Избранные. Гуманитарная фантастика - Алексей Жарков

– Почему тебя искали верхоглазы? —спросил однажды Куар.

– Я не думала, что меня станут разыскивать, – ответила Селея, поигрывая лучевым кнутом из плазматора. – Наверное, когда я переходила в ваш мир, меня засекли камеры на острове. Люди, которые попали к нам, рассказали про губернатора Зо. Я намеревалась поговорить с ним, расспросить о том, отчего люди бегут из вашего мира.

– Почему ты не пошла к вашему губернатору? – поинтересовался Куар.

– У нас нет губернатора. Консорциум Десяти возглавляет Настоятель. Да и Армии не попасть к нему.

– Кому?

– Армии, – улыбнулась она. Ей это шло. – Власть, Инженерия, Армия, Исследование, Ремонт, Уборка, Граница, Спорт, Детекторий, Кулинария – в этих сферах трудятся в нашем мире.

– Знаешь. – Куар призадумался. – А ведь Власть есть и в нашем, и в вашем мире.

– Да, я обратила внимание. Нас тоже с детства приучают к труду, чтобы затем попасть в Бридель.

– Куда?

– Ну, это как ваша Диадема, только больше раза в два. Есть и маленькие города. Как ваши острова.

– Пронизи, – уточнил Куар.

– Да, только у нас их называют Бисеры.

– На чувства и эмоции у вас также запрет?

– У нас по-другому. Насколько мне удалось узнать, у вас запрет действует только в Диадеме, а на островах они не контролируются.

Куар вспомнил детство. Их дом на Пронизи-У4 находился поодаль от остальных. Он почти не общался с другими детьми. Видимо, родители уберегали его от эмоций, готовили к жизни в Диадеме. Они знали: смерть в нищете или стабильная, но «бездушная» жизнь в городе Консорциума Пяти. Выбор из двух зол всегда предсказуем.

Как-то Грюниоф показала видео. Медики подходят к телу и, дождавшись красного сигнала на констататоре, удаляются к другому. «Углекислотная воронка». Жителей Пронизи-У4 не предупредили, погибли все. Грюниоф предлагала досмотреть видео до конца, но Куар не стал. Лишь стиснул зубы.

– В нашем мире чувства и эмоции – это и есть результат труда, – продолжала Селея. – За работу мы получаем поинты, которые в любое время можем активировать. Слёзы, кстати, тоже самые дорогие. Всех, кто не работает, карают либо… – Она опустила голову.

– Уничтожают, – ответил за неё Куар. – Значит, сбежавшие в ваш мир лучшей жизни не нашли.

– Не всё так плохо. После каждой операции мы проходим обследование детекторами на предмет возникновения эмоций. В первую очередь, это жалость или сострадание. Я знала, что не пройду, поэтому всё, что мне оставалось, – покинуть Армию. Я сдружилась с теми людьми, из вашего мира.

Куар и не заметил, как за эти пару дней проникся доверием к этой девушке. Или это что-то другое?

– Есть город, Бисер-104. Раньше там держали узников, пока не пришёл новый Настоятель. Тюрьмы больше не понадобились. Я показала им, как туда незаметно добраться.

– Поможешь мне попасть туда? – Глаза Куара засветились. – Мне кажется, кое-кого из этих людей я знаю.

* * *

Ночью камеры запрещалось выключать, поэтому Селея вынуждена была, накинув капюшон, скрываться в Диадеме. Куар дал ей чип-карту, чтобы она могла в случае чего спрятаться в инфокабинках, узнавая между тем обо всех событиях в городе и изучая внутреннюю архитектуру Консорциума Пяти. Она возвращалась под утро, когда Куар собирался на работу.

Куар выполнял работу насколько это возможно быстро, чтобы в конце недели у него появилась заветные несколько минут, которые он посвящал для разгона туч сомнений.

– «Углекислотная воронка» на Пронизь-У4, – вполголоса, чтобы не услышал сотрудник в паре метров от него, запросил Куар.

«Выбранная информация отсутствует в базе архива» – оповестила поисковая служба.

– Последние загруженные данные по Пронизь-У4, – произнёс Куар.

«Последняя информация загружена вчера в 53:67. Открыть файл по влиянию электромагнитного излучения на самок трёхгорбых эррумов?»

– Нет. Стереть два последних запроса.

Теперь Куар был почти уверен: Грюниоф его обманула. То видео – подделка. Родители не погибли в воронке. По крайней мере, в это хотелось верить.

Детям, которых привезли в Диадему, нельзя было возвращаться на их родные острова, поэтому единственная возможность встретить родителей – это отправиться в Консорциум Десяти.

– Слышал, что в Диадеме прячется преступник? – спросил после работы Лирк.

– Что?

Куар на секунду опешил, что повернувший в их сторону верхоглаз мог различить в голосе удивление.

– Девчонка какая-то. За информацию, кстати, дают немало бонусов. Так что, смотри в оба. Симпатичная, я видел фото.

– Хорошо. До завтра.

– Пока!

Селея собиралась уходить. Она поправила под курткой плазматор и накинула капюшон.

– Подожди, – задержал её Куар.

Селея выглядела измотанной. Подобраться к губернатору Зо никак не удавалось.

Если её искали верхоглазы, выходит, между мирами существовала связь.

– Проведи меня в Бисер-104, – сказал Куар.

* * *

Паром беззвучно парил над волновыми дугами, мерцающими у поверхности электромагнитного моря.

– Зачем вам на У4? – обернулся пожилой паромщик.

– Мы, – Куар взглянул на Селею. – На экскурсию.

– На острове шныряют верхоглазы. Говорят, там кто-то прячется.

Селея сперва хотела расспросить паромщика, но не решилась. Должно быть, когда она на плоту покидала остров, её засекли камеры. Или кто-то заметил, что прибывшие на остров люди бесследно исчезли. В любом случае, надо быть начеку.

– Я высажу вас с обратной стороны, – с испугом в голосе сказал паромщик.

Пронизь-У4 отличался густой растительностью, что в данной ситуации, несомненно, играло на руку – больше шансов пробраться незамеченными.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

1

Шведское имя Луве пишется так же, как английское love – «любовь».

2

На Шеппсбруне установлен памятник королю Густафу III.