Закон волков - Дороти Херст

Я насторожила уши. Неужели нам позволят посмотреть на настоящую добычу? Я услышала, как быстро застучало сердце Аззуена и как прерывисто задышала Марра.

— Мои щенки сильны, — спокойно проговорила Рисса, будто не замечая насмешки. — Они из стаи Быстрой Реки.

Я невольно подобралась, чтобы выглядеть повыше: мысль о долгом путешествии навевала беспокойство, но не показывать же всем, что я напугана! Мы уже не маленькие, почти по бедро взрослому волку… При виде Аззуена, взвизгнувшего от радости, Уннан закатил глаза и подмигнул Борлле, хотя не заметил, что сам неудержимо виляет хвостом в предвкушении нового похода.

Минну и Иллин весть об охоте тоже пришлась по душе. Иллин в шутку куснула брата за морду, а когда тот повалил ее на землю, прыгнула через мшистый валун и приземлилась в лужу, обдав Минна грязной водой. Потом она с ухмылкой откинулась на спину, ожидая его нападения, и когда Минн прыгнул, Иллин гибким движением перевернулась, сбила его с ног и тут же взобралась на верхушку валуна, стряхивая грязные капли прямо ему в морду.

Пока однолетки играли, Рисса подготавливала стаю к охоте, переходя от одного волка к другому и напоминая всем о единстве. Тревегг уже говорил нам, что охота успешна, когда стая действует как единый организм и каждый волк чует намерение другого: если на тебя гонят добычу, то загоняющий должен быть уверен, что ты готов ее принять. Поэтому вожак напоминает каждому, что главная цель — успех охоты и благополучие стаи. Такой ритуал происходит перед путешествиями и принятием значимых для стаи решений, но важнее всего он становится перед охотой.

Рисса положила голову на плечо Тревеггу, потом обнюхала темную морду Веррны — суровой, хладнокровной волчицы, считавшейся второй по главенству после вожаков. Лишь Веррне, сильной и бесстрашной, доверяли планировать все битвы стаи; ее темно-серая морда в боевых шрамах и чернеющие к кончикам уши всегда казались неподвижными, она реже других играла с щенками. Я не знала, как к ней относиться. Веррна поспешно ответила на приветствие Риссы и присела в стороне, наблюдая за остальными. Рисса усмехнулась и, перебежав к Рууко, положила передние лапы ему на хребет. Я думала, вожак рассердится, но он улыбнулся во всю пасть и перекатился на спину, затеяв шутливую борьбу с Риссой, словно оба еще не вышли из щенячьего возраста. Минн и Иллин подобрались к остальным, низко припадая брюхом к земле, чтобы взрослые приняли их в игру. К ним присоединились Борлла с Уннаном и даже Аззуен с Маррой. Мне оставалось только сидеть в стороне и наблюдать издалека за общей возней.

Рууко вдруг чихнул, взметнув облачко пыли, и встал; волки тут же прекратили игру. Рисса, присев на задние лапы и вскинув голову, испустила протяжный вой, к нему присоединился вожак. Один за другим волки подавали голос, и вскоре слитный вой заполнил всю поляну: разные по тону голоса сплетались в один мощный звук — охотничий клич стаи Быстрой Реки.

— Вступайте, малыши, — обернулась к нам Рисса. — Вы ведь тоже идете охотиться!

Наши слабые щенячьи голоса влились в ту же песнь. Кровь быстрее заструилась по жилам, сердца застучали как одно, дыхание вошло в общий для всех ритм. Я видела, как взгляд волков становился острее и неистовее, мои собственные глаза словно застыли, зрение сделалось резче, голову заполнил звенящий вой — и мир изменился: запахи поляны превратились в единый запах стаи, звуки стали Риссиным кличем, меня потянуло вслед за волками. Тревегг подтолкнул нас, и мы двинулись за остальными в гущу леса.

Окрепнув за эти несколько недель, я стала ростом с Марру, крупнее Аззуена и Реела; игры с воронами прибавили мне силы и выносливости. Вместо того чтобы тянуться в хвосте, я летела вперед наравне с Уннаном и Борллой. Лес расступался; сосны и ели, тесно росшие рядом с прогалиной, сменились редкими березами. Утренняя прохлада освежала, путь был легким и приятным, манящие ароматы зрелого лета кружили голову — так и тянуло остановиться у каждого нового куста или цветка. И все же отвлекаться было нельзя: стая шла вперед, отставших отправили бы с позором обратно на поляну.

Внезапно в ноздри ударил густой пронзительный запах, перекрывший все остальное, — я резко остановилась, чуть не шлепнувшись носом на землю. Другие щенки тоже застыли на месте; в следующий миг Борлла и Уннан полезли в кусты, откуда исходил дурманящий аромат, за ними потянулись остальные, Аззуен позади всех. Услышав шум, я оглянулась: Аззуена, крайне изумленного, кто-то за хвост оттащил назад, и тут же Веррна, недовольно морща покрытую шрамами морду, нырнула обратно в кусты и вытащила за загривок Марру. Раздался грозный окрик Рууко, мы кинулись прочь из зарослей.

— Щенки! — рокотал вожак. — Не отставать от стаи! Не замедлять охоту! Выходите сейчас же, или будем считать вас травоедами!

— Нечего подпускать щенков к полыни, — с отвращением прорычала Веррна.

— Кто последний — того съедим! — крикнула Иллин. Реел, вылезавший из кустов, ринулся меня обгонять.

Мне бы нипочем не остаться последней, не оттесни меня Борлла с Уннаном глубже в полынь, где я сначала выпутывалась из толстых стеблей и пахучих листьев, а потом, сбитая с толку дурманящим ароматом, дважды совалась не в ту сторону, пока наконец не поймала запах стаи и не вылезла из зарослей, чихая и отряхиваясь, прямо перед мордами волков, дожидавшихся одну меня. Борлла с Уннаном нагло ухмылялись.

— Кто отбивается от стаи — тому еда не нужна, — гневно бросил Рууко. — Не отставай.

Меня ожгло обидой: я ведь такого не заслужила! Других щенков Рууко никогда так не отчитывал!

Не удостоив меня лишним взглядом, он повел стаю дальше.

«Не отставать… — подумала я. — Еще как не отстану!»

Лапы налились силой и уверенностью, я перепрыгнула через удивленного Аззуена и устремилась вперед — казалось, ноги без устали донесут меня, куда захочу. Обгоняя остальных, я услышала ободряющее фырканье Иллин. Из всех щенков лишь Марра шла со мной наравне: длинные сильные ноги и легкий костяк делали ее стремительной, хотя она была не крупнее Борллы и Уннана. Ей ничего не стоило бы меня обогнать: я уже слегка запыхалась, а Марра дышала свободно и ровно.

— Покажем этим низкохвостам, да? — улыбнулась я и, припустив еще резвее, обогнала Борллу и поравнялась с Веррной. Взрослым, конечно, под силу и не такие скорости, но мы, щенки, никогда прежде не бегали так быстро. Лесные запахи лезли в ноздри, тонкая летняя пыль вздымалась под лапами. Я вдруг споткнулась и перелетела через голову; Марра обежала вокруг меня, пока я поднималась. Я и не видела, что Аззуен изо всех сил пытался держаться с нами рядом, хотя уже похрипывал на бегу. Подождать бы его — но путь доставлял столько радости, так манил вперед!