Рефлекс - Стивен Гулд

Зазвонил телефон, и Милли чуть не подпрыгнула. Смотрительница воззрилась на нее, и Милли судорожно отключила звонок.

– Алло!

На сотовый звонили впервые, и Милли искренне надеялась, что это по объявлению.

– Милли, вы узнаете мой голос?

Звонил Андерс, агент АНБ.

– Да. Но разве вы не в Штате Землезахватчиков?[21]

– Поболтаем чуть позже. Прямо сейчас, пожалуйста, выйдите из галереи со стороны Шестой улицы и Конститьюшн-авеню. Через северную дверь, единственную, которая не ведет на Национальную аллею, ладно? Там будет ждать белое такси. На водителе красная бейсболка. Это наш человек. Садитесь в машину.

– А как насчет ну… моих спутников?

– Мы будем наблюдать и фиксировать. Положитесь на нас. Это наша работа.

– Хорошо. – Милли снова глянула на лукавое лицо маркизы. – Прямо сейчас?

– Прямо сейчас.

– Уже иду.

Милли отсоединилась и сунула телефон в сумочку. Кратчайший путь к северной двери лежал через главный зал и ротонду. Милли шагала быстро, смотрела прямо перед собой, борясь с желанием заглянуть в каждый проплывающий мимо зал. В памяти остались лица союзниц – женщин, портреты которых она увидела.

Невозмутимость, вот в чем секрет!

На улице снова полил дождь, порывистый ветер сразу начал трепать на Милли одежду. Плащ лежал в пакете, но тратить время, чтобы надеть его, не хотелось. Поэтому она подняла пакет над головой и побежала прочь от Национальной галереи.

Такси ждало в условленном месте, но Милли с ужасом заметила, что на заднем сиденье уже кто-то есть. Неужели это такси занято? В такую погоду свободные машины – дефицит. Но пассажир что-то вручил водителю, а едва Милли приблизилась, выбрался из салона, оставив дверцу открытой.

– Спасибо! – поблагодарила Милли и юркнула в машину.

Мужчина проворно зашагал прочь, к галерее. Не успела Милли захлопнуть дверцу, как такси отъехало от тротуара, пересекло два ряда дороги, встав сразу в третий, чтобы свернуть на Шестую улицу. Милли заерзала, чтобы посмотреть на дверь галереи, но обзор загородили сначала припаркованные машины, потом здания, ведь водитель уже выбрался на Пенсильвания-авеню.

– Куда мы едем? – спросила Милли, промокая очки носовым платком.

– На встречу с моим боссом. Но сперва поищем блох, – нехотя ответил водитель.

Он обогнул Зеркальный пруд и влился в кольцо транспорта возле здания Капитолия. Он сделал три круга, потом у Первой улицы свернул на юг, сделал еще два круга и по Мэриленд-авеню направился к южной стороне Национальной аллеи.

От кругов у Капитолия Милли укачало. Она откинулась на спинку сиденья, закрыла глаза и стала глубоко дышать. Когда она открыла глаза, такси ехало по дальней стороне Национальной аллеи, за Аэрокосмическим музеем на Индепенденс-авеню, южнее галереи, которая скрылась из вида.

– Похоже, все чисто, – объявил водитель.

Милли впервые к нему пригляделась. Бородатый, в лице что-то ближневосточное, а выговор чисто бостонский. Даже в серый дождливый день он носил темные очки.

– Совсем скоро мы остановимся. Рядом будет автофургон компании «Веризона». Быстро выбирайтесь из машины и бегом к тому фургону.

Такси резко свернуло на Седьмую улицу, потом снова на север. Автофургон телекоммуникационной компании с оранжевыми конусами спереди и сзади стоял в неположенном месте. Едва такси притормозило, задняя дверца фургона распахнулась, Милли вылетела из одной машины и вскочила в другую. Шины такси завизжали на мокром от дождя асфальте, дверца фургона захлопнулась у Милли за спиной.

В фургоне пахло озоном и плесенью. Внутри этот фургон не отличался от того, который использовали для слежки в Стиллуотере, – металлические полки с электроникой и мониторами, вращающееся виниловое сиденье у пульта. Дверцу для Милли открыл Андерс: это он сейчас двигался в хвост салона, пробираясь меж оператором на виниловом сиденье и боковой дверью. Он сел на многоместное, обращенное назад сиденье и поманил к себе Милли.

Оператор за пультом, женщина с тронутыми сединой волосами, похлопала по виниловому сиденью:

– Присаживайтесь, дорогуша. Сейчас посмотрим фотографии.

Милли опустила пакет с плащом на пол и села на краешек сиденья. В фургоне было тепло, хотя Милли взмокла от пробежки между машинами. Она развязала шарф и накинула его на плечи, словно шаль.

– Это Бэкка Мартингейл, наш партнер из Бюро расследований, – представил Андерс оператора.

– Из ФБР?

– Да, – отозвалась Бэкка. – Занимаюсь контрразведкой.

Вежливый ответ в голову не пришел, и Милли ограничилась усталым кивком. Она посмотрела на Андерса и закусила губу:

– Она полностью в курсе дела?

– Она знает, что Дэви оказывал нам услуги и что его похитили, – осторожно ответил Андерс. – Какого рода услуги он нам оказывал, она не знает.

Бэкка с интересом прислушивалась к их беседе. Продолжения не последовало – она подалась вперед и отодвинула мышку на край узкого стола под мониторами.

– Вот. У нас есть запись вашего выхода из галереи. – Бэкка кликнула иконку, и на крайнем мониторе справа началось воспроизведение в отдельном окне.

Милли увидела себя на ступенях галереи. Вот она бежит по тротуару, держа пакет над головой. Вот шлепает по лужам, которых не помнит. Следующей из-за двери галереи показалась обильно накрашенная брюнетка в ботфортах, которая стояла за ней в зале Гойи. Брюнетка побежала вниз по ступенькам, потом вдруг остановилась и вытащила сотовый. Камера показала ее крупным планом. Брюнетка поговорила по телефону, потом, не отрывая его от уха, скользнула обратно под навес. В кадр попал мужчина: он пришел с улицы, но на крыльце остановился, прижимая к шее ворот твидового пиджака.

– Этот мужчина открыл мне дверь такси.

– Да, верно, – кивнула Бэкка. – А женщина?

– Она была со мной в зале Гойи, но больше я ее не видела. Хотя случилось это уже после того, как меня нашел Монах, поэтому думаю, что он передал меня ей.

– Монах? – переспросил Андерс.

– Блондин в синей ветровке с большой лысиной. – Милли пальцем показала у себя на макушке размер и месторасположение лысины. – Как тонзура у монаха. Однажды я оторвалась от него, потом незаметно вернулась и подслушала разговор по телефону. – Милли зажмурилась. – Монах сказал: «Мы ведем ее от отеля. Она завезла негритянку на Коламбия-роуд, а сама приехала в Национальную галерею. Гиацинта прошла за ней в Восточный корпус. Ее группа сторожит выходы первого этажа, а я – подземный переход в другой корпус». – Милли открыла глаза. – Тут Монах заметил меня и прервал разговор.

Бэкка удивленно посмотрела на Андерса:

– Ты не предупреждал, что она в игре.

– Она и не в игре! – зло парировал Андерс. – Зачем вы так поступили? Зачем подкрались к нему?

Милли покраснела:

– Я хотела убедиться, что меня преследуют.

Судя по выражению лица, Андерс рассчитывал на продолжение.

Милли закусила губу:

– Ну, ситуация была стрессогенная. Я хотела… должна была исключить параноидальные идеи.

Бэкка раскрыла рот – получилось беззвучное «Ах!».

– Вы ведь профессиональный психолог, да? А та негритянка?

– Ну, по-своему она тоже профессиональный психолог. – Милли украдкой улыбнулась. – Она бездомная с психическим расстройством. Знакома с Дэви. В последние месяцы он несколько раз выручал ее. Сейчас эта женщина расспрашивает других бездомных: вдруг в ночь похищения кто-то что-то видел? – Милли показала на экран. – А ваш человек что-нибудь услышал?

– Нет, когда он подошел, брюнетка оборвала разговор, – ответил Андерс. – Но Бэкка ее узнала.

– Вы шутите!

– В контрразведке я работаю всю жизнь. – Бэкка снова закликала мышкой и увеличила другое окно с видео. В нем проигрывалась та же сцена: брюнетка еще ждала на крыльце, – только озаглавили окно иначе: «Прямой эфир А». – Она была фрилансером, то есть сомнительным кадром. Работала я с ней лишь раз, пятнадцать лет назад. Зовут ее Гиацинта Поуп. Такое имя не забудешь. В ту пору она как раз начинала контрактную службу в ЦРУ, но после падения железного занавеса переключилась на частный сектор.

– В каком смысле?

– На корпоративную безопасность и промышленный шпионаж.

– И на похищения?

Бэкка пожала плечами:

– Или на что-то похуже. Но ее никогда ни в чем не обвиняли и даже не уличали. Только ведь эти виды деятельности можно делегировать.

– Вы, ребята, нормальным языком выражаться умеете?

– Это значит, что группа Гиацинты участвовала в задании, но непосредственно похищением занимались другие.

На мониторе Гиацинта Поуп снова вышла из-под крыши галереи. Камера «проводила» ее на улицу, где она села в «додж-караван» последней модели. Камера крупно показала водителя.

– Это Монах, – объявила Милли.

Андерс подался вперед:

– Ага, Паджетт! Ну, это уже кое-что.

– То есть?

– Паджетт работал на «Икзекьютив ауткамс»[22], а сейчас под БИП.