Легенда о Безголовом - Андрей Кокотюха

Даты двух ограблений совпали с датами совершенных в Подольске убийств.

Даже если вести отсчет не с третьего сентября, когда было обнаружено тело Дорошенко, а с первого, когда, по данным экспертов, наступила его смерть, все равно у Хмары алиби: первого сентября он с подельниками бомбанул мини-маркет в Староконстантинове, а третьего – в Каменец-Подольском.

Час назад Васька начал колоться, признавая соучастие в вооруженных ограблениях, которые совершались на его автомобиле, и начисто открещивался от убийств. Теперь его поведение окончательно стало понятным. Признать, что он был в Подольске, – значит оказаться первым в списке подозреваемых в убийствах. Доказать свое алиби – разбойные нападения всплывут сами собой. Из двух зол Хмара выбрал, как ему казалось, меньшее, хотя за стрельбу по ментам он получит по полной.

Но меня это уже не должно волновать. Двойное убийство на него не повесят, как бы это ни расстраивало полковника Ярового. Теперь я могу не беспокоиться о судьбе моего так называемого клиента, но Тамаре и Стасу Жихарю придется все начинать с нуля.

Надеюсь, они не в претензии.

Томино семейство улеглось сравнительно рано, да и меня этот день вымотал не меньше, чем остальных Комаровых. Однако среди ночи я проснулась и села на кровати, чего прежде со мной никогда не случалось. Пытаясь понять причину, я снова легла, расслабилась и стала вспоминать, с какими мыслями засыпала.

Что-то там было…

Кажется, что-то, связанное с домом.

Точно, с домом. Тамара, отправляясь укладывать детей, обмолвилась: пора бы мне уже перестать чувствовать себя в гостях. Уж не знаю, по какому поводу она это произнесла и о чем шла речь перед этим, но слово «гости» почему-то зацепило меня будто наждаком. Ну, гостья. Что бы там ни утверждала Тома, как бы она ко мне ни относилась и как бы ни было мне уютно в ее доме, я все равно в гостях…

Ах да, кажется, мы заговорили о моей хронической нелюбви к гостиницам, особенно нашим. Гостиницы и общежития, эти людские муравейники, я и в самом деле терпеть не могу… Так, стоп: ключевое слово – «гостиница». Гостиница – место, где останавливаются приезжие, они же – «гости города». Люди, прибывшие в незнакомые места, где у них нет добрых друзей и знакомых, готовых оказать им гостеприимство…

Вот оно!

Я снова села. Труп Николая Дорошенко идентифицировали даже без головы, потому что он был гостем конкретного человека – Валентины Глубокой. А что тут делал неизвестный, который стал второй жертвой? В милицейской базе данных на него ничего нет, следовательно, он никогда ничего не нарушал. Со стороны местных жителей – ни одного заявления об исчезновении родственника, знакомого, соседа. Или гостя.

Гостя!

Все просто – надо искать в гостинице.

От этих мыслей я не могла уснуть до утра и, когда в Томиной спальне зазвонил будильник, подскочила раньше ее.

13 сентября, четверг

Было это двести лет назад

Удивительно, но с утра от Жихаря не разило пивом. Правда, одеколон, которым он пользовался после бритья, смердел еще хуже и серый свитер он так и не бросил в стирку, однако идти рядом с выбритым мужчиной куда приятнее, чем с заросшим зачуханным мужиком. Во всяком случае, я так считаю.

…Тамара, выслушав мои теории под утренний кофе, только кивнула. Гостиница в городке небольшая – два этажа, двадцать номеров. Если сюда приезжают туристы, то не останавливаются на ночлег: зайдут в музей, поглазеют на руины имения Ржеутских, выпьют чего-нибудь в «Пауке» и дальше – на Каменец, там интересного больше. Кто и с какой целью останавливается в гостинице – загадка даже для Томы. Местные – те тусуются в гостиничном баре, это разумная альтернатива «Пауку». Все, как и там, даже можно потанцевать, а цены не такие заоблачные.

В течение недели никто из приезжих, поселившихся в гостинице, бесследно не исчезал. Выезжая, все они добросовестно расплачивались и освобождали номера, ничего не забывая. Причем все это Тамара выяснила еще позавчера после полудня, даже не выходя из кабинета. Набрала номер директора гостиницы, поговорила и успокоилась. Ну, а потом закрутилась эпопея с задержанием Хмары…

У меня не было никаких причин идти в гостиницу вместе с Жихарем. Больше того – я не имела формального права вмешиваться в процесс расследования. Зато Стас принял мое желание пройтись с ним как нечто само собой разумеющееся, а то, что формальности для него просто не существуют, я заподозрила еще вчера. Гостиница называлась «Подолье» и оправдала все мои ожидания. Когда-то, еще до революции, этот особняк принадлежал какому-то местному богачу. Затем здание использовалось в самых различных и порой совершенно противоположных целях. Жихарь успел мне поведать, что там размещались уездный комитет комсомола, детский дом, немецкий военный госпиталь, позже – тоже госпиталь, но для советских военнослужащих, пока туда не заселилась куча районных контор и мелких учреждений.

Собственно гостиницей особняк стал где-то в шестидесятых, когда часть контор упразднили, а часть – переселили в специально возведенное административное здание. С тех пор здесь практически не было ремонта, а номера и сегодня не имеют элементарных удобств: на каждом этаже – один туалет и один умывальник, а за отдельную плату гостей пускают в душ.

Номера в основном на двух или четырех постояльцев. Исключение – «люкс», в котором две комнаты и новый телевизор, и «полулюкс» – отдельная комната со старым телевизором. Есть там и умывальники, но отдельный туалет для жителей «люксовых» номеров не предусмотрен.

Вслед за Жихарем все это повторила и директриса, довольно симпатичная женщина лет пятидесяти. И добавила:

– Знаете, мы иногда и так делаем: поселяем гостя не в «полулюкс», а в обычный двухместный. И если народу мало, гость платит только за себя, а живет в номере на двоих. Мы же люди, все понимаем…

– Выходит, Юрьевна, никого подозрительного на прошлой неделе у тебя не было? – уточнил Стас.

– Да ну тебя, Стасик! Кто тут у нас подозрительный? Мы никого ни в чем не подозреваем, – пожала плечами директриса. – Максимум – могут среди ночи в бар за бутылкой сбегать. Ты же знаешь, у нас спокойно. Даже в баре за все время, что я на должности, никому ни разу в морду не дали. Все культурненько, – произнося это, женщина почему-то не сводила с меня глаз.

– Давайте конкретно: кто заселялся в промежутке с шестого по десятое? Это ж не секретная информация?

– Какие секреты? А шестого я даже сама селила… Погоди, не шестого – пятого. Точно. В прошлую среду Людка, администраторша, мужа повезла к бабке в село – от водки заговаривать. Пьет в глухую, а человек хороший! – Она снова переключилась на меня.

– Это ж какая Людка? Саливониха? Так Саливону уже все, дрова, куда его еще лечить? – авторитетно возразил Жихарь. – За ним, правда, никогда ничего, но уж если запил – все, считай на два-три месяца. Мужик тихий, оба они с Людкой на рынке у нас торгуют.

Сведения об этой чете показались мне явно излишними. Но я терпеливо слушала, все еще надеясь, что мы не впустую тратим время в гостинице.

– Ты его, Стасик, давно не видел. Людка говорит – он и сам не прочь, только не знает, к кому обратиться. Все уже перепробовали. А тут ей бабку кто-то присоветовал, она и отпросилась… Точно, это я его селила!..

– Кого?

– Ну, того, киевского. – Директриса произнесла это так, будто мы обязаны знать всех киевских, которые наезжают в Подольск и снимают номера в ее заведении. – Лет сорок ему, может, сорок пять. Я почему запомнила: предложила ему тот же двухместный на одного, так дешевле выходит. А он уперся: подавай ему «люкс». Ну, а мне что: «люкс» только что освободился, какие-то молодожены съехали, я ему и открыла. Один раз не ночевал, – она на секунду наморщила лоб, – с пятницы на субботу, ага. Вещи оставлял и каждое утро продлевал проживание, у нас порядок такой. Платил, значит, за следующие сутки. А в понедельник после обеда выписался, вещички собрал и куда-то подался.

Мы с Жихарем переглянулись.

– А чего это ты, Юрьевна, его так запомнила? Потому что в «люксе» жил?

– Прописка киевская, а у нас киевляне не часто – это раз. А вторая причина, – директриса подмигнула мне, выдержала паузу, – не знаю, тут с тобой молодая девушка, и не наша вроде… Вы тоже приезжая?

– Из Киева, – кивнула я.

– Не тяни, Юрьевна, что там с твоим постояльцем?

– Ну, как бы это сказать…

– Как есть, так и говори.

– Девок он водил, – вздохнула директриса. – Сама не видела, девчонки-администраторши сказали…

Ничего нового я не услышала. Тоже мне, тайна природы. При гостиницах всегда пасутся проститутки, и чем дальше от столицы и других крупных городов, тем дешевле их услуги. Я сама знаю с десяток директоров фирм и успешных адвокатов – словом, не самых бедных мужчин в этой стране, которые специально выбираются на уик-энд подальше от Киева, чтобы поселиться в недорогом одноместном номере затрапезной гостиницы и снять девчонку за треть суммы, которую пришлось бы заплатить в столице.