Возмездие - Шон Хатсон

— Ради Бога, Никки, ты мне не жена, ты просто... — Он не договорил.

— Легко доступная подстилка, — закончила за него Никки. — Джон, ты не можешь бросить меня, как ненужную вещь. Я не какая-нибудь потаскушка, которую подцепили в баре. Ты мне не платил, если не считать подарков... — Она машинально коснулась цепочки с кулоном.

— Чего же ты от меня ждешь? Чтобы я послал тебе чек? — выпалил Хэкет.

— Ты подонок...

— Послушай, Никки, я допустил ошибку, так? Но теперь все кончено. Во мне нуждается моя жена.

— А что, если я тоже нуждаюсь в тебе? — спросила она как-то вызывающе.

— Все кончено, — повторил он.

— А если бы я не позвонила тебе? Что бы ты делал? Надеялся бы, что забуду эти три месяца? Делал бы вид при встречах, что не замечаешь меня? А мог бы набраться смелости и выложить мне все в лицо, Джон?

— Слушай, я не могу больше говорить. Сью появится с минуты на минуту.

Никки хотела что-то сказать, но он уже отключился. Она еще несколько секунд сжимала в руке трубку. Потом швырнула ее на рычаг. Закурив очередную сигарету, Никки прошла в гостиную и налила себе порцию бренди. Руки ее тряслись, губы дрожали.

— Значит, говоришь, все кончено? — прошептала она сквозь слезы.

«Все кончено...»

Ну уж нет...

23 сентября 1940 года

Кивнув, Джордж Лоуренсон взглянул на папку с надписью: «Генезис». Содержавшиеся в ней заметки и теоретические выкладки были итогом его работы за последние пятнадцать лет. Однако лишь в последние несколько месяцев его многолетние труды стали давать конкретные результаты.

И вот теперь, когда его идеи подтвердились фактами, ему приказывают свернуть работу — работу, которой отданы лучшие годы жизни.

Они не понимают...

— Ты думаешь, они передумали насчет проекта? — спросила Маргарет Лоуренсон, наблюдавшая, как муж укладывает папку в чемоданчик.

— Пока не знаю.

Накануне, поздно вечером, позвонили из Лондона и попросили приехать в столицу для «переоценки» (какой возмутительный жаргон!) его работы.

— Сегодня они приказывают прекратить работу, а завтра потребуется продолжить... — Он пожал плечами.

Маргарет с улыбкой подошла к мужу и поцеловала в щеку.

— Побереги себя, пока меня не будет, — ласково сказал он ей. — Помни, теперь вас двое. — Он улыбнулся и погладил жену по животу.

— А что, если они прикажут тебе и в самом деле прекратить работу над проектом, а, Джордж?

— А ты бы этого хотела? — спросил он, пристально глядя ей в глаза.

— Ты веришь в свое призвание? А я верю тебе. Единственное, о чем прошу, — будь осторожен.

Он закрыл чемоданчик.

— Где копии с моих записей? — спросил он с беспокойством.

— В надежном месте, — успокоила жена. — Даже если оригиналы уничтожат, до копий они не доберутся.

— Оригиналы не уничтожат — не такие уж там сидят идиоты.

Подхватив чемоданчик, он направился к лестнице. Маргарет спустилась следом за ним. Проводив мужа до входной двери, она вышла на подъездную дорожку. Лоуренсон подошел к передней дверце машины, открыл и положил чемоданчик на сиденье. Затем обошел ее, уселся за руль.

— Позвони мне, когда доберешься до Лондона, — попросила Маргарет.

Возвратившись к парадной двери, она смотрела на отъезжающий автомобиль.

Лоуренсон медленно ехал по подъездной аллее. В конце ее оглянулся, помахав на прощанье рукой.

В следующее мгновение раздался оглушительный взрыв. Машина исчезла в огненном облаке, брызжущем во все стороны обломками металла и пластика. Маргарет, полуоглохшую от грохота, швырнуло взрывной волной на землю.

К небу взметнулось густое облако дыма, похожее на грозовую тучу. Языки пламени жадно пожирали остов машины, вокруг которой развивалось пылающее озеро бензина.

Когда Маргарет, поднявшись, подошла к пылающим искореженным обломкам, в нос ей ударил резкий запах паленой резины и еще чего-то — сладковатого и тошнотворного. То был запах горелого мяса.

Маргарет, заламывая руки, упала на колени.

Однако взрыв видела не только Маргарет.

За происходившим наблюдали холодные глаза профессионалов.

Неподалеку, в укрытом за деревьями джипе, сидели двое.

Один из них самодовольно улыбнулся. Второй потянулся к полевому телефону.

— Дайте мне личного адъютанта премьер-министра, — произнес он скороговоркой. После секундной паузы он продолжал: — Доложите мистеру Черчиллю, что сегодня в десять сорок шесть проект «Генезис» остановлен навсегда.

Майор Дэвид Кэтлин положил трубку и взглянул на пламя.

Глава 14

Усталость навалилась на него каменной глыбой. Все ощущения притупились, голова гудела... Хэкет двигался точно во сне.

Сью, смертельно бледная, с покрасневшими от слез глазами, неподвижно сидела на диване. На ней по-прежнему были черная юбка и черный жакет, которые она надела на похороны Лизы. Хэкет уговаривал ее переодеться, но она молча качала головой. Сейчас, стоя на кухне, он дожидался, когда закипит чайник.

Время тянулось мучительно медленно. Минуты растягивались в часы, часы обращались в вечность. Боль утраты казалась невыносимой. Хэкет провел рукой по лбу, мысленно возвращаясь к событиям этого ужасного дня.

Сначала принесли цветы.

Потом прибыли родственники. На траурной церемонии присутствовали только его родители и сестра Сью с мужем.

И наконец появился катафалк.

Хэкет испустил тяжкий вздох. Глаза его наполнились слезами.

В огромном автомобиле детский гробик казался совсем крохотным, и Хэкету подумалось, что он легко бы поднял его одной рукой...

Приготовив себе кофе, он полез в шкафчик за аспирином, в надежде унять боль в висках. Отхлебнул из чашки и даже не заметил, что обжег язык.

На кладбище, когда гробик опускали в могилу, он снова с удивлением думал о том, какой он крохотный. Стоя над разрытой землей, он боялся, что Сью упадет в обморок. Всю службу она буквально висела на нем, заливаясь слезами. Он же сдерживал слезы, проявляя стойкость. Но когда гроб с телом Лизы опустили на дно могилы, он не выдержал и разрыдался. Так они и стояли — поддерживая друг друга, утирая слезы...

Хэкет снова вздохнул.

Служба тянулась целую вечность. Когда все же церемония похорон наконец закончилась, их с Сью, словно заблудившихся детей, проводили к машине и отвезли домой. Присутствовавшие на похоронах пробыли у них дома совсем недолго — почувствовав себя лишними, оставили Хэкетов одних, и Сью удалось поспать несколько часов. Хэкет же места себе не находил — мерил шагами комнату, курил и пил, мечтая напиться до бесчувствия и думая о том, что жена нуждалась в нем сейчас, как никогда.

Нуждалась больше, чем Никки.