Бесконечное лето: Эксперимент (СИ) - Александр Руджа
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Программа отладки не завершила работу и не отвечает. Сбой доступа к терминалу. Общий сбой системы. Необходимо переподключение.
Я открыл глаза. Надо мной в утреннем полумраке белело лицо Ольги Дмитриевны.
— Саша? Как ты…
— Ключ. Сорок два. Принудительная перезагрузка, — четко сказал я прямо в расширившиеся от удивления и страха глаза вожатой.
И отключился.
***
Глава 5
Утренние вопросы — Муки творчества — Не ночная — Беседы в пути — Отважные первооткрыватели
Проснулся я в этот раз, для разнообразия, рано, даже вожатая еще спала. Полежал чутка с закрытыми глазами, подумал. Потом понял, что сейчас снова усну, поднялся решительно, и выскочил из домика. Вокруг валялись нанесенные словно бы ветром ветки, листья и куски коры. Хм, неужели буря ночью была, я вроде бы ничего такого не слышал. Любопытно глядя по сторонам, направился к умывальникам. Думать, кстати, не прекратил.
Провалов в памяти, к счастью, не наблюдалось, я отлично помнил вчерашнее странное состояние на грани сна и бодрствования, и Ольгу, которая напрасно пыталась меня разбудить, и ощущения, будто я часть какой-то сложной машины, и понимания, что во мне обнаружилась внезапная, но опасная неполадка, и ее нужно исправить… исправить перезагрузкой.
Судя по самочувствию, перезагрузка прошла успешно.
Возле умывальников я тоже никого не встретил, если не считать кошки — красивого темно-пепельного цвета, с ярко-желтыми глазами. Вроде британской эта порода называется, нет? Кошка сидела на краю полянки и невозмутимо наблюдала за мной.
— Привет, — тихонько сказал я ей. Старая привычка: вижу кота — надо поздороваться. Да, я безнадежный и сумасшедший кошатник, оставайтесь на линии, ваше мнение очень ценно для нас.
Кошка внимательно поглядела на меня, лениво выгнула спину, и неспешно отправилась в кусты. Вот и поговорили.
«Это дежавю. Так бывает, когда Матрица что-то меняет».
Кстати, о Матрице. Что же это было, ночью-то? Понятно, что как-то связано со всеми остальными странностями в лагере, но как именно? По ночам мозги ребят подключают к огромному советскому компьютеру и высчитывают вероятность победы над загнивающим Западом? Промывают голову лозунгами «Слава КПСС»? Вводят нейротоксины для ускоренного полового созревания? Готовятся к вторжению адских помидоров-убийц из глубокого космоса?
Последняя версия мне показалась особенно убедительной. С ней я и вошел обратно к себе в домик.
Ольга Дмитриевна стояла у своей кровати в неглиже и рассматривала себя в зеркальце. При виде меня она ойкнула и подхватила простыню, закутавшись в нее на манер бедуинского бурнуса.
— А я не смотрю, — сообщил я, отвернувшись и найдя собственную кровать на ощупь.
— Надеюсь, — сварливо отозвалась вожатая, шурша чем-то в стороне.
Помолчали.
— Саша… ты себя… нормально чувствуешь? — кашлянув для приличия, поинтересовалась Ольга. — Уже все, кстати.
«Осторожно, высокое напряжение».
Я пожал плечами.
— Отлично. Вот, даже встал пораньше. А что?
Вожатая замялась.
— Ты… спал плохо. Говорил во сне.
«И ведь не соврала!»
— Ну, сейчас отлично все, никаких проблем, — заверил я заметно нервничающую Ольгу. — Я, кстати, на линейку.
— Ты только после нее зайди к Виоле, пусть она тебя посмотрит! — предложила напоследок вожатая, но без особой надежды.
И правильно. Не хватало мне еще к этой роковой женщине, она на меня ступор наводит.
***
Впервые после школы оказался на линейке. Как выяснилось, я был в первом отряде, где роль вожатой исполняла — вот неожиданность! — Славя. И как раз сейчас она с жутко серьезным видом проводила перекличку.
— Андреева!
— Есть, — отозвалась высокая девчонка с иссиня-черными волосами
— Байрамова!
— Да, — лениво сказала скуластая девушка с двумя длинными косичками.
— Вавилова!
— Присутствует.
— Винниченко! — худой, коротко стриженный парень молча поднял руку.
— Двачевская! — Тишина. — Нету Алисы, как обычно, — вздохнула Славя, что-то черкая в журнале.
— Комаринец!
— Любавская!
— Нигальчук!
— Ружичка!
— Рыбакова!
— Стецюра!
— Третьякова!
— Одинцова — есть, это я, — деловито заключила Славя, ставя последнюю птичку в журнале. — Тринадцать по списку, двенадцать присутствуют. Переходим к повестке дня.
После переклички на линейке не рассказали ничего интересного, кроме, разве что, объявления о завтрашнем вечере юных талантов, на который, стараниями Ульянки, записали и меня. Причем в раздел «авторская песня под гитару». Ну, как говорится, погоди. Я вам устрою авторскую песню. И под гитару, и две гитары, и три гитары. И бодрое пионер-шоу в стиле Оззи и Элиса Купера. Все будет.
«Сядем усе!»
Озаренный гениальной идеей, я поскакал по лагерю в поисках Алисы, потому что только она могла оценить всю мощь моего замысла, плюс только она могла помочь в его осуществлении. Ну, еще Мику, конечно. Но Мику потом.
Алиса нашлась почти что сразу — она дежурила у столовой. Надо полагать, меня дожидалась. Очень, очень рассудительная девушка. Мы чинно поздоровались, я протянул ей локоть, и мы поднялись на крыльцо как подвенечная пара.
— Есть шикарная идея, — пробормотал я ей на ухо. — Тебе понравится. Ешь быстрее.
— Ясненько, — промурлыкала она.
С завтраком было покончено, и мы удалились в сторону футбольного поля, там народу было меньше всего. Уселись на трибунах. Я прочистил горло. Помолчал. Решительно начал:
— Меня тут обманом и хитростью заставили участвовать в завтрашней помеси «АБВГДейки» и «Музыкального киоска», и скажу тебе честно, в знак протеста против этого произвола, а также очередного срока на киче, который впаяли прогрессивному негру Нельсону Манделе, я всерьез собирался уйти в леса и партизанить там как братья Бельские в Белоруссии.
Алиса выглядела как начинающий закипать рыжий самовар. Правда, самовар был очень симпатичный. Я со значением поднял палец.
— Но потом я поразмыслил как следует, выпил водки из эмалированного чайника и съел сырник, пахнущий как счастливое детство. И передумал. Потому что мне пришла на ум прекрасная идея, которую, я уверен, ты оценишь как мало кто другой.
Тут я снова сделал паузу.
— Да говори уже, вот тоска! — возмутилась Алиса. Повязанный наподобие фенечки пионерский галстук у нее на руке переливался на солнце и воинственно топорщился, как будто хотел что-то сказать. Я осуждающе покачал головой.
— Как повяжешь галстук, береги его, — нравоучительно сообщил я. — Он ведь…
— С красным знаменем цвета одного! — закончила Алиса. — Сейчас кто-то в лоб получит, и этот лоб тоже станет с красным знаменем одного цвета!
— Все, вообще ничего не скажу, — обиделся я.
— Ты думаешь, я шучу? — подскочила рыжая.
— Ладно-ладно. Идея такая… А давай быстренько создадим рок-группу и споем завтра перед всеми что-нибудь залихватское, да с нормальным звуком и инструментами!
Алиса застыла. В глазах у нее медленно разгоралось боевое безумие. Я это знал потому, что у меня во взгляде оно было уже давно.
— Класс! — выдохнула она. — Идея настолько дурацкая, что невозможно устоять!