Александр Македонский. Гениальный каприз судьбы - Геннадий Левицкий

Дорого обошлась правда смелому греку.

Дарий по характеру был мягким и отзывчивым, но счастье часто портило его податливую натуру. И вот, не снеся правды, он приказал увести на казнь преданного ему гостя, давшего столь полезный совет. Грек, не забывший и тогда о своем свободном происхождении, сказал:

— Уже готов мститель за мою смерть, за пренебрежение моим советом тебя накажет тот, против которого я предостерегал тебя. А ты, будучи самовластным царем, так быстро изменился, что послужишь потомкам примером того, как люди, ослепленные удачей, забывают о своей природе.

Войско Дария больше походило на огромное праздничное шествие. Курций Руф описывает процесс выступления персидского войска на решающий бой.

Походный строй был таков. Впереди на серебряных алтарях несли огонь, который у персов считается вечным и священным. Маги пели древние гимны. За ними следовали 365 одетых в пурпурные плащи юношей, по числу дней в году. Затем белые кони везли колесницу, посвященную Юпитеру, за ней следовал конь огромного роста, называемый конем Солнца. Золотые ветви и белые одеяния украшали правящих конями. Недалеко от них находилось 10 колесниц, обильно украшенных золотом и серебром…

Далее шли те, кого персы называли «бессмертными», числом до 10 тысяч, ни у кого больше не было столь по-варварски пышной одежды: у них были золотые ожерелья, плащи, расшитые золотом, и туники с длинными рукавами, украшенные драгоценными камнями. На небольшом расстоянии шли так называемые «родичи царя» числом до 15 тысяч. Эта толпа с ее почти женской роскошью в нарядах выделялась больше пышностью, чем красотой вооружения. Следовавшие за ними придворные, которые обычно хранили царскую одежду, назывались копьеносцами. Они шли перед колесницей царя, в которой он возвышался над остальными. С обеих сторон колесница была украшена золотыми и серебряными фигурами богов, на дышле сверкали драгоценные камни, а над ними возвышались две золотые статуи, каждая в локоть высотой: одна — Нина, другая — Бела. Между ними находилось священное золотое изображение, похожее на орла с распростертыми крыльями…

За колесницей шли 10 тысяч копьеносцев с богато украшенными серебром копьями и стрелами с золотыми наконечниками. Около 200 приближенных вельмож следовали справа и слева от царя. Их отряд замыкали 30 тысяч пехотинцев в сопровождении 400 царских коней. За ними на расстоянии одного стадия колесница везла мать царя Сисигамбис, в другой колеснице была его жена. Толпа женщин на конях сопровождала цариц. За ними следовали 15 повозок, называемых гармаксами: в них находились царские дети, их воспитатели и множество евнухов, вовсе не презираемых у этих народов. Далее ехали 360 царских наложниц, одетых тоже в царственные одежды, затем 600 мулов и 300 верблюдов везли царскую казну: их сопровождал отряд стрелков. Следом за ними — жены родных и друзей царя и толпы торговцев и обозной прислуги…

Если бы кто мог тогда же увидеть македонскую армию, она представила бы собой совсем иное зрелище: люди и кони блестели в ней не золотом и пестрыми одеждами, но железом и медью. Эта армия не была перегружена поклажей или прислугой, готовая к походу или к остановке, она чутко отзывалась не только на сигналы, но даже на знаки полководца. Ей хватало и места для лагеря, и провизии для воинов. Стало быть, в войске Александра не было недостатка в солдатах. Дарий же, повелитель такой огромной армии, из-за тесноты поля боя свел ее к той самой малочисленности, за какую презирал врага.

Дарий избрал для развертывания своего войска ассирийскую равнину — очень удобную для действий конницы и вообще позволявшую использовать в сражении всю гигантскую армию. Наиболее дальновидные персидские военачальники советовали не покидать равнины. Однако на свою беду Дарий получил обнадеживающие вести о болезни Александра. Придворные льстецы твердили, что македоняне не покинут Киликии, что они стоят там в нерешительности подле умирающего царя, и Дарию осталось только войти в окруженную горами область и растоптать врагов конницей.

Через один из проходов Дарий ввел свое неповоротливое войско в Киликию. Арриан замечает, что «божественная воля повела его» туда, где не могли проявить себя ни конница, ни множество людей со стрелами и дротиками, и получилось, он «своими руками поднес Александру и его войску легкую победу».

В то время как Дарий входил в Киликию, Александр покидал ее через проход на границе с Ассирией у городка Исс. Он не поверил, что Дарий оказался у него в тылу, когда ему об этом сообщили, поэтому послал кое-кого из друзей обратно к Иссу, чтобы проверить, соответствует ли известие действительности. Посланные «привезли Александру известие, что Дарий у него в руках».

Битва при Иссе

Александр сражался не столько как полководец, сколько как солдат, стремясь прославиться убийством Дария.

Согласно Курцию Руфу, Александр не сразу понял свою огромную удачу.

В такой ситуации на македонском совете обсуждались два варианта действий: идти дальше или ждать свежие силы из Македонии. И только Парменион заявил, что для сражения не найдется более удобного места.

Ведь здесь силы обоих царей будут равны, узкий проход не сможет вместить большого количества людей, а его людям надо избегать равнин и открытых полей, где их могут окружить и перебить в бою на два фронта. Он боялся, что македонцы будут побеждены не силой врага, но из-за своей усталости: если они станут более свободным строем, то свежие силы персов будут непрерывно наступать на них. Разумные доводы его легко были приняты, и Александр решил дожидаться врага среди горных теснин.

Далее Курций Руф рассказывает историю, которая, казалось бы, не имеет отношения ни к будущей битве, ни к дальнейшему походу. Однако именно с нее начала стремительно развиваться подозрительность Александра, которая вскоре превратится в маниакальное преследование ближайших сподвижников, обеспечивших ему самые великие победы.

Увы! Больше не стало Александра, который, не колеблясь, доверил свою жизнь врачу, обвиненному в измене. Точно так же без колебаний и сомнений он расправлялся с теми, на кого пала тень подозрения в неверности ему.

В армии Александра был перс по имени Сисен, когда-то присланный царю Филиппу правителем Египта; получив дары и почести всякого рода, он променял родину на изгнание, последовал за Александром в Азию и значился среди его верных друзей.