Акция в Страсбурге - Габриель Веральди

«Не воспаряй, — осадил его внутренний голос. — Просто вы болтаетесь по городу — едва оперившийся шпион и профессионалка…».

На улице Алебард она остановилась возле старинного дома, второй этаж которого нависал над тротуаром, и вопросительно посмотрела на Шовеля. Ален сделал шаг к парадному. Они поднялись наверх. Девушка долго искала в сумочке ключ.

Комната в мансарде была довольно просторной.

— Вы живете одна?

— Да.

— Как вам удалось найти такую прелесть?

— Это квартира моей бабушки. Вам нравится? Располагайтесь, я сейчас вернусь.

Широкий диван, застланный шотландскими пледами, со множеством подушек, глубокое кресло, испанская шаль на зеркале, причудливая рама, хрустальные висюльки на люстре, репродукции гравюр Доре и Гойи, полки забиты книгами — классика, библиотека «Плеяды», словари, дешевые карманные издания, на полу стереопроигрыватель. Типичная обстановка интеллигентной девушки, у которой есть вкус и мало денег…

Она появилась с охапкой дощечек и опустилась на колени возле решетки камина, чиркнула спичкой. Пламя побежало по бумаге.

Она хотела встать, но он удержал ее за плечи.

— Куда вы опять?

— Приготовлю бутерброды и кофе.

— Проголодались?

— Нет, это вам.

— Поставьте какую-нибудь музыку и давайте посмотрим на огонь.

Она склонилась над проигрывателем. Глубокий звук виолончели заполнил мансарду.

— Это что?

— Ля-мажорный квинтет Дворжака, — улыбнулась. — А я Микки.

— Ален.

Он уселся на ковер. Она положила ему голову на плечо и вытянула ноги. «Боже, такого не бывает», — подумал Шовель.

— Микки… А ведь я уезжаю завтра. Но если вы скажете, вернусь через неделю.

Она смотрела на него растерянно, губы то расползались, то сжимались в сомнении, надежде, борьбе.

— Да, — прошептала она.

Он потянулся к ней, но она отодвинулась…

— Еще кофе?

— Нет, спасибо. Продолжай…

— Бабушка переехала жить к дяде и оставила мне свой чердак. Она так и не простила матери, что та снова вышла замуж после смерти моего отца. В качестве платы за жилье я обязана выслушивать наставления по телефону и являться по воскресеньям к ней на обед. Иногда мне казалось, что это слишком дорого. Правда, бабушка прелесть. Вот. Я проработала три месяца в универмаге, в отделе мебели. Целый день на ногах. К вечеру так уставала, что уже не могла читать. Решила возобновить занятия в университете, а для этого приискать вечернюю работу. Один приятель, он в консерватории, привел меня в этот клуб. Там я танцую с десяти вечера до двух ночи. Зато через год получу диплом. Мечтаю уехать преподавать куда-нибудь подальше. В Испанию или Англию. Новая жизнь!

Шовель улыбнулся. Короткое замыкание было не случайным: они походили друг на друга во всем. Даже в своих грезах.

— Страсбург не пляс Пигаль. Жена хозяина — она играет на пианино — обращается со мной как с дочерью. Кстати, сегодня меня ждет выволочка. Ушла с клиентом, представляешь!

Она ткнулась носом в его шею, и Алена вновь охватила сладкая боль в сердце, которой… да, которой никогда не было ни с Женевьевой, ни со всеми остальными…

Часы на башне собора пробили двенадцать. Шовель встрепенулся.

— Тебе пора?

— Да. Но в следующую субботу в это же время ты будешь меня ждать здесь, в мансарде…

— Да. Здесь, в мансарде… «И сердце выну для тебя».

— Верлен! Ты не находишь, что слишком начитанна даже для учительницы?

— Как доехали? — осведомился Шовель.

— Европа сошла с ума. По субботам обязательно должна быть плохая погода — снегопад, метель, гололед, иначе машины забьют дороги в два слоя. Полчаса пересекал границу. — Норкотт положил на стол чемоданчик из натуральной кожи. — Итак?

— Мы пропустили через частый гребень квартиру Лилианы и контору Левена. У девицы вот эти два письма. — Он протянул фотокопии. Англичанин внимательно прочел их и кивнул. — У Левена в сейфе лежит завещание и список бумаг, хранящихся в «Лионском кредите». Документ № 18 адресован министру юстиции, возможно, это и есть «страховка».

— Скорее всего. И извлечь ее будет весьма трудно. Во всяком случае, за то короткое время, которое у нас есть.

— Тогда…

— Совершенно верно. Тогда Левен перестанет быть козырным тузом. Нам во что бы то ни стало надо избежать вмешательства политической полиции и контрразведки. Вы думаете, на бульваре Мортье. будут сидеть сложа руки, когда газеты разразятся заголовками типа «Дело Левена: новая затея барбузов»[3].

Шовель поднял брови.

— Да, дорогой мой. Мы остаемся невидимками только до той поры, пока не смотрят в нашу сторону. Следы остаются всегда, и хорошие профессионалы умеют их находить. Пример: откуда Зибель узнал о связи Левена с Лилианой?

— У него приятель в полиции, рядовой инспектор, любитель посплетничать за бутылкой красного. Думаю, что вряд ли вспомнит случайный разговор.

— Гм… Как сказать. Навести на след чиновника, прибывшего расследовать это дело из Парижа, — значит проявить способности… Нет, Ален, малейшее подозрение, что Левей стал жертвой преднамеренной акции, рискует высветить нас. Надо, чтобы дело оставалось чисто уголовным, подведомственным местной полиции

В следующую субботу, в полдень…

— Что это за несостоявшийся жених?

— Просто парень ее возраста. — Шовель вдруг почувствовал, как ему неприятно говорить это. — Хозяин пивной, торговля идет бойко. Живет с родителями в предместье. Зибель сегодня днем возил меня разведать местность. — Шовель нарисовал в блокноте треугольник, обращенный на северо-восток. — Вот шоссе на Мольсгейм. Наверху шоссе Шарль-Пайо. На этой стороне двенадцать вилл. «Светелка» — седьмая по счету. Дальше идет лесок, который огибает дорога. Место довольно пустынное.

Он перелистнул блокнот и начал новый рисунок.

— Вилла в пятнадцати метрах от шоссе, перед ней садик, позади огород. Банальный дом. Родители спят на втором этаже; Мартин занимает правую комнату до фасаду. Да, еще есть собака, старая эльзасская овчарка. Вход на кухню с задней стороны, думаю, проникнуть оттуда в дом не составит труда.

— Хорошо. У вас есть свитер и темный шейный платок?

— Нет.

— Купите. И заодно две пары тапочек. Да, еще: Левен хранит пистолет в конторе?

— МАБ-6,35 военного образца.

— Передайте это Фрошу своим кодом.

Шовель вернулся через полчаса. По пути он заехал в продуктовую лавку — Ромоло очень быстро опустошал холодильник. Норкотта не было. Оно и к лучшему. Рухнув в кресло, Шовель налил себе виски и стал с удовольствием думать о Микки. Воспоминания были совсем свежие, но все случившееся уже представлялось нереальным. По опыту предыдущих связей он знал, что должен пройти какой-то срок, прежде чем сможет глядеть на все это со стороны. Пока же он был слишком увлечен. Что Микки делает сейчас? А может… От сознания собственной беспомощности он задрожал, руки стали мокрыми.

Норкотт вернулся и прошел прямо на кухню. Шовель поставил стакан и последовал за ним. Норкотт вытащил из потайного отделения своего чемодана плоскую коробку.

— Выслушайте диспозицию. Вы посетите виллу на шоссе, а если понадобится, и пивную Груффе. Надо обязательно найти оригинал левеновского письма. Учтите, что поиски в обитаемом доме ведутся по совершенно иным правилам, чем в пустой конторе. А это снаряжение, которое мы используем в дальнейшем.

Норкотт выложил на стол трубку длиной сантиметров тридцать, похожую на велосипедный насос, пневматический пистолет, коробочку с патронами 9-го калибра, пластиковый мешочек с оперенными стрелами, металлический цилиндр с распылителем, два маленьких транзистора 10x2 сантиметра с надписью «Стандартное переговорное устройство» и четыре тюбика, похожих на упаковки губной помады с клеймом «Томми. Сделано в Японии».

— Пневматический пистолет стреляет стрелками с ядом — идеальная вещь для нейтрализации собак. Не уколитесь, синтетическое кураре — вещь нешуточная. Опять же для собаки «тигриный помет» в герметичной упаковке. Понюхав его, животное впадает в прострацию. Этот аэрозоль — последнее изобретение американцев, полиция применяет его для разгона уличных демонстраций. Усыпляет при разбрызгивании в лицо. Осторожней, не нажмите случайно на распылитель — Ромоло придется туго, если вы заснете на ходу.

— А что за вещество?

— Фенилхлорметилцетон. Вы химик-любитель?

— Нет.

— Большое упущение. Теперь переговорное устройство. Им можно пользоваться только при крайней необходимости. Пеленгация коротковолновых передач во Франции ведется довольно эффективно. Послание рискует попасть на стол уполномоченному контрразведки по Страсбургу и вызвать любопытство. Зато эти миниатюрные сигнализаторы позволят нам синхронизировать действия.