Когда пируют львы - Уилбур Смит
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Зря ты это сделал, Шон.
– Снявши голову, по волосам не плачут. Старину Ноздрю побили так, как никогда в жизни, и теперь нужно только придумать, что сказать па.
– Он меня ударил, – сказал Гаррик. – Он мог меня убить.
– Да, – согласился Шон. – Меня он тоже ударил.
Они поразмыслили над этим.
– Может, просто уйти? – предположил Гаррик.
– Ничего не говоря па?
Мысль показалась привлекательной.
– Да, мы могли бы уйти в море или еще куда-нибудь.
Лицо Гаррика прояснилось.
– У тебя морская болезнь, тебя тошнит даже в поезде.
Они снова задумались.
Потом Шон взглянул на Гаррика, Гаррик на Шона и, не сговариваясь, оба встали и снова пошли к Тёнис-краалю.
Перед домом они увидели Аду. На ней был широкополая соломенная шляпа, защищавшая лицо от солнца, а в руке она держала корзину с цветами. Занятая садом, она не заметила братьев, пока они не миновали половину лужайки, а когда увидела, застыла. Она готовилась обуздать свои чувства – опыт научил ее ожидать от приемных сыновей худшего и быть благодарной, если это не так.
Подходя к ней, они постепенно замедляли шаг и наконец остановились, точно заводные игрушки, у которых кончился завод.
– Здравствуйте, – сказала Ада.
– Здравствуйте, – хором ответили они.
Гаррик порылся в кармане, достал платок и высморкался. Шон внимательно разглядывал крутую «голландскую» крышу дома Тёнис-крааля, словно никогда раньше ее не видел.
– Ну?
Она говорила спокойно.
– Мистер Кларк отправил нас домой, – объявил Гаррик.
– Почему?
Спокойствие начинало покидать Аду.
– Ну…
В поисках поддержки Гаррик взглянул на Шона. Тот продолжал разглядывать крышу дома.
– Ну… Понимаешь, Шон вроде настучал ему по голове, а он упал.
Ада негромко застонала.
– О, нет!
Она глубоко вздохнула.
– Ну, хорошо. Начни сначала и расскажи мне все.
Они принялись рассказывать по очереди, торопливым потоком слов, перебивая друг друга и споря из-за подробностей.
Когда они закончили, Ада сказала:
– Вам лучше пойти к себе в комнату. Отец сейчас на домашнем участке и скоро придет обедать. Постараюсь немного подготовить его.
В комнате установилась веселая атмосфера каземата.
– Как по-твоему, сильно он нас накажет? – спросил Гаррик.
– Думаю, будет пороть, пока не устанет, потом отдохнет и снова начнет, – ответил Шон.
Они слышали, как лошадь Уэйта остановилась во дворе. Он что-то сказал конюху, и мальчики услышали его смех. Хлопнула дверь кухни, и наступили полминуты тишины. Затем Уэйт взревел. Гаррик нервно вздрогнул.
Еще десять минут они слушали, как Уэйт и Ада разговаривают на кухне – рев и успокаивающий голос перемежались. Потом в коридоре послышались шаги, и в комнату вошла Ада.
– Отец хочет вас видеть. Он в кабинете.
Уэйт стоял перед камином. В его бороду набилась пыль, а мрачно нахмуренный лоб прорезали морщины, словно борозды вспаханное поле.
– Входите! – проревел он, когда Шон постучал в дверь, и они вошли и остановились перед ним. Уэйт хлопнул хлыстом по ноге, и с его брюк для верховой езды полетела пыль.
– Иди сюда, – сказал он Гаррику, взял его за волосы и принялся поворачивать голову, осматривая синяк на лбу.
– Гм, – сказал он и выпустил волосы. Они остались стоять дыбом. Уэйт бросил хлыст на стол.
– Теперь ты, – велел он Шону. – Вытяни руки. Нет, не так. Ладонями вниз.
Кожа на руках была в ссадинах и покраснела, одна костяшка разбита и вздулась.
– Гм, – снова сказал Уэйт. Повернулся к каминной полке, взял с нее трубку и набил табаком из каменного кувшина.
– Вы пара обалдуев, прах вас побери, – сказал он наконец, – но я рискну, начав с пяти шиллингов в неделю на каждого. Идите поешьте… сегодня еще много работы.
Они несколько мгновений недоверчиво смотрели на него, потом повернулись к двери.
– Шон.
Шон остановился. Он знал, что происходящее слишком хорошо, чтобы быть правдой.
– Куда ты его ударил?
– Везде, па, везде, куда смог дотянуться.
– Это неправильно, – сказал Уэст. – Нужно бить сбоку, по голове, вот сюда, – он концом трубки показал на свою челюсть, – и плотнее сжимать кулаки, не то сломаешь пальцы, до того как повзрослеешь.
– Да, па.
Дверь за ним неслышно закрылась, и Уэйт позволил себе улыбнуться.
– Достаточно с них ученья, – сказал он вслух и чиркнул спичкой, чтобы раскурить трубку; когда табак затлел ровно, он затянулся и выпустил клуб дыма. – Боже, хотел бы я на это посмотреть! В следующий раз не станет связываться с моими парнями.
Глава 12
Теперь у Шона была своя беговая дорожка. Он был рожден для бега, и Уэйт Кортни вывел его из стойла, где он только злился, на волю. И Шон бежал, не думая о наградах, не сознавая дистанций – бежал радостно, что было сил.
Еще затемно, стоя на кухне с отцом и Гарриком, Шон с чашкой кофе в руках с нетерпением ждал наступления нового дня.
– Шон, возьми с собой Мбаму и Н’дути и проверь, нет ли отставших животных в зарослях у реки.
– Я возьму с собой только одного пастуха, па, Н’дути понадобится тебе у чанов с дезинфицирующим раствором.
– Хорошо. К полудню подъезжай к чанам, нам нужно прогнать сегодня тысячу голов.
Шон залпом допил кофе и застегнул куртку.
– Тогда я пойду.
Конюх держал его лошадь у кухонной двери. Шон спрятал ружье в чехол и вскочил на лошадь, не коснувшись ногой стремени; улыбнулся, повернул лошадь и поехал по двору. Было еще темно и холодно.
Уэйт следил за ним с порога.
«Он так в себе уверен», – подумал он. Вот сын, на которого он надеялся и которым мог гордиться.
– А что делать мне? – спросил стоявший сзади Гаррик.
– Так… в загоне для больных животных есть телки… – Уэйт остановился. – Нет, лучше пойдешь со мной, Гарри.
Шон работал ранними утрами, когда солнце, как в театре, покрывало все веселой позолотой, а тени становились длинными и черными. Он работал под полуденным солнцем, обливаясь потом; работал в дождь; в сером и влажном тумане, который спускался с плато; работал в короткие африканские сумерки и возвращался домой в темноте. И каждую минуту был счастлив.
Он научился узнавать животных. Не по кличкам – клички были только у тягловых быков, – но по размеру, цвету и клеймам, так что стоило ему скользнуть взглядом по стаду, и он сразу видел, какого животного не хватает.
– Зама, где старая корова со сломанным рогом?
– Нкози, – больше не уменьшительное «нкозизана», «маленький господин», – нкози, вчера я отвел ее в загон для больных, у нее червь в глазу.