Тайпей с изнанки. О чем молчат путеводители - Ада Баскина

Жители удивлялись, отмахивались, спешили по своим делам… Но были и другие.

— А сколько это будет стоить? — спросил не очень молодой, но и не старый еще человек, недавно вышедший на пенсию. И пригласил гостя в дом.

— Бесплатно, — улыбнулся мистер Чао Чанг. — Если, конечно, не считать за плату бесценный дар благодарных сердец.

— Хорошо, — согласился, подумав, хозяин.

Это был первый волонтер. Так их набралось 700 человек, готовых без денег служить немощным людям, одиноким старикам.

Прежде всего, фонд составил точный список стариков-одиночек, их телефонов, адресов. Затем мистер Чанг поставил перед сотрудниками и волонтерами жесткое требование: ежедневно звонить каждому опекаемому с двух до пяти вечера. Если три дня подряд клиент не отвечает, надо звонить соседям, друзьям, родственникам — телефоны всех предварительно тоже переписаны.

— Такие регулярные звонки не просто освобождают человека от тяжести одиночества — они могут предотвратить и серьезный приступ болезни, — говорит он. — Сегодня уход за беспомощными стариками представляет собой большую проблему. Традиционно о них заботились молодые женщины — дочери, невестки. Но сегодня ведь они в большинстве случаев днем на работе. И вот фонд организует центры для пожилых, по принципу детских садов: там старые люди могут позавтракать, пообедать, пообщаться друг с другом. Они объединяются в компании.

Фонд присылает в помощь своих волонтеров — купать, кормить стариков, сопровождать их к врачу. Он расширяет, разнообразит свою филантропическую деятельность. Недавно открыл Центр здоровья и интеллекта. Сюда стариков привозят для занятий посильной физкультурой и развивающими интеллект играми, вроде маджонга.

— Нам доставляет радость, когда мы видим, как оживает у старых людей интерес к жизни, как они расцветают в потоке любви, — говорит мистер Чанг.

Немного пафосно, конечно. Но что поделаешь, Восток. Не будем со своими европейскими мерками насмешничать и над другим названием — «Ангелы любви». Так называется сайт в Интернете, куда может обратиться любой старик, которому срочно понадобилась помощь.

Город. Праздники

Праздников тут множество — всех не перечислить. Первый из них — Новый год, или Праздник весны. Для нашего уха это сочетание звучит странно — Новый год и весна. Но праздник отмечается по старому лунному календарю, где-то в середине февраля, то есть когда на Тайвань уже приходит весна. В канун Нового года домочадцы дарят друг другу подарки, деньги. Красные конверты с купюрами — не столько материальная поддержка, сколько символ: деньги в красном конверте (но не подписанном красными чернилами) — это пожелание удачи, знак грядущего благоденствия.

В предновогоднем застолье первым приносят еду тем, кого за столом нет: духам предков. Следующие в иерархии — старики, потом — родители, последние — дети. Продолжается встреча Нового года уже в храме — там зажигают ритуальные благовония. С утра Нового года начинаются визиты к родным и друзьям. А чуть позже семья вливается в уличное гулянье.

Через полмесяца новое празднество — Праздник фонарей. Улицы и площади расцветают фонарями самой разной величины и окраски. Оранжевые, лиловые, желтые — от миниатюрных фонариков до фонарей огромных размеров. Все угощают друг друга специфической (весьма специфической, на мой вкус) едой, которая называется «шань-юань-сяо». Это небольшие шарики из рисовой муки, а внутри — сладкая начинка.

На пятый день мая начинается веселый Фестиваль драконьих лодок. Вообще-то по своему происхождению праздник этот не очень радостный. По легенде, в этот день в древнем царстве Чу утонул поэт Чжу Юань. По более поздним версиям, он бросился в бурные воды в знак протеста против тирании правителей. Праздник называется «Праздник поэта», а главное его действие — гонка на драконьих лодках, которые должны найти (но веками почему-то не находят) бедного поэта. Считается, что рыбы до сих пор охотятся за его телом, пытаясь им пообедать. Чтобы этого ужасного деяния не произошло, глупым рыбам участники фестиваля бросают цзунзы, что-то вроде наших голубцов: рис, завернутый в листья бамбука. В этот день также предусмотрено соревнование гребцов на лодках.

Как я уже сказала, праздников много, всех не перечислишь. Упомяну только еще один — День рождения Туди Гуна, бога земли. Отмечается он в середине осени, в восьмой месяц лунного календаря. Это как раз время, когда заканчиваются работы на земле, и весь смысл праздника — благодарность Туди Гуну за щедрый урожай.

Все праздники сопровождаются шумными шествиями по улицам. И разумеется, всевозможными народными представлениями.

Утром в мое окно почти вплывает огромная плюшевая морда с разверстой пастью. А на улице грохот барабанов, звон гонга, шумные крики. Догадываюсь, что это Дракон — символ могущества и власти. Словно у настоящей змеи, его длинное тело извивается и играет золотистым, зеленым, огненно-красным. Длится это долго. Пока многоцветное чудище плывет мимо, успеваю насчитать десять сочленений, а каждое около двух метров. Двадцатиметровый змий! Впрочем, этот еще малыш. Вот в День республики, 10 октября, по улицам шествует Гипердракон, его длина достигает 120 метров, а вес 100 килограммов. Чтобы заставить этого гиганта двигаться, внутри него прячутся солдаты трех видов вооруженных сил Тайваня!

Выхожу на улицу и обнаруживаю, что дракон отнюдь не пассивен. Он то бурно устремляется вперед, то, на оборот, как бы прикидывается ленивым и равнодушным. Предмет его внимания — жемчужина, тоже, разумеется, в сотни раз больше своего натурального размера. По легенде, огромный дракон, «резвясь, гоняется за изящной жемчужиной», которая, как и положено ветреной красавице, дразнит и соблазняет чудовище, но никак ему не дается. Веселая толпа, а особенно, конечно, детвора, приходит в восторг от этой игры. Но ненадолго. Потому что шествие еще только началось, вокруг много других развлечений. И я спешу не пропустить ни одно из них.

Вот исполняет свой знаменитый танец плюшевый лев, второй после дракона популярнейший герой праздника. Он уже значительно меньше размером и «танцует» с помощью всего двух артистов: один «отвечает» за туловище, другой — за голову.

Среди театрализованных сюжетов ищу знаменитую «сухопутную лодку». А увидев, пытаюсь отгадать, как же «работает» это бамбуковое судно с сидящей внутри него девушкой. Мне приходит на помощь студент, стоящий рядом со мной в толпе:

— Так ведь это не девушка, а сильный мужчина, загримированный под женщину, он несет всю эту конструкцию на себе.

Таких жанровых сценок в уличных представлениях много. И хотя сюжет каждой из них хорошо известен даже детям, эти мини-спектакли смотрятся с большим интересом. Среди всей этой толпы я, конечно, в выигрышном положении: мне-то большинство сюжетов неизвестно. Поэтому я с искренним любопытством слежу за тем, поймает ли рыбак в свою сеть морскую раковину («Танец волшебной раковины»), удержит ли старец на своей спине девушку (шуточная сценка «Девушка на спине старца»). Мне также любопытно, каким образом клоуны на ходулях то на полметра вырастают, то настолько же становятся ниже.

А уж когда я встречаю команду участников какой-нибудь уличной игры, я впадаю в настоящий спортивный азарт. Кто победит в состязании с ножным воланом — подбрасывании ногой небольшого диска с перьями? Кто дольше всех удержит «жужжалку»: легкую катушку, вращающуюся на тонкой бечевке? И когда у игрока упадет толо — китайский волчок из дерева или металла?

У каждой такой группы игроков так же, как и вдоль всего уличного шествия, много наблюдателей. Я чуть было не сказала «зевак», но так назвать этих людей было бы неправильно: они не просто смотрят, они активно участвуют, страстно болеют. Их энтузиазм, крики одобрения, возгласы, хохот создают ту радостную атмосферу, без которой праздник не был бы настоящим праздником.

Я внимательно вглядываюсь в толпу — и вижу, что и сама она каким-то образом несет на себе печать национального колорита. Ну конечно, на многих вместо обычной современной одежды — народные китайские костюмы. Вот прошел юноша в атласном халате до колен и длинной юбке. На голове у него высокий, ярко вышитый головной убор. Это — бяньфу, парадная мужская одежда. А вот девушка в костюме фасона шэньи — две широкие шелковые полосы сшиты сзади и перехвачены нарядным поясом. Одеяние это свободными складками ниспадает от плеч девушки к ее ногам, образуя широченные рукава. Кромки рукавов, так же как и все края наряда, отделаны яркой вышивкой, аппликацией, плетением.

Покопались в сундуках у бабушек? Взяли напрокат специально для этого карнавала? Можно только гадать. Но вот в чем сомневаться нельзя — во вполне современных платьях и блузках молодых девушек. Сегодняшняя мода очень естественно переплетается с модой традиционной. Свободные рукава кимоно, плетеные пояса, а в отделке — тесьма и вышивка. С одной стороны, современные модницы, будто сошедшие со страниц журнала «Вог», с другой — явно выраженный национальный колорит.