Цугцванг по-русски. Книга 1. 96 отделение милиции г. Москвы - Игорь Можайский

и банка маринованных помидоров стояли под столом и терпеливо ждали своей участи. Четыре пустых тарелки с приборами и четыре гранёных стакана, непременного атрибута советского застолья, любой советской кухни, да и любого отделения милиции, ясно показывали количество гостей.

Советский гранёный стакан, в старые времена назывался «маленковский», по фамилии одного из вождей пролетарского государства, штука уникальная. Народная емкость имела шестнадцать граней, что соответствовало количеству союзных республик – на момент запуска изделия в производство в 1943 году, Карельская автономия в составе РСФСР была преобразована в Карело-Финскую ССР в составе Союза.

– Парни! Давайте без приглашения! Рассаживайтесь, кто, как хочет, а я сейчас принесу варёной картошки и сосисок! Дёшево и сердито!

Когда все успокоились, Парнов внимательно посмотрел на Антона и Бориса.

– Значит так! Слушать меня внимательно, не перебивать, все вопросы потом! Я расскажу вам основные моменты нашей работы, что надо знать, что надо делать и чего делать не стоит. От этого зависит, будете вы работать дальше в розыске или нет, и соответственно, всё это вместе определит вашу дальнейшую службу, да и жизнь тоже. Я расскажу вам это только один раз и потом, на примере заявления о пропаже автомобильного колпака, что сегодня Русиков подписал к исполнению Антону, решим эту простейшую задачку! Договорились?

– Шелестов и Гудков молча кивнули головами в знак согласия, понимая важность момента.

– Хорошо! Тогда давайте, вмажем по одной, и начнём ликбез!

Всё чокнулись гранёными стаканами, выпили и закусили.

– Парни! В нашем отделении 9 человек занимаются оперативной работой, то, бишь, 8 сыщиков, у каждого из которых есть земля, плюс наш начальник, Русиков его фамилия, который эту самую работу контролирует. На территории нашего отделения, а значит у каждого из нас на земле, расположены и магазины, и рестораны, и гостиницы, и предприятия, и рынки, и ещё много чего. Добавьте к этому огромный жилой сектор и Ленинский проспект, с его маршрутами автобусов, троллейбусов и трамваев. Всё это хозяйство требует ежедневного оперативного прикрытия, поскольку наши клиенты, лица, ранее судимые или идущие к этому на всех парах, всем этим живут! Это их хлеб насущный! Результат их деятельности: квартирные и карманные кражи, разбои, грабежи, мошенничества, наркотики, домашний терроризм, хулиганка и так далее! В свою очередь это составляет суть заявлений, которые вы получаете от граждан почти каждый день! Работу участковых пока оставим в покое! Кроме этого у вас в производстве находятся ранее не раскрытые дела, дела оперативных проверок и много чего ещё! В месяце всего 30 дней, без выходных и проходных, поскольку преступления совершаются каждый день. Если брать по одному заявлению от потерпевших в день, то каждый месяц у вас получается 30 заявлений о вероятно совершённых преступлениях. Два месяца – это 60 заяв, а три месяца – это 90 заявлений. Поверьте, для того чтобы реально, согласно действующего законодательства, рассмотреть весь это поток заяв, провести необходимые мероприятия, опросить потерпевших, свидетелей, исписать кучу бумаги и определить, было ли совершено преступление в отношении гражданина, или нет, надо в нашем отделении иметь 50 оперов, и сутки, чтобы были не 24 часа, а все 30. К чему я сделал такое длинное вступление? К тому, что отныне слово «заявление» – это ваш крест, пока вы будете работать на земле, и потому, как вы будете относиться к этому слову, и к человеку, его написавшему, или собирающемуся написать, будет зависеть ваша работа в должности оперуполномоченного уголовного розыска. И продолжительность этой работы.

Итак, рассмотрим пример, когда потерпевший, или, как мы говорим – «терпила»12, вам приносит заявление, не важно, дежурите вы или нет, о том, что он вчера вечером шёл домой после трудового дня, и около его собственного подъезда трое ранее неизвестных ему лиц, сорвали с его головы народную шапку из кролика и убежали! По сути заявления мы имеем грабёж в составе преступной группы. Ваши действия, согласно тому, чему вас учили в Высшей школе милиции, типовые – вы должны опросить потерпевшего, выйти на место происшествия или организовать преследование преступников по горячим следам, составить план – схему места происшествия, отработать жилой сектор, то есть найти свидетелей, очевидцев данного происшествия, если таковые были. Затем установить, был ли ваш заявитель пьян в стельку или трезв, и была ли шапка вообще, а если была, то какая, когда и за сколько куплена. Если будет установлено, что шапка была, мужик был трезв, а очевидцы, которых вы или не вы, установили, подтвердят, что видели, как в темноте несколько человек что-то там такое сдёрнули с головы трудящегося и убежали, то вам надлежит собрать и подготовить материал для возбуждения уголовного дела. Иными словами говоря, вы инициируете «висяк»13, который отразится на раскрываемости всего подразделения. Если вы так будете действовать и дальше, согласно действующего законодательства, инструкций, приказов МВД, то, как не парадоксально это звучит, вы в милиции долго не задержитесь.

Александр Порфирьевич выждал эффектную паузу.

– Вы представляете себе объём работы, который вам предстоит выполнить!

– Нет, вы не представляете себе объём этой работы! Дураку ясно, что эту драную шапку вам не найти никогда!

– Поэтому, сперва, вы должны для себя определить: а нужно вам лично и вашему родному отделению это заявление или нет, и как оно, это заявление, повлияет на раскрываемость? Зачем вообще этот дядя пришёл к вам? Какая польза нашей родной милиции от этого гражданина вообще? Зачем он занимает ваше драгоценное время в перерывах, когда вы дённо и нощно стоите на страже социалистического правопорядка и раскрываете ежедневно разные серьёзнейшие преступления? Вам партия и правительство доверило передний край борьбы с преступностью! Вы сотрудники славного московского уголовного розыска и вам некогда заниматься всякой мелочью! Дальше необходимо напомнить гражданину о фильме «Следствие ведут знатоки»14, спросить его мнение о майоре Томине, о том, как он помогает в раскрытии преступлений майору Знаменскому. Можно, конечно, спросить и самого трудящегося, как он, как строитель коммунизма, помогает правоохранительным органам в искоренении преступности в нашей великой стране? Мать его! Вопрос – зачем? Затем, чтобы дать понять заявителю, что он очень поможет вам и особенно себе, если заберет своё заявление назад, если написал таковое, а если нет, то пусть идёт домой и не мешает нашей доблестной милиции заботиться о безопасности своих граждан! Мать вашу! Вы должны реально обрисовать клиенту положение дел: впотьмах бандитов он не запомнил, и помочь составить фоторобот не сможет! Тогда, кого искать? А если подойти к вопросу творчески, то пролетарий наверняка был слегка под «мухой», как-никак конец рабочего дня, к тому же шапку мог забыть в метро, в троллейбусе, в автобусе, когда задремал, или просто потерять! Да и шапка была старая, мех уже весь вылез, может, пора её было выбросить, что он и сделал. А утром проснулся, глядь, а шапку-то выбросил. А тут ещё жена, куда мол, шапку дел! Это, как говорится, дела житейские! Поэтому надо сказать, что мы, мол, понимаем! Давайте тогда бумагу попусту тратить не будем, я к сведению принял, что сей факт имел место быть, найдём вашу шапку – вернём, найдём какую либо бесхозную – отдадим вам! Может даже новее и лучше! Это в расчёте на алчность, на халяву. Иногда проходит! Конечно, в идеале было бы не плохо, чтобы клиент написал встречное заявление о том, что утром вспомнил, что шапку потерял, или сам выбросил, так как шапка была старая, претензий ни к кому не имеет, и просит прощение за причиненное беспокойство! Память, знаете ли, подвела, года уже не те! И хорошо так же, чтобы он дописал одну фразу на встречном заявлении: «Прошу вас больше по ранее написанному мною заявлению, меня не беспокоить». Это помогает, когда прокуратура начинает крутить так и эдак отказной материал, на предмет сокрытия преступления. Учтите, что этот вариант почти идеальный, но бывает,