Бравые казаки Часть II "Людас" - Игорь Тихоненко

   - Добре, хлопцы, садитесь. Будем думу думать,- начал кошевой,- пока не вернулись Головань и Череда, Раду проводить не будем. Для такого дела нужны все наши люди. Мало, что может случиться. От этих чертовых детей, писаря и казначея, можно чего угодно ожидать. Да, я думаю, что и среди старшины у них найдутся соратники. Хорун­жий Колода, понаблюдай за казначеем и писарем. Только осторожно, так, чтобы они не поняли, что мы за ними следим.

   - Хорошо, Батьку, я все понял. Это занятие для меня не новое,- сказал Степан.

   Выходя из комнаты, он вспомнил, как приглядывал за Ингой по приказу Голованя. "Ну, за этими, двумя, следить не так интересно, как за панной Кульбас,- подумал Колода.- Нужно выбрать место, откуда можно видеть, что делается в крепости". Он оглянулся вокруг и заметил на смотровой вышке своего старого знакомого Антипа Тимченко. "Лучше поста для наблюдения, чем сам пост наблюдения, не найдешь,- сообразил хорунжий.- Оттуда все видно, и никто внимания на тебя не обращает. Стоит казак на вышке, так он и должен там стоять. Что же здесь удивительного". Колода поднялся наверх.

   - Здорово, Степан. Давно мы не встречались. Говорят, ты в полк служить перешел к своему другу? Да, слышал я, что уже и хорунжего тебе дали,- спросил Антип.

   - Да, перешел в полк к Голованю. Мы с ним неразлучны, как нитка с иголкой. Он меня хорунжим назначил. А ты давно в наблюдении стоишь?- спросил Степан.

   - Да, уже скоро сменят. А что?

   - Нет, ничего. Я просто так спросил. А,далеко отсюда видно. Просторно душе. И Днепр - как море широкий. Красота,- говорил хорунжий, а сам внимательно наблюдал за тем, что делается в крепости.

   - Да, столько земли вокруг. Даже глазами до края степи далеко, не то, что ногами идти. Степан, ты сейчас часто со старшиной видишься, что там слышно, на ляхов пой­дем? Земляка своего встретил. Так он говорит, что совсем житья не стало от панов. Не дают вольно на своей земле работать.

   - Придет время и пойдем. Не спеши поперед батька в пекло,- ответил Колода, а сам насторожился. Он увидел, как войсковой писарь и казначей идут через площадь и о чем-то нервно разговаривают.

   - Ну, мне пора в полк. Бывай, друже,- сказал Степан и начал спускаться с вышки.

   - Бывай,- попрощался удивленный Тимченко.- А ты чего приходил-то?

   Но хорунжий уже не слышал его. Спустившись на землю, он отошел в сторону и двинулся в том же направлении, что и писарь с казначеем, но вдалеке от них.

   Копейка и Хитрун свернули к складу, где хранилось оружие и запасы провианта. Вошли внутрь, часовой пропустил их. Колода обратил внимание, что на посту стоял ка­зак из Зиньковского куреня. Он знал его. Пока хорунжий соображал, как же ему можно подслушать, о чем говорят писарь с казначеем, к складу подошел атаман Зиньковско­го куреня Тихон Гулий. Сказав что-то караульному, он вошел в здание. "Э, да и Гулий с ними заодно,- размышлял Колода,- похоже, у них здесь совет будет". Степан решил, во что бы то ни стало послушать, о чем будут говорить старшины. Строение было без окон, поэтому подслушать снаружи, было невозможно. Степан снял кожаную пере­вязь, на которой висела сабля. Вложил в неё камень, и получилась праща для метания. Колода стоял за углом другого дома, и его не было видно часовому. Людей вокруг не было. На улице уже смеркалось.

   Степан два раза покрутил над головой ремнем и выпустил из него заложенный камень. В воздухе послышался короткий свист, и часовой упал, как подкошенный. Приле­тевший от Колоды "снаряд" угодил ему прямо в затылок. Степан подбежал к упавшему, посадил его на лавку и прислонил спиной к стене. Шапку надвинул ему на глаза, а в руки вложил копье, воткнув его одним концом в землю. Получилось, что часовой присел отдохнуть. Сам же хорунжий проскользнул внутрь дома, не издав при этом, ни единого звука. Здание было большое, которое стояло из нескольких комнат. В дальнем помещении виднелся свет, который падал из-за неплотно закрытой двери. Колода бесшумно подобрался к комнате и стал прислушиваться. Внутри разговаривали приглушенными голосами:

   - Надо сделать все, чтобы Шульгу не выбрали Гетьманом. Иначе, все пойдет прахом,- проговорил низкий голос.

   - Да, с чего ты решил, что будут выбирать Гетьмана? Война с татарами закончилась. Зачем в мирное время Гетьман?

   - Да, ты пан атаман, так ничего и не понял. Он решил навести свой порядок на Украине. Хочет всю шляхту убрать, а старшину казацкую уровнять в правах с рядовыми казаками. Вот и будешь ты, куренной атаман, без почета и прав, возвышающих тебя над холопами. Сам будешь на земле работать.

   - Не бывать этому, пан писарь. Так не бывает, чтобы все были равны. Что же мы будем делать?- спросил атаман Гулий.

   - Никто не знает, сколько сейчас денег в войсковой казне. Один я знаю,- сказал Андрей Копейка,- у тебя, Тихон, есть хлопцы в курени, которые хотели бы, чтобы ты стал Гетьманом? Мы хотим на Раде тебя объявить Головным атаманом. Если надо гроши, я дам.

   Наступило минутное молчание. Куренной Гулий осипшим голосом сказал:

   - У меня есть такие, что за деньги не то, что меня Гетьманом могут объявить, но и крымского хана или московского царя. Так, что были бы гроши, а люди найдутся.

   "Вот дьявольское семя, что задумали,- возмущенно подумал Колода,- и откуда, только берутся такие? Я же вместе с ними в битвах был. Вместе наши украинские песни пели. Как же так? Только пора уходить. А то еще очухается часовой, горя не оберешься. Надо срочно все пересказать кошевому".

   Степан незаметно выскользнул из склада и помчался в головной курень. А на складе продолжалось тайное собрание.

   - Завтра соберем Раду и объявим Гетьманом Тихона Гулия. Его казаки хорошо знают. В битвах, Вы атаман, один из первых будете,- старался закрутить лестью куренного Анатолий Хитрун.

   - Только надо торопиться, пока не вернулись верные кошевому полковники Череда и этот молодой выскочка Головань. Я так и думал, что с ним будут большие неприят­ности, в большого волка превратился змеёныш. Теперь тяжело будет его придавить,- кипя от злобы, высказался Копейка.

   - Я вижу, что пан казначей, очень неравнодушен к этому новоиспеченному полковнику. С чего бы такая "любовь"?- поинтересовался писарь.

   - Об этом потом,- ответил Копейка.- Пан атаман, Вам пора идти к казакам, наверно, нужно поговорить кое с кем? А деньги, я Вам принесу сегодня в полночь. Можете не беспокоиться.

   Гулий встал и пошел к выходу. Хитрун сопровождал его. На улице они увидели сидящего под домом часового.

   - Заснул, бездельник,- разозлился Тихон и хотел ударить казака.- Ну, я тебе сейчас задам перца.

   Писарь остановил атамана.