Наводнение - Сергей Хелемендик

Между тем Лысана осенило, он понял, как следует обставить предстоящую трапезу, чтобы его авторитет руководителя остался девственно чистым и ненарушенным.

– Хватит нам, значит, ругани! – миролюбиво завершил вдруг Лысан свое яростное выступление. – Давай принеси-ка из холодильника бутылку! – обратился он к Шакалу. – Посидим, значит, подумаем вместе! Ты ведь парень хитрющий! Да и Алексис у нас башковитый! – сострил Лысан, деликатно намекая на размеры головы Алексиса. – И сообрази закусить чего-нибудь, тушенки, значит, открой… – небрежно добавил он в спину метнувшемуся к холодильнику Шакалу.

Бутылка и тушенка на тарелке появились на столе с волшебной быстротой. Шакал суетился, разыскивая и отмывая бокалы. Между тем Лысан рассеянно взял вилку и наколол на нее огромный кусок облепленного застывшим белым жиром тушеного мяса…

Застолье закончилось быстро. Минут через пятнадцать бутылка была пуста, как, впрочем, и тарелка. Тушенку Лысан съел сам. В каком-то смысле он предвосхитил, если не сказать украл, мечту у Алексиса. Банка тушенки была последней.

Прежде чем разбрестись по своим комнатам, обитатели номера 184 провели что-то вроде небольшого демократического военного совета, на котором Алексис, не дожидаясь, пока Шакал его опередит, высказал свое недавнее мнение, что «пора как следует потрясти их и уносить ноги». Лысан отнесся к этой точке зрения критически и приклеил Алексису ярлык «паникер-пораженец». Шакалу было велено подготовить к работе портативный передатчик, вмонтированный в пишущую машинку «Гермес» и беспрепятственно провезенный через бдительную таможню.

– Будем, значит, ждать, когда этот профессор очухается! На днях выйдем на связь с Суаресом, изложим ситуацию, попросим инструкции. По моим, значит, каналам знаю, что второй день не встает с кровати! – Лысан многозначительно умолк. Он хотел дать подчиненным прочувствовать сообщение, что у него имеются свои секретные каналы даже здесь, в Ринкон Иносенте. Это была неправда. О болезни Луиса Лысан узнал совершенно случайно.

– Вот до чего ваши фокусы с таблетками доводят! – продолжил он, постепенно раздражаясь. – Сказано было: две, а ты сколько бросил? – Лысан проницательно всматривался в честное лицо Алексиса. Его слабостью было несколько раз спрашивать об одном и том же и пронзать собеседника догадливым взглядом.

Алексис просительно изломил совиные брови и ответил грубым баском:

– Вы же сказали – две!

Когда Алексису было приказано бросить две крохотные таблетки в «дайкири» Луиса, он рассудил, что кашу маслом не испортишь, и бросил три. В своем решении он в точности повторил ход мыслей Лысана, решившего, что одной таблетки, то есть обычной дозы, может не хватить, и поэтому лучше – две. Так нормальная доза «катализатора» была превышена в три раза. Луиса спасло то, что в «дайкири» успело раствориться не все количество препарата…

Несмотря на сытость и выпитый ром, Лысан никак не мог уснуть. Весь ход дела, с самого начала, ему не нравился. Чем больше он узнавал о Луисе, тем больше терзали его дурные предчувствия. Лысану казалось, что его послали бороться с противником неведомым, страшным и значительно более сильным, чем он сам.

За свою довольно длинную жизнь Лысан видел и знал десятки и сотни людей, составлявших самые разные звенья цепочек, по которым «порошок» путешествовал из дремучих лесов в североамериканские города. Образ жизни Луиса ничем не выдавал принадлежности к такой цепочке.

Поставить же под сомнение утверждение Суареса, что именно Луис Хорхе Каррера – «их резидент» в Эль-Параисо, открывший новые безопасные пути для транспорта «порошка» в огромных размерах, Лысан не осмеливался. Суарес словами не бросается и имеет в своем распоряжении службу информации, которой могли бы позавидовать многие правительства этих банановых республик.

«Профессор» – коварный враг, которого не берет даже «катализатор истины», который живет и действует открыто, легально, в Эль-Параисо, куда пока не рискует совать нос по поводу «порошка» никто. Какова должна быть степень могущества этого «профессора», умеющего водить за нос слишком хорошо известную пограничную службу или, что более вероятно, подкупившего кого-то из высокопоставленных чиновников этой службы… Что можно предпринять против такого врага, имея в распоряжении немного денег да двух олухов в придачу!..

За тонкой стенкой в соседней комнате задремавший Алексис вновь проснулся от кошмара. Кондиционер опять не работал. Первым порывом Алексиса было выломать дверь в комнату Шакала и расправиться с ним немедленно. Но он поборол себя, понимая, что шум неизбежно разбудит Лысана и расправа будет прервана на самом интересном месте. Полный мстительных планов, Алексис побрел на кухню к щитку с предохранителями.

История повторялась, как все в этом мире. Через пять минут кондиционер опять отключился, потом еще и еще раз, пока Алексис не плюнул и не улегся спать прямо в холле под открытым настежь балконом. Ночь только начиналась, и сквозь шум прибоя ветер доносил праздничный гомон счастливых веселых людей, каждый вечер заполняющих собой улицы и площади Эль-Параисо.

Майор Роберто Кастельянос вошел в дом графа поздно вечером. Извиняясь за опоздание, он ссылался на неотложные дела, что само по себе было удивительно. В Эль-Параисо не принято иметь «неотложные дела», само словосочетание почти неизвестно жителям этой страны.

Выпив по рюмке многолетнего французского коньяка и закусив холодными оранжевыми ломтиками манго, они навестили Луиса и сделали это так тихо, что худосочный молодой человек, спавший на диване и одновременно охранявший сон больного, даже не проснулся. Это отчасти рассердило майора, и он посетовал на то, что с каждым годом присылают людей все более зеленых и разболтанных и что, в сущности, никто не запрещал этому юноше спать, но следовало хотя бы закрыть входную дверь.

Луиса они нашли в удовлетворительном, как выразился граф, состоянии. Пульс Луиса графу понравился.

Покидая дом, майор все же разбудил сторожа, который вскочил на ноги, неумело изображая смущение на заспанном лице. Майор похлопал его по спине, посоветовав или закрыть дверь на защелку, или спать более чутко. В ответ агент заверил, что он и не думал спать, а просто прилег…

Совет майора недозрелый агент выполнил сразу же после ухода шефа. Он закрыл дверь на символическую защелку и продолжил свой сон, ничуть не угрызаясь по поводу случившегося. В Эль-Параисо не принято угрызаться.

Замечательно было то, что граф не позволил себе ни малейшего намека на иронию, хотя ситуация была достаточно забавна. Перед тем как войти в дом, майор вполне серьезно уверял собеседника, что его люди надежно прикрывают Луиса. Не позволил себе граф и ни одного вопроса о ходе расследования. Он никогда не спрашивал Роберто о чем-либо, связанном с его профессиональной деятельностью. Эта тема была табу, причем табу это было установлено не майором, а графом. В глубине души Хуан всегда сожалел о том, что Роберто не нашел себе в жизни занятия более простого и доброго, чем работа в пограничной службе. Поэтому граф отталкивал от себя любую информацию, так или иначе напоминавшую ему, что майор Кастельянос причастен к высшим сферам политики и власти.