Легенда о Безголовом - Андрей Кокотюха

– А именно?

– Как-то раз к пану Витольду доставили русокосую красавицу Ярину, дочь здешнего гончара. Через месяц у нее с молодым мельником Яромиром Кошелевцем была сговорена свадьба. Очевидно, слуги Ржеутского пронюхали об этом. Такую забаву их господин упустить не мог. Ярину выкрали, обесчестили и бросили в подземелье. Однако девушка твердо решила, что она не корм для крыс и не игрушка для шляхтича. Предание не сообщает, какой именно способ самоубийства она избрала, да это не так уж и важно. Главное в том, что Яромир поклялся отомстить Ржеутскому. Он ушел в лес, примкнул к разбойничьей ватаге и начал упорно выслеживать обидчика. И в конце концов удача ему улыбнулась: на краю леса разбойники повстречали господскую коляску, которую сопровождали барские холопы. Челядь сразу подняли на вилы, а пана Ржеутского оттащили к ближайшему дереву, поставили на колени, и Кошелевец одним ударом сабли отсек ему голову.

От будничности тона, каким Бондарь произнес это, меня слегка передернуло. Параллель вырисовалась мгновенно, но директор музея не позволил мне его прервать.

– Голову мститель унес с собой, а обезглавленное тело пролежало под деревом почти сутки. Когда его все-таки нашли, то похоронили без всякой помпы, в закрытом гробу, на похоронах присутствовали только близкие родственники. Судьба Кошелевца так и осталась неизвестной, зато род Ржеутских с тех пор словно кто-то проклял. Сначала в считаные месяцы сгорел от чахотки пан Янош, до того отличавшийся отменным здоровьем. Следом слегла мать Витольда. У четы Ржеутских, помимо сына, имелось еще трое дочерей, и все были замужем. Но одна так и не смогла родить – выкидыш следовал за выкидышем, дети другой начали тяжко болеть, а дети третьей отличались редкой неудачливостью в личной жизни. А главное, – теперь Бондарь стоял почти вплотную ко мне, – в окрестностях имения стал появляться призрак. Жуткая фигура в темном плаще, по рассказам очевидцев, неприкаянно блуждала в поисках собственной головы, так как из-за ее отсутствия душа Витольда Ржеутского не могла попасть ни в рай, ни в ад. И если кто-то случайно сталкивался с ним – моментально голова с плеч. А поскольку собственную голову призраку не дано найти, то он осужден маяться таким образом до скончания веков.

– Вы намекаете на…

– Погодите, уже немного осталось. Потомки Ржеутских избегали жить в родовом гнезде, а если и гостили там, то не подолгу. Имение начало приходить в упадок, управляющие воровали, хозяйство велось вкривь и вкось, потом – революция, национализация. Но что характерно – ни одно учреждение в бывшем господском имении долго не продержалось. Легенда о Безголовом существует, Лариса, уже двести лет. Однако у нас ее не любят вспоминать. Поэтому трудно найти желающих возродить замок Ржеутских в его первоначальном виде… Ну, а теперь пожалуйста – можете высказываться.

Ясно, почему Бондарь не стал рассказывать эту сказку сотруднику уголовного розыска. Не поймут – это еще полбеды… А я, значит, человек нейтральный, поэтому выслушаю и сделаю собственные выводы. Хотя какие уж тут выводы?

– Вы полагаете, что кто-то под влиянием этой мрачной истории принялся рубить головы, надеясь списать свои преступления на какого-то там призрака?

– Шутите сколько угодно, – Бондарь, может, и обиделся, но виду не подал. – Легенду эту и связанные с ней подлинные события раскопал именно я, даже сделал несколько публикаций в областной прессе. Между прочим, они нашли своего читателя, имели известный резонанс. Поэтому первая мысль, посетившая вас, придет в голову и сотрудникам милиции: дескать, существует некий сумасшедший, начитавшийся газет, проникшийся и вообразивший себя призраком Витольда Ржеутского. Согласны?

– А вы полагаете, что это не так?

– Лишь на первый взгляд. Исходя только из легенды о Безголовом, я бы и сам к этому пришел – если бы не располагал более обширной информацией. То, что я вам рассказал, и то, что публиковалось в прессе, – далеко не все. – Бондарь снова выдержал драматическую паузу. – Знаете ли вы, откуда мне стало известно, что двести лет назад здесь происходили именно такие события и уже тогда в народе ходили слухи о появлении призрака без головы?

– Вы, Анатолий, ученый. – Я вежливо развела руками. – Откуда мне знать, где вы, специалисты, черпаете информацию?

– Оттуда же, откуда и вы, юристы. – Очередная пауза, похоже, последняя. – В данном случае – в материалах уголовного дела, одного из немногих, уцелевших после разгрома и поджога архивов губернской полиции в Каменец-Подольском в 1918 году. Сто лет назад здесь, в Ржеутовом Яру, неподалеку от имения Ржеутских, один за другим были обнаружены три мужских трупа с отрубленными головами. Среди протоколов и донесений нашлись документы, где зафиксированы показания очевидцев, якобы видевших обезглавленного призрака. И когда возник вопрос об источнике подобных слухов, кто-то из местных стариков рассказал следователю легенду о проклятом имении и его хозяине, а тот добросовестно занес ее в протокол. Как вам это нравится?

Вторая половина дня оказалась насыщенной событиями.

Отпечатки на Библии и на музейной брошюре совпали с «пальчиками» неизвестного, который лежал в местном морге, закутанный в простыню. Второй жертвой действительно оказался Эдуард Сизый, киевский журналист, любитель истории и женщин легкого поведения. Или человек, выдававший себя за него.

Впрочем, это предположение быстро отпало. В Киеве по адресу, указанному в книге регистрации постояльцев гостиницы «Подолье», действительно проживал гражданин Сизый. Жил он один – расстался с женой четыре года назад. Завтра с утра эта женщина прибудет в Подольск на опознание.

Томе предстояло ее встретить, поэтому она рано отправилась спать, сославшись на головную боль. Миссия ей досталась не из легких. Пусть бывшая, но все-таки жена. Даже человеку со стороны непросто выдержать такое зрелище, а Тамаре предстояло не только провести процедуру формального опознания, но и успокоить женщину, а затем максимально подробно опросить ее, выцедив всю относящуюся к делу информацию.

Врагу не пожелаешь.

Я обмолвилась было об услышанной сегодня легенде, и Комаровы, как и следовало ожидать, только отмахнулись от меня.

А вот Жихарю – принципиально ни слова. К тому же сегодня он почему-то не явился на наши ежевечерние посиделки, которые, по моим прогнозам, вот-вот превратятся в традицию. Ну что ж, не явился – так не явился.

Спокойной ночи, Ларчик…

14 сентября, пятница

Продажные женщины и продажные мужчины

За столом в закутке тесноватого, но заботливо собранного и упорядоченного музейного архива неделю назад сидел Эдуард Сизый. Теперь Бондарь усадил меня там же и положил передо мной копии документов, которые меня интересовали.

– Могу предложить два варианта, – сказал он. – Распечатаю все на принтере – архив хранится на дисках, мне написали специальную программку. Или читайте ксерокопии оригиналов.

Я предпочла ксерокопии. Компьютерные распечатки превратили бы услышанную мной вчера легенду в историю, выдуманную шустрыми создателями сенсаций для «желтых» изданий. А ксерокопии – хоть и не оригиналы, но все же вызывают больше доверия. Правда, для абсолютной чистоты эксперимента я собиралась съездить в Хмельницкий, в областной архив, а к Бондарю наведалась только за советом, куда обратиться, чтобы познакомиться с необходимыми документами.

– Ко мне, – улыбнулся тот. – Зачем вам мотаться, бензин жечь, когда у меня здесь, на месте, есть то же самое, только не такое пыльное и в руках не рассыпается? К тому же в архиве потратите кучу времени на поиски. А здесь я вас усажу – и знакомьтесь себе. Только зачем вам это понадобилось?

Если бы я сама знала…

Утром прорезался Стас. О чем-то долго говорил с Тамарой по телефону, в конце концов она раздраженно бросила в трубку: «Делай что хочешь!», глотнула крепкого кофе и с понурым видом, без всяких комментариев, обреченно поплелась исполнять свои нынешние невеселые обязанности.

Вот так я неожиданно осталась одна и вдруг поняла – в отличие от вчерашнего дня, сегодня мне будет пустовато. Дело понемногу сдвинулось с места, и всем не до меня, что совершенно логично и справедливо. А раз так, мне остается или наслаждаться покоем и одиночеством, к чему я так долго стремилась, или попробовать убедиться, действительно ли местная легенда о Безголовом – чушь, которую незачем даже к сведению принимать в ходе расследования необычного для этих краев уголовного дела.

Для этого необходимо хотя бы прочитать протоколы столетней давности, о которых вчера упомянул Анатолий Бондарь.

Вот так я и оказалась в закутке музейного архива.

Хорошо, и что же у нас на руках?

Протоколы писаны от руки, по старой орфографии, – с «ятями» и твердыми знаками на концах слов. В остальном жуткая безграмотность роднила дореволюционную полицию с нынешними украинскими ментами. И пришлось бы мне продираться через все эти дебри долго и нудно, если бы не приложенный к каждой ксерокопии лист с, так сказать, «переводом». Бондарь, оставляя мне кипу папок, обмолвился: лично потратил полгода, чтобы вечерами переписать все подчистую своим каллиграфическим почерком, поскольку компьютеров в те времена в музее еще не водилось. Словом, директор Подольского краеведческого музея был самый натуральный фанат своего дела.