Падение Твердыни (неполное) - Дмитрий Викторович Распопов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Вы какие-то чудеса рассказываете сеньор Энрико, — ещё сильнее озадачился Бонифаций от подобных новостей.
— Поехали, маркграф, для начала его поприветствуем, — Энрико приглашающе протянул руку в сторону выхода, вежливо пропуская младшего по возрасту, но равного по статусу в этом походе, — а уж потом объясним ему, что мы ещё пока не воюем с городом.
— Перестаньте сеньор Энрико, — Бонифаций не попался на эту простейшую уловку с проявлением вежливости, — я всё равно не позволю вам повести воинов в атаку на стены. Ваша потеря будет для нас фатальной, так что идите первым, как и положено вам по титулу.
Венецианский дож, досадливо пощёлкал языком.
* * *Оба лидера подъехали ближе к берегу, ожидая в окружении большой свиты в основном французских рыцарей, большинство из которых и так знало, некоторые и лично, флаг развивающийся на верху высоких мачт огромного корабля, ставшего близко к берегу, поскольку глубина бухты позволяла это. Очень скоро на воду были спущены четыре лодки и на берег сначала высадилась сотня бойцов, а затем прибыл и сам Венецианец.
Маркграф и герцог переглянулись, увидев высокого, крепкого в плечах подростка, который был вовсе не похож на того ребёнка, которого Бонифаций запомнил по сицилийскому походу. Сейчас это был уже взрослый, сформировавшийся мужчина, с упрямо сжатыми губами и острым взглядом серых глаз. По одному его слову, сотня людей перестраивалась в одну ему понятную формацию, и то, с какой скоростью это было сделано, вызывало как уважение, так и понимание, что с тех пор, как этот ребёнок командовал многотысячным войском наёмников, опыта и власти у него стало только больше. Увидев приблизившихся всадников, он тем не менее в мгновение слетел с лошади, и на лице появилась первая улыбка.
— Отец!
Герцог аккуратно слез со своего скакуна и почти сразу попал в объятья сына.
— Витале! Не так сильно! Раздавишь! — взмолился он почти сразу.
— Я так рад видеть тебя, отец, — на лице подростка сияла искренняя улыбка, — а то от кислых рож в городе, у меня началось несварение.
— Понимаю, поскольку сам перестал читать сообщения из Венеции, чтобы спокойно спать по ночам, — Энрико хмыкнул и повёл его к также спустившемуся с лошади Бонифацию, с большим интересом, как, впрочем, и все его остальные рыцари, и вассалы, рассматривающие знаменитость не только Венеции, но и всей Европы.
— Поэтому просто мне скажи, город пока ещё цел?
Молодой парень заразительно рассмеялся.
— Город цел отец, но мама со мной не разговаривает, боюсь и с тобой теперь тоже. Всё так закрутилось, что я воплотил к нашим, ещё и пару своих идей, уверен, они тебе тоже понравятся.
— С этим мы разберёмся позже, — улыбнулся герцог, — Витале, хочу познакомить тебя с маркграфом Монферратским.
Молодому человеку стоило бросить только один взгляд на представленного, как он тут же узнал Бонифация.
— Мы знакомы отец, маркграф был в свите Генриха VI, когда мы совместными усилиями, героически захватывали императору Сицилию, — Витале склонил голову, но не более.
От этих слов Бонифаций громко хмыкнул, но не стал развивать опасную тему дальше, лишь кивнул головой.
— Я успел? Когда штурм? — парень радостно потёр ладони о друг дружку, словно готовясь к хорошей драке. Этот простой жест вызвал всеобщие улыбки у рыцарей, поскольку такое поведение было для них понятно. Если человек только ступил на землю после длительного морского перехода и уже хочет подраться, значит он точно свой.
— Тут такое дело Витале, — Энрико покачал головой, — у нас пока ещё мир.
— А они, что? Уже расплатились со всеми долгами? — изумился тот.
Этот вопрос вызвал скептические переглядывания войска.
— Едем в лагерь, мы посвятим вашего сына в происходящие события. Только умоляю вас, сеньор Витале, не пытайтесь захватить город в одиночку, ещё не время, — в шутку бросил Бонифаций, чтобы разрядить обстановку.
— Скоро прибудет моё войско, тогда я и хотел приступить, — удивился тот, не моргнув и глазом.
— Войско? — лица у многих при этих словах вытянулись.
— Ну да, тысяча всадников и тысяч двадцать-тридцать наёмников, — кивнул тот, как будто говорил об обыденных вещах, — сеньор Бароцци должен будет вскоре подойти вслед за мной, так что точная численность собранного им войска мне пока неизвестна.
Маркграф перевёл взгляд на старого герцога. Самих крестоносцев было двадцать тысяч, не считая разумеется слуг и оруженосцев, но прибытие ещё такого же количества людей, но подчинённых только одному человеку, вносило новые корректировки в текущие расклады и были они не в пользу рыцарей.
— Думаю, нам нужно перекусить и поговорить, — успокаивающе поднял руку Энрико Дандоло.
Глава 7
С прибытием Венецианца, лагерь буквально закипел. Его пять сотен стали разбивать и обустраивать собственное место, превращая его в небольшую хорошо укреплённую крепость, вызывая у всех рыцарей удивление происходящим. Вскоре из округи, к нему потянулись обозы с припасами, вызывая этим ещё большее изумление. Поскольку местные лорды отказались помогать крестоносцам, а от императоров припасы приходилось вытягивать едва ли не силой, Венецианцу же почему-то моментально были предоставлены продукты и снаряжение. Позже выяснилось, что он оказывается платил свои деньги за них! Неслыханное дело для войска, находящегося на условно враждебной территории.
Но ещё более удивительные вещи произошли, когда через неделю после его прибытия, разведчики принесли вести, что к лагерю крестоносцев двигается огромное войско. Разлетевшаяся тревога, встревожившая всех, вскоре улеглась, когда оказалось, что это подошло то самое войско Венецианца, о котором он говорил ранее. Почти сразу после его прибытия и обустройства, наёмники отправились копать ямы вдоль и поперёк к городу, вызывая общее непонимание происходящим. Больше всего этому не обрадовались стражи на стенах, которые с хмурыми выражениями на лицах смотрели, как к стенам подбираются зигзагообразные подкопы. Не зная, что это и для чего, они понимали, что ничем хорошим это для города не является и вскоре их домыслы получили подтверждение. Слухи о захвате Польши в Константинополе имелись, вместе с обустроившейся здесь частью выжившей шляхты, которая осела в городе и сейчас рассказывала любому желающему, что произойдёт дальше, когда землекопы Венецианца подойдут вплотную к внешней стороне стен.
Весть об этом отправилась обоим императорам, которые засели с аристократами, думая, что делать дальше. Правда за городом вскоре появился ещё один лагерь, ускоривший череду несчастливых происшествий, сломивших дух защитников обречённого города.
* * *Ужинали мы в узком круге. Со стороны маркграфа были графы Тибо Шампанский, его зять Балдуин Фландрский, Луи Блуаский, Гуго де Сен-Поль и Симон де Монфор, со стороны
