Жаркий месяц саратан - Виктор Светиков

К этому хочется добавить: сейчас Зариф формирует батальон для охраны границы от душманов.

Разумеется, было бы наивно полагать, что обманутые люди запросто переходят на сторону революции. Идеи проникают в сердце не в одночасье. Нужна кропотливая работа.

В Кабуле сотрудники ХАДа дали мне почитать одну из листовок на разноцветной бумаге. «Тем, кто имеет радиоприемники, — гласит текст одной из них, — «исламский комитет» еще раз доводит до сведения, чтобы знали, помнили и исполняли: слушать передачи из Кабула — великий грех. Впредь это деяние будет наказываться штрафом в 10 тысяч афгани или отсечением головы». Не просто угроза, душманам ничего не стоит убить человека. И это тоже нельзя сбрасывать со счетов, когда речь идет о путях, которые ведут афганцев в революцию или в лагерь ее противников.

...В комнате политработника В. Орлова — он, так сказать, один из координаторов работы агитотрядов — увидел засохшую веточку миндаля. Заметив мой интерес, Орлов рассказал, что эту веточку подарил ему весной этого года первый секретарь провинциального комитета НДПА провинции Логар товарищ Эмаль. Подарил за плодотворную работу агитотряда — вместе вели пропаганду советские и афганские политработники.

Была тогда с ними Фируза, имя которой в Афганистане известно всем — она командует женским отрядом самообороны. Ее ненавидят враги революции. Она рассказывала жителям провинции о подвигах женщин-афганок, о светлом будущем страны. Слова ее набатом отзывались в сердцах простых людей.

Владимр Орлов долго рассказывал о работе агитотряда, о своих поездках в кишлаки. Говорил и о душманских агитаторах, пытающихся создать в стране атмосферу животного страха, вызвать кровавую вакханалию. Как-то советские пропагандисты отправились работать в кишлак Ширбанд, что в провинции Герат. Пронюхав об этом, душманы поручили мулле сообщить жителям, что всех детей ждет смерть: «кровожадные русские поедают младенцев».

— И знаете, — закачал головой Орлов, — поначалу мулле поверили. Но когда наши солдаты стали угощать детей хлебом, сахаром, конфетами, дарить школьные принадлежности — буквально все дети высыпали из домов. Акция контрреволюционеров провалилась.

Да, справедлива пословица афганского народа; «Солнца пальцами не закроешь».

И как бы ни пытались враги революции повернуть историю вспять, как бы ни пытались очернить советских людей, им это не удастся. Мир, справедливость, свобода и жизнь, достойная человека, — вот что наши воины защищают в Афганистане и что они проповедуют. Агитотряды в этой борьбе занимают достойное место.

МУЖЕСТВО МИЛОСЕРДИЯ

Узкое ущелье в наступившей ночи показалось мне каменным мешком, который невидимый гигант набросил на нашу колонну. Справа и слева — беспросветная тьма. Видны лишь звезды в небе да зажженные фонари движущейся техники. Невольно испытываешь тревожное чувство, словно вот-вот должно что-то случиться. И настороженно ждешь этого «чего-то».

— Дальше сегодня идти невозможно, — доложил старшему начальнику командир подразделения саперов подполковник Николай Георгиевич Антоненко, — сплошные мины.

Подполковник фонариком осветил карту и ткнул карандашом в название населенного пункта.

— Здесь и заночуем, — сказал.

И как раз в это время неподалеку от нас грохнул мощный взрыв. Ущелье разом озарилось кровавым светом.

— Всем укрыться! — тут же раздалась команда. Ее мгновенно выполнили. Я тоже плюхнулся в грязь, но перед этим успел все же заметить, как рванулись в сторону горящей машины три фигурки. Они добежали до стремительной речки, которую мы только что преодолели вброд, и с ходу бросились в нее.

— Сумасшедшие... — сорвалось у меня с языка. — Куда их несет?

— Им можно, — голос Николая Георгиевича дрожал от напряжения. — Они медики.

А медиками были старший лейтенант медицинской службы Владимир Систер, лейтенант медицинской службы Николай Соколянский и санинструктор сержант Вячеслав Кожушко, недавний первокурсник Кубанского мединститута. Над их головами, казалось, горел воздух и роились пули и осколки рвущихся снарядов. Но они бежали и бежали вперед. Там, у бушующего огня, выброшенный из машины взрывом лежал и ждал помощи обожженный водитель. На моих глазах свершалось мужество милосердия высшей пробы.

Вытащив водителя в безопасное место, медики всю ночь колдовали над ним: солдат получил сильный ожог тела. На рассвете за раненым прилетел самолет. А колонна двинулась дальше. Для медиков наступила передышка.

Ущелье было буквально засеяно минами. Колонна едва продвинулась на несколько километров, как шедший впереди нас танк вдруг приподнялся над землей и над ним появилось пламя. Соколянский, Систер и Кожушко снова помчались навстречу опасности. Через минуту я увидел их под крутым берегом речки, где они оказывали помощь двум раненым танкистам. Показалось, все происходящее вокруг их мало интересует — только дело. Даже мощный взрыв не помешал им завершить первичную обработку раненых. Недаром, подумалось тогда, эти труженики награждены боевыми орденами.

На другой день я расстался с саперами, попрощавшись перед этим с мужественными людьми милосердия. Особенно запомнилось лицо Вячеслава Кожушко, красивого белорусского парня. Оно было спокойным и безбрежно участливым. Сложилось твердое убеждение, что из этого парня выйдет толк, он будет прекрасным врачом. Первокурсник Кубанского мединститута проходит здесь великолепную практику.

На вертолете я улетел к десантникам, которые вместе с афганским полком очищали один из районов от банд. И тут мне еще раз воочию довелось видеть мужество милосердия.

Был тяжело ранен младший сержант Олег Федосеев. Недавно я с ним беседовал. Он признался, что часто во сне видит свою маму. И еще запомнилось его суждение, что самое худшее в человеке — это способность испытывать удовольствие от мучений другого живого существа. Светлые глаза Олега ясно обнажали его грусть, словно они были живой поверхностью его сердца. А теперь он лежал с бледным лицом, и врач капитан медицинской службы Иван Микитюк с санинструктором младшим сержантом Сергеем Марченко прямо под открытым небом устанавливали над ним капельницу. Вокруг с противным скрежетом рвались реактивные снаряды. Земля дыбилась, никли головами маки. Маки там были огромные, ярко-красные, точно капли крови. Никогда ранее я не встречал ни Микитюка, ни Марченко, но твердо знаю — это одухотворенные люди, на них, во всяком случае, можно положиться.

Нет на свете более мирной профессии, чем медработник. Принимать роды, лечить детей и взрослых, оберегать их от болезней — вот забота людей в белых халатах. В час военных испытаний они становятся солдатами, каждый день, каждый час вступают в тяжелый и опасный поединок со смертью, кружащей над полями сражений, стоящей у изголовья раненых.

Воюют наши медики и в Афганистане.

Не забыть обаятельную Галю Кислицыну, медсестру полкового медпункта. Познакомился я с ней, прямо скажем, в жарком месте. Афганские и советские воины только что вступили в ожесточенную схватку с бандой, обложенной со всех сторон, словно волчья стая. Кольцо сужалось и рой пуль разрывал воздух тут и там. С большой сумкой через плечо Галя, помню, несларь в самое пекло — там кому-то потребовалась медицинская помощь.

Наверное, в те минуты она здорово походила на знаменитую медсестру времен войны главстаршину Галю Петрову. Ту, которая высадилась с первой группой моряков-десантников на Керченский полуостров. Батальон тогда с ходу пошел в атаку и вдруг цепи залегли перед проволочными заграждениями. Кто-то крикнул:

— Минное поле!

Лежать на открытой местности под ураганным огнем пулеметов и минометов было смерти подобно. И тогда Галина рванулась вперед через проволоку, на поле.

— Ребята, мин нет! Вперед! — крикнула она радостно.

Моряки, словно смерч, устремились в атаку — их вела в бой девушка по имени Галя. Она была с ними всюду. Увидев раненого, ползла к нему, бежала и вновь ползла. Под огнем фашистов перевязывала раненых, ободряла их и выносила с поля боя. Только за первую ночь она вынесла из-под огня, спасла от верной смерти двадцать матросов и офицеров. А днем — еще тридцать. Даже видавшие виды моряки поражались ее храбрости и мужеству. «Товарищ Жизнь» прозвали они Галю.

«Товарищ Жизнь» вполне подходило и к Гале Кислицыной. Особенно ей благодарны были афганские солдаты и офицеры. Уже после разгрома банды храбрая девушка перевязывала многих из них, делала им уколы, давала необходимые медикаменты.

Она мне потом рассказывала, что работала в Гомеле, в областной клинике. В Афганистан приехала добровольно. Пришла в военкомат и с порога заявила: «Я там нужна». Едва успела прибыть в подразделение, сразу же попросилась в район боевых действий. Как раз шла очистка Панджшера от бандитов. А потом Галя участвовала в боевых операциях часто. Ее мужество и храбрость отмечены медалью «За отвагу».