Хранитель - Кэтрин Шеперд

располагалась кровать, рядом стоял шкаф, а напротив – телевизор. На спинке стула висела какая-то одежда. На полу перед стулом лежала сумка. Ее красный цвет сразу привлек внимание Лауры. Возможно, это была сумка похищенной женщины. Она удостоверилась, что Крюгер не последовал за ней, схватила сумку и заперлась в ванной.

Первым делом Лаура обыскала портмоне. Денег там не оказалось. Она достала кредитную карту и прочла имя: «Ева Хенгстенберг». Запомнила его. Затем нашла водительское удостоверение. Женщине было двадцать пять лет. Лаура взглянула на фотографию. Это определенно была похищенная из больницы. Лаура в ярости схватила сумку и стремительно вышла из ванной.

– У Евы Хенгстенберг не было при себе наличности? – спросила она и показала сумку.

Крюгер побледнел.

– От… откуда она у вас? – Он вскочил с кресла. – У вас нет ордера на обыск. Вы не имеете права копаться в моих вещах!

– Сумка лежала в ванной, – не моргнув глазом солгала Лаура. – Вы разрешили мне воспользоваться уборной. Но вы же и так собирались рассказать нам о ней, не правда ли? Уверена, вы не собирались препятствовать расследованию…

Крюгер поджал губы и кивнул.

– Я хотел сдать сумку сегодня утром, но мне стало нехорошо. Я бы отнес ее завтра.

– Но минуту назад вы утверждали, что у вас ее нет, – вклинился Макс.

Крюгер, не ответив, сорвался с места, распахнул балконную дверь и перемахнул через ограждение.

Пару секунд Лаура, как и Макс, стояла, не в силах пошевелиться.

– Мы же на третьем этаже, – выдавила она и бросилась на балкон.

Только теперь Лаура увидела за парапетом раму из арматуры. Крюгер, свесившись с нее, перебрался на второй этаж. Он двигался с таким проворством, словно проделывал это уже не раз. Лаура перелезла через ограждение и встала ногой на арматурину; та угрожающе прогнулась.

– Вернитесь! – крикнула она и посмотрела вниз. Крюгер уже почти спустился.

– Стой! – Макс неожиданно возник рядом и удержал ее. – Слишком рискованно. Спустимся по лестнице.

Лаура свирепо глянула на него:

– Отпусти! Уйдет же!

Однако Макс и слышать ничего не хотел. Он просто втащил ее обратно на балкон. Лаура попыталась было вырваться, но увидела, что Крюгер уже бежит через двор.

– Подрежем его. Ты – вправо, я – влево.

Они выбежали из квартиры, бегом спустились по лестнице и на улице разделились. Лаура помчалась вокруг дома, чтобы добраться до лужайки с обратной стороны. Там они встретились с Максом.

– Догнал? – просипела она и остановилась.

Макс помотал головой.

– Вот гадство, – выругалась Лаура. – Надо было мне спуститься…

– Он был уже внизу. Ты бы все равно не успела.

– Черт, – вновь выругалась Лаура и огляделась. – Надо немедленно объявить Крюгера в розыск. Возможно, его мы и видели на записях.

Она быстро связалась с отделом и передала сведения. После чего растерянно оглядела территорию жилого комплекса. К дому примыкала парковка, а сразу за ней располагался следующий дом.

– Посмотрим на дороге. Может, он спрятался за машинами…

Они снова разделились и двинулись вдоль припаркованных машин. Лаура просматривала каждый свободный участок между машинами, но Крюгера нигде не было. В довершение она обошла соседний дом. Водитель как сквозь землю провалился. Лаура в унынии пошла обратно.

Макс проверял кустарник, росший вокруг мусорных контейнеров.

– Никого, – процедил он, когда напарница встала рядом. – Ты подала заявку на розыск?

Лаура кивнула.

– Думаешь, Крюгер – тот, кто нам нужен?

Макс склонил голову набок.

– Не исключено. В любом случае нужно осмотреть его квартиру.

14

Они всё еще сидели, притаившись, на чердаке. В воздухе кружилась пыль. Марина зажимала рот ладонью, чтобы не раскашляться. Пересохшее горло нестерпимо першило. Ужасно хотелось пить, но в душной каморке не было ни воды, ни пищи. Как правило, им приходилось прятаться здесь полчаса, не больше, пока не уедет полиция. Но в этот раз все затягивалось. Они сидели здесь уже больше часа, тесно прижавшись друг к дружке, в ожидании, когда наконец Саша или кто-то из охраны выпустит их. Никому из них не исполнилось восемнадцати, поэтому им нельзя было попадаться полиции. Саша грозился, что иначе сразу отправит ее обратно в Румынию и расскажет ее матери, чем она зарабатывала в Германии. Допустить такое Марина никак не могла. Если мама узнает, что она продавала себя, то отвернется от нее навсегда. Кроме того, Марина боялась, что Саша мог как-то отыграться на ее родных. Об этом ей рассказывала одна из девушек.

Марина прислушивалась, не слышны ли тяжелые шаги, которые положили бы конец ожиданию. Но ничего не происходило.

– Как же пи́сать хочется, – прошептала рядом Ирина и беспокойно поерзала. – Чего они там так долго?

Ни одна из восьми девушек не знала ответ. Им ничего не рассказывали. Их держали здесь как рабынь, которым только и оставалось, что торговать собственным телом ради выживания. Те, кто не выдерживал, просто пропадали.

За то время, пока Марина жила в Германии, при ней исчезли уже три девушки. Алида была первой. Марина с ней близко сдружилась. Девушка приехала в Германию на месяц раньше и во многом ей помогла. Но потом Саша выяснил, что она беременна, и через три дня увез ее. Больше Алида не возвращалась. Следующей стала Элиана. На нее пожаловался кто-то из посетителей – якобы она укусила его за член. Саша избил ее. В слезах и крови Элиана провела ночь рядом с Мариной, а утром Саша увез и ее. Потом эта история с Даной, которая в первую же неделю попыталась сбежать… Саша за волосы подтащил ее к подвалу и спустил с лестницы. Больше Марина ничего о ней не слышала. Да и не хотела. Ей нужно жить: рано или поздно этот кошмар должен закончиться, она твердо в это верила.

– Я больше не выдержу. Я сейчас описаюсь, – тихо простонала Ирина и прижала руку к низу живота.

– Пописай в углу, – шепнула Марина и показала на скошенные балки у окна.

– Думаешь?

– Это лучше, чем надуть в трусы, – прошептала другая девушка и отодвинулась, освобождая место.

Ирина протиснулась между девушками и облегчилась. На чердаке сразу запахло мочой.

Марина задержала дыхание и посмотрела на окно. Оно не открывалось. Должно быть, Саша снял ручку, чтобы никому не пришло в голову сбежать по крыше.

Наконец-то на лестнице послышались шаги.

Ирина торопливо подтянула шорты и вернулась к остальным.

Распахнулась дверь. В проеме показалось лицо Саши: блестящий от испарины лоб, плотно поджатые губы. Он явно был взвинчен.

– Легавые ушли. Всё. За работу. Я… – Он принюхался, словно гончая. – Черт, вы тут нассали, что ли?

Ни одна