Покоренный ее красотой - Элоиза Джеймс

Итак, она выходит замуж за гения. Похоже, он имеет склонность выходить из себя, если ему перечить, но Линнет не сомневалась в том, что справится с этим недостатком.

Утром, перед прибытием в замок, она обмотала талию полотенцем, чтобы выглядеть в профиль чуть толще, и посмотрела в зеркало. Не считая талии, она выглядела как принцесса из волшебной сказки: ясные голубые глаза, рыжевато золотистые волосы, нежная кожа. И фамильная улыбка.

Она даст себе две недели, решила Линнет, чтобы убедиться, что ее жених (а возможно, муж к тому времени) отчаянно влюбился в нее, и тогда признается ему, что не ждет ребенка.

Замок располагался на скалистой возвышенности, и, когда кареты двинулись вверх по дороге, взошло солнце, жаркое и желтое.

– Наслаждайтесь солнцем, – сказал герцог. Линнет позволила ему присоединиться к ней на последнем отрезке пути. – Боюсь, Уэльс славится своей дождливой погодой. Мне бы очень хотелось, дорогая, чтобы вы уговорили моего сына перебраться в Лондон. Уверен, он мог бы принести там гораздо больше пользы. Я, разумеется, не предлагаю, чтобы он обзавелся обычной практикой. Он станет пэром королевства. Но он мог бы консультировать там наиболее интересные случаи.

В том, что герцог говорил о своем сыне, было нечто… странное. Словно он не слишком хорошо его знал, хотя вряд ли это было возможно.

Когда они подъехали ближе, Линнет нетерпеливо подалась вперед, рассматривая замок. Это было величественное сооружение из светло серого камня, с четырьмя или пятью башнями, насколько она могла видеть.

– Он очень старый? – поинтересовалась она.

– Древний, – поправил ее герцог, тоже выглянув наружу. – Наша семья владеет им на протяжении поколений, после того как один из моих предков выиграл его во время игры в пикет. В последние десятилетия он был заброшен, и Пирсу пришлось произвести значительный ремонт, чтобы сделать его пригодным для жизни.

Кареты остановились перед массивными арочными дверями.

– А вот и ты, Прафрок, – сказал герцог, выпрыгнув наружу.

Дворецкий, такой тощий, что напоминал аиста, казался слишком молодым для своей должности. На вид ему было чуть больше тридцати.

– Ваша светлость, – отозвался он с поклоном.

Его взгляд переместился на Линнет, которая вылезла из кареты с помощью лакея. Он явно не обладал коронным навыком дворецких сохранять невозмутимое выражение лица в любых обстоятельствах. Его глаза округлились, а брови взлетели вверх в неожиданно обаятельной гримасе.

– Это Прафрок, – сообщил герцог. – Мисс Тринн – невеста моего сына. Полагаю, Пирс сообщил тебе о нашем прибытии.

Прафрок проводил их через огромные двери в просторный холл с величественной лестницей, поднимавшейся вверх по обе стороны. Дверь была толщиной с ладонь Линнет, способная при необходимости выдержать осаду.

– Где мы можем найти моего сына? – осведомился герцог. В его голосе чувствовалась с трудом сдерживаемая радость, заставившая Линнет задуматься.

Сняв шляпку и накидку, она вручила их лакею.

– Лорд Марчент находится в западном крыле, но ему, разумеется, сообщили о вашем прибытии, – сказал Прафрок. – Я послал туда лакея, как только ваши кареты появились в поле зрения. Полагаю, он присоединится к нам с минуты на минуту. Если мисс Тринн желает освежиться, я скажу горничной, чтобы она проводила ее в отведенную для нее комнату. Может, ваша светлость тоже изволит освежиться?

– Вздор, – заявил герцог. – Мы выехали из гостиницы только пару часов назад. Пациенты размещаются на третьем этаже, не так ли, Прафрок?

– Да, но…

Герцог двинулся прочь. Затем помедлил и, обернувшись, схватил Линнет за запястье.

– Я возьму вас с собой, – произнес он как бы про себя. Линнет не успела даже открыть рот, чтобы ответить, как оказалась на середине лестницы, располагавшейся слева.

– Ваша светлость, – выдохнула она, подхватив юбку.

– Идемте, идемте! – бросил он через плечо, увлекая ее за собой по коридору. Теперь, когда они наконец прибыли в замок, он казался одержимым какой-то яростной идеей.

Линнет сосредоточилась на том, чтобы не отставать от своего спутника, но ее сердце лихорадочно забилось. В любой момент она могла встретить образец совершенства, за которого ей предстояло выйти замуж. У нее в голове сложился его образ: высокий, гибкий, слегка прихрамывающий на одну ногу, с лицом, носящим следы перенесенных страданий, но отмеченным незаурядной красотой, которую сохранил его отец.

Свернув за угол, они услышали голоса. Герцог ускорил шаг. Дверь в конце коридора была распахнута, и он проследовал внутрь.

Они оказались в комнате, где стояло шесть кроватей, большинство из которых было занято. Вокруг последней столпилась группа мужчин. Герцог шагнул вперед, отпустив наконец руку Линнет.

– Пирс, – сказал он, голос его внезапно охрип.

Никто из собравшихся даже не обернулся. Судя по виду, это были студенты, сосредоточившие все внимание на пациенте.

– Лекция, – шепнул герцог, подтвердив ее догадку.

Линнет окинула взглядом мужчин, мгновенно выделив своего жениха. Это было нетрудно, поскольку он говорил:

– Здесь мы имеем случай потницы. Начинается жара, сопровождающаяся обильным потоотделением. – В его голосе звучала непререкаемая уверенность. – На третий день появляется сыпь, что служит окончательным симптомом. – У Марчента оказалась более длинная челюсть, чем ей представлялось, но в остальном он выглядел безупречно: высокий, худощавый, с белокурыми волосами и умным, надменным взглядом.

Так вот за что он получил прозвище «Зверь». За этот взгляд, говоривший, что он считает себя умнее, чем кто-либо другой в этой комнате. И вместе с тем она видела в его взгляде доброту, опровергавшую оскорбительную кличку.

Его одежда отличалась изысканным покроем. Честно говоря, Линнет и представить себе не могла, что увидит такое великолепие в Уэльсе и вообще за пределами Лондона. Ее отец лопнул бы от зависти, что само по себе говорило о многом.

Молодой человек, стоявший справа от постели, неуверенно произнес:

– Хаксем говорит, что сыпь появляется на седьмой, девятый или одиннадцатый день.

– Исходя из моего опыта, сыпь выступает на третий день, – терпеливо отозвался ее жених, словно успокаивая беспокойного пациента. В его голосе слышался французский акцент, и Линнет вспомнила, что он провел большую часть жизни в этой стране со своей матерью.

– Твой опыт ничего не стоит! – резко бросил один из слушателей, стоявший по другую сторону кровати. Линнет не сразу заметила его за спинами других мужчин. – Как и Хаксема! Этот тип гадает на кофейной гуще. Седьмой, девятый… С таким же успехом он мог бы сказать, что сыпь появляется в новолуние. Все это черная магия.