Убийство арабских ночей - Джон Карр

— Вот почему Маннеринг здесь так и не появился, — заметил Холмс. — Значит, он в полиции? — Холмс с мечтательным удовольствием уставился в потолок. — Что ж, инспектор, это можно без труда объяснить. На квартире Маннеринга для него было оставлено послание. И вы понимаете, что…

— Да, — сказал я, — такое объяснение уже получено. Насколько мне известно, мистеру Уэйду пришлось неожиданно отбыть…

Бакстер привстал.

— Откуда вы это знаете? — резко спросил он. — Неужто от Маннеринга?

— Минутку. Мистер Холмс, это соответствует истине?

— Полностью, хотя его отъезд не был таким уж неожиданным. Мистер Уэйд только недавно вернулся из Ирака. Он отсутствовал два года, занимаясь кое-какими исследованиями вместе с Морелем из Лиона на равнине к востоку от Тигра, за пределами Багдада. Понимаете, там когда-то стоял старый город калифов; современный Багдад расположен к востоку от этих мест. К сожалению, руины практически исчезли и большая часть их погребена под землей, так что получить от властей разрешение на раскопки удалось не без труда. В течение этих двух лет он сделал немало интересных находок, большинство которых было доставлено сюда ко мне. Одна из них вслед за ним была отправлена морским путем и прибыла в начале этой недели. Она оказалась весьма объемистой — фрагмент каменной кладки времен сарацинов из башни, скорее всего, Баб-эль-Тилсим; она содержала надпись, которая… впрочем, я не хочу отвлекать вас…

— Вы меня отнюдь не отвлекаете. Продолжайте.

Холмс с интересом посмотрел на меня. Когда он рассуждал о кирпичах, доказывая, что они уложены персами, его спокойный взгляд горел огнем фанатизма. Помолчав, он откашлялся и продолжил:

— Значит, так. Как я рассказывал, предполагалось, что груз прибудет в Англию во вторник. Затем пришло сообщение, что судно задерживается и будет не раньше субботы. А сегодня мы услышали, что судно ошвартовалось в доках. Так что мистеру Уэйду не оставалось ничего иного, как лично отправиться в Саутгемптон проследить за спуском груза на берег — понимаете, часть его составляют изразцы, штука довольно хрупкая, — и лично доставить его в Лондон. Он сказал, что сегодняшнюю встречу можно без труда отложить до субботы или воскресенья.

— Понимаю. Теперь несколько подробностей личного характера. Когда мистер Уэйд вернулся в Англию?

— Примерно три недели назад. Думаю, что двадцатого мая.

— А мисс Уэйд на неделю раньше, после одиннадцатого мая?

Бакстер снова привстал. Он с трудом дотянулся до бутылки, плеснул в стакан для коктейлей основательную порцию виски и показал мне на стакан.

— Что за игры? — спросил он. — С моей точки зрения, это долбаные идиотские полицейские процедуры. При чем тут Мириам? Весь вечер она была дома. Какое отношение Мириам имеет к бродяге с накладными бакенбардами, о котором никто из нас и не слышал?

Все они сурово уставились на меня, но я тут же вывернулся.

— Речь идет не столько о мисс Уэйд, — сказал я, — сколько о мистере Маннеринге. — Вел я себя очень осторожно, ибо пока не хотел привлекать внимания к девушке. — Значит, так. Мистер Маннеринг обручен с ней, но, насколько мне известно, он до сих пор не встречался ни с ее отцом, ни с братом. Как это получилось?

Поверх губной гармоники на меня смотрели умные блестящие глазки молодого Старика Уэйда.

— Ага! — набросился он на меня. — Дедукция. Наконец-то. В вашем представлении жестокий отец и угрюмый братец пытаются разрушить этот неподобающий союз, который тайно расцвел под стенами сада. «Да будьте вы прокляты, сэр, никогда ваша группа крови не смешается с серозной плазмой старого Джеффри Уэйда!» Дерьмо все это, инспектор. Повторяю четко и ясно — дерьмо! Не с той ноги делаете ход. — Он наморщил лоб. — Не подлежит сомнению, что среди нас Маннеринг единственный, кто обладает аристократическим происхождением. Судя по тому, что я от него слышал, он самый знаменитый врун на свете, но его предки действительно участвовали в Крестовых походах. И я готов поверить в это, поскольку теперь-то знаю, откуда пошли россказни о битвах, в которых рыцарь одним взмахом меча уничтожает триста сарацин. А у Маннеринга поэтическая жилка почти не просматривается… Нет, я думаю, что мой старик, скорее, был бы обрадован этой идеей, и видит бог, я гоже не имею ничего…

Бакстер произвел огорченный сдавленный звук.

— Спокойней, Сэм, — тихо сказал Джерри Уэйд. — Я на твоей стороне, старина, но у девушки есть право самой делать выбор. Чтобы закончить, инспектор, скажу, что старик не встретился с ним по чистой случайности. Понимаете…

— Ох, да заткнись ты… ты, гном-переросток! — внезапно заорала Гарриет Кирктон.

Уэйд слегка покраснел, и я понял, что эти слова глубоко уязвили его. Наступило молчание. Уэйд утвердился на стуле, а девушка залилась краской и замялась.

— П-прости, Старик, — промямлила она. — Я не хотела… я всего лишь сказала, что ты несешь ахинею! — Она повернулась ко мне: — Мириам встретила его на судне на обратном пути; я была с ней. Честно говоря, я не обратила на него внимания. Как только мы оказались в Англии, Мириам была на две недели отослана в Норфолк навестить тетю…

— Отослана, — с некоторой излишней резкостью отметил я.

— Ну, порой приходится навещать тетушек, — с рассудительным видом вмешался Джерри Уэйд, который, судя по всему, так и ждал повода встрять в разговор. Он улыбнулся. — Я понимаю, что для развития детективной истории такой мотив явно не подходит, но так оно и было.

— Минутку, сэр… Мисс Кирктон, что вы имели в виду, говоря, что она была «отослана»?

— Ничего я не имела в виду! Совершенно нормальная фраза, не так ли? Боже милостивый, да что я могла иметь в виду? Отец решил, что до его возвращения она может побыть у своей тети — сестры ее покойной матери, — и та уже ждала на пирсе, так что Мириам просто некуда было деться. Я была вместе с ней. — На ее лице было подчеркнуто невинное выражение, которое с удовольствием перенес бы на холст Бёрн-Джонс.[2] — Но ведь вы интересовались Грегом Маннерингом, не так ли? Так вот, он был приглашен сюда для встречи с ней. Когда спустя две недели она вернулась, Грег решил в своем излюбленном стиле встретиться со стариком — то есть в доме Мириам в Гайд-парке, но появился днем слишком рано. Он стал демонстрировать свои способности, потащил наверх сундук со старыми черепками или с чем-то еще, оступился и вдребезги расколотил их. — На лице ее мелькнул отблеск какого-то жестокого удовлетворения; просияв, она широко открыла глаза. — Ну, я вам скажу, это был еще тот переполох! Так что мы решили лучше выставить его из дома, и чтобы он не возвращался, пока старик не остынет. Потом она позвонила ему, чтобы…

Девушка остановилась и потерла лоб, что-то вспоминая. У нее снова изменилось выражение лица, и теперь на нем читался страх.

— Где Мириам? — взволнованно спросила она. Поскольку я не ответил, она ткнула в меня пальцем. — Где Мириам? Послушайте, вы! Недавно, по словам Рональда, сюда звонила какая-то женщина… спрашивала меня… она говорила искаженным голосом… а потом связь внезапно прервалась. Кто это была такая? Что случилось с Мириам? Почему вы задаете вопросы о ней?

Посмотрев на них, я рассмеялся.

— Вам постоянно хочется, чтобы разговор вернулся к мисс Уэйд, — сказал я им, — но я заинтересован в Маннеринге. Послушайте! Не имеет смысла отрицать, что у нас на руках имеется доказательство, свидетельствующее, что он, скорее всего, имеет отношение к событиям этого вечера.

Это остановило их. Наступило молчание, которое (к сожалению) было полно разброда в мыслях и глубокого недоверия ко мне. Рональд Холмс неторопливо прошел в другую комнату, словно собирался обдумать ситуацию. Вернувшись, он устроился на ручке кресла и, крутя в руках стакан, стал покачивать ногой.

— Доказательство. — В его голосе был не столько вопрос, сколько утверждение. — Что за доказательство?

— Я отвечу. Но предварительно хочу узнать, что за частный осмотр должен был состояться сегодня вечером до того, как он был отменен. Правда ли, что вы собирались вскрывать гроб жены Гаруна аль-Рашида?

— О господи!.. — простонал Бакстер, но Холмс остановил его. Похоже, его тоже ошеломило это предположение, но голос у него оставался спокойным.

— Нет, это неправда. Откуда, черт возьми, вам в голову могла прийти эта бредовая идея? От Маннеринга?

— В какой-то мере. Начать с того, что, по его словам, вы собирались «ограбить могилу».

— Спокойней, Старик… — Холмс метнул взгляд на Уэйда и уставился в потолок. — Но почему? Почему он вам это сказал? Я не уклоняюсь от ответа; просто меня интересует эта абстрактная проблема. Гроб жены Гаруна аль-Рашида!

— На минуту оставьте в покое абстрактные проблемы. Вы сказали, что это неправда. Подумайте над своим ответом, мистер Холмс.