Ряженые. Сказание о вождях - Григорий Свирский

В Бет-Лехеме в группе началась почти истерика.

— Осло или тысяча раз Осло Рабина-Переса. Отсюда евреи уйти не могут! Здесь могила Рахили… — тоном категорического утверждения сказал адвокат в кипе. — Месье Джордж, на вас черная кипа ортодокса, неужели вы можете подходить к этому иначе?

— Месье, — вполголоса и вполне дружелюбно ответил гид Джордж, — вы считаете возможным за святые могилы уложить в могилу всех еще живых?.. «Чужая кровь водица» — так хотелось завершить фразу этим русским присловьем, но промолчал.

Среди не евреев выделялись несколько туристов-католиков с крестиками на шее, широкий, плечистый, точно профессиональный борец в прошлом, аббат лет сорока пяти. Вначале он катил в автобусе на заднем сиденье, молчком, впервые вышел в своем облачении, с красной лентой католического священника поперек животика, когда направлялись к Стене Плача. Задержался там, все заждались. Потом и к ужину стал появляться со своей лентой.

Когда автобус пылил из Иерусалима на север, к Ливану, дорога для Израиля дальняя, французы теребили гида непрерывно. Затихали на мгновенье лишь тогда, когда звучал сильный льющийся голос аббата.

— В общежитии еврейского университета в Иерусалиме, — начал аббат свои вопросы, — я обратил внимание на то, что там много студентов-арабов. Отрадный факт… Один из них постарше — лет тридцати, не бедняк, весь в золотых цепочках… Кормит с ложечки своего маленького.

Я спросил, удобно ли ему в общежитии? Наверное, семейному человеку целесообразнее снять квартиру в городе. Он ответил, пытался не однажды, но не смог ничего отыскать… А вчера, когда звонил по объявлению, ему ответили: для вас есть место на кладбище… Я предполагаю, что израильское общество совершенно не разделяет взгляды родного государства на национальную политику, не так ли, уважаемый месье Джордж?.. В связи с этим, позвольте мне, уважаемый, спросить вас: есть ли в Израиле закон против расовой дискриминации, как у нас, во Франции?

Французы-евреи не дали месье Джорджу и рта раскрыть.

— Арабы сами ответили на ваш вопрос, месье аббат Галлахер, — вскричали они вразнобой. — Своими ужасными диверсиями. Расстрелами еврейских школьников… И почему-то вы не обратили внимание на то, что в арабском Университете в Рамалле вообще нет ни одного студента-еврея. Ни богатого, ни бедного… Это, видимо, от нежной любви арабского населения к евреям… Двойной стандарт, аббат Галлахер.

Аббат ни с кем не спорил. Когда выезжали из Иерусалима, где километрами тянулись новые застройки, снова спросил настороженно-вежливо: — На бытовом уровне нетерпимость и даже озлобленность израильтян понять легко. Но не поощряет ли само государство национальное размежевание и, по этой причине, отчуждение сограждан? Я не говорю о давнем, историческом расселении. Но вот уже десять минут тянется за окном только что возведенный квартал — сплошь евреи. Поворот, и, как видите, сплошь арабы. Это так, я не ошибся, уважаемый месье Жорж?.. Не ошибся. Прекрасно… Если бы мэр Парижа, допустим, прислушался к рекомендациям нашего крайнего националиста Ле Пена и поощрил бы такое «национальное строительство», он остался бы мэром недолго…

Французы-евреи снова подали голос. Аббат переждал их иронические реплики, продолжил обращаясь уже к ним, своим соотечественникам:

— … И так, сподвижника Ле Пена в роли мэра вы бы не потерпели, и тут я с вами солидарен. Более того, вы, как и я, сами приняли бы активное участие в его изгнании, не так ли?.. Как же получается, там, для себя, мэр Ле Пен с его крайностями не годится, стыдно, более того, национальный позор, а для Израиля с его «законным» расовым размежеванием это в самый раз. Значит, вы одобряете, в данном случае, двойной моральный стандарт.

— Там свободная Франция, — расшумелся автобус, — мы в ней выросли, мы вправе требовать все, что считаем верным. Тут еврейская страна. Евреи тысячи лет ждали этого государства…

Весь путь до ливанской границы автобус клокотал. Французы-евреи дружно вставали на защиту любого решения израильских властей за последние десятилетия. И почти каждый раз апеллировали к гиду месье Джорджу израильтянину в черной кипе.

Наконец, гид не выдержал, спросил предельно деликатно:

…-Согласен с вами, существование сильного еврейского государства… это замечательно. Но вам не кажется, что государство — категория самая ненадежная. У евреев был первый Храм — царя Соломона, затем — второй, сожженный римлянами… Вы знаете, и Советский Союз тому свидетельство, государства перерождаются, разваливаются, проливают безо всякой нужды кровь своих сограждан. Ничто не вызывает вашей настороженности и в случае третьей попытки основать государство?

Затихли, так это было неожиданно со стороны гида, пламенного патриота Эрец Исраэля по определению.

Высаживались в тишине, только подслеповатый адвокат пытался что-то возразить, в это время грохнуло неподалеку так, что в автобусе зазвенели стекла. Женщины и старик-адвокат попадали на землю…

— Господа, в Израиле звуковые эффекты — в программе туристского обслуживания! — воскликнул гид, насколько мог, бодро. — Они оплачены…

Кто-то засмеялся с облегчением. Аббат, явно с живинкой человек, подхватил игру:

— Потому путевки такие дорогие?

Теперь смех стал общим. Женщинам и адвокату подали руки, помогли подняться с земли.

Грохнуло еще раз. Но слабее. Странный свист и взрывы отдалялись.

«Хазболла,» что ли, разгулялась? Обычно «катюши» целят по Кирьят-Шмоне многострадальной. А сегодня — веером?»

Над головой промчали с диким ревом, один за другим, несколько истребителей-бомбардировщиков.

«Бомбят Ливан, — догадался Юра. — Очередная «операция возмездия…»

Как-то он сам, в городе Кирьят-Шмона, попал под ракеты ливано-сирийской «Хазболлы». Взрывом убило мальчика, спавшего на балконе. И каждый раз, как только «Хазболла» обстреливала несчастную Кирьят-Шмону, израильские самолеты бомбили палестинские лагеря. И весь мир кричал об израильских агрессорах. Так и крутится неизменно. Доколе?..

Юра ощутил на себе пристальный взгляд. На него, широко раскрыв в испуге глаза, смотрела женщина, сидевшая неподалеку.

Гид Джордж встряхнул головой: забылся, гид! Сложил губы в улыбочке.

Вдруг рвануло так, что, казалось, небо в клочья… Теперь уж и мужчины присели, но вскоре встали. Поняли, израильский истребитель преодолел звуковой барьер. Ушел, невидимый, с ужасающим ревом.

Уже в первые дни работы гидом Юра убедился, что туристы — народ нервный, но отходчивый.

Их редко предупреждают о возможных «неудобствах» на дорогах Израиля, связанных с неожиданным обстрелом или взрывами арабских бомб. Потому турист, за редким исключением, не ведает ничего, и уж точно не ждет ракеты или бомбы на свою голову… Юре, однажды попавшему в переделку, владелец Агентства объяснил: у министерств обороны и туризма Израиля разные задачи. Они «не контачат» друг с другом… Предупредить покупателя путевок заранее? Половина не приедет, остальным «что-то покажется», тут же помчат обратно. Невыгодно!

Отдуваться, естественно, приходится им, гидам…

— Следующий звуковой эффект по программе — морской! — нарочито веселым тоном, на ходу импровизировал Юрий. — Пещера Рош Ханйкра на границе с Ливаном. Шторм, скалы, белая пена…

Шторма не было, но волны врывались в искрошенные промоины в скалах гулко, откатывались с размеренным успокаивающим шорохом.

Когда испуг прошел и все насладились пещерой Рош ха Икра, вернулся к своим вопросам аббат. Поднялся в машину, обрызганный соленой водой с ног до головы. Вытер платком довольное лицо. Льющийся голос профессионального проповедника зазвучал громче, требовательнее, словно Рош ха Икра и дальние взрывы, и грохот на границе чем-то ободрили его:

— В сегодняшнем номере «Джерусалем пост», уважаемый месье Джордж, напечатано о пресс-конференции Ицхака Рабина, вашего Премьера. — Он поднял газету, оставленную им в автобусе. — Вот несколько реплик. Не возражаете, я прочту?.. На каком основании происходит заселение арабских земель? — спросил его корреспондент.

«На основании закона государства Израиль», — ответил ваш Премьер-министр.

«Но насколько я понимаю, — продолжал корреспондент, — на основании еврейского закона, изложенного в Книге Книг, — не должно происходить то, что происходит…»

«Вы правы, — ответил Рабин, — но наше правительство не следует закону Торы. Здесь никто и не думает утверждать, что у нас еврейское государство или еврейское правительство.»

Аббат обвел взглядом своих земляков в несколько помятых костюмах, мол, каково?!

— Разрешите продолжить? — спросил он гида голосом самым смиренным, и снова язвительно:

«— Но если вы не следуете своим еврейским законам, чем в таком случае вы руководствуетесь? — вопрошал корреспондент. — Идеей экспансии, обанкротившейся еще в начале двадцатого века? В таком случае, извините, чем тогда ваш национализм отличается от национализма сербов, которые намереваются отобрать у Боснии половину ее территории и дошли до геноцида боснийцев».