Сайт нашего города (сборник) - Наталья Горская

Но диск-жокей, как тогда называли нынешних ди-джеев, слинял с боевого поста в числе первых. Бесстрашный милиционер шагнул в общество пришельцев, которые коварно затаились в стенах дискотеки. Все присели, когда затихла музыка. Служитель порядка вышел как ни в чём не бывало, походил вокруг здания Дома культуры, напевая под нос «Ксюша-Ксюша, юбочка из плюша», и вдруг присвистнул:

– Ёксель-моксель, да никак это церковь! – он подошёл к обескураженной толпе: – Вы там, видимо, очень уж рьяно прыгали, со стен краска местами и отвалилась. А под ней – фрески, что ли.

– Да, фрески, – подтвердила бабка Агафья, старейшая жительница Жуковки, которая страдала по ночам возрастной бессонницей, поэтому тоже пришла на крики, разбудившие округу. – Этот храм в тридцатые годы закрыли. Купола сбили и обычную двускатную крышу сделали. Сначала сделали склад стеклотары, потом вытрезвитель открыли, а после войны отдали молодёжи под клуб.

– Надо же, а я и не знал! – подивился милиционер. – Нет, я где-то слышал, что раньше вытрезвитель в бывшей церкви был, но не думал, что здесь.

– Здесь, здесь, касатик, – закивала Агафья Васильевна.

– А как оно называлось-то? – спросил Витька Тряпкин.

– Не оно, а она: церковь Архистратига Михаила. Ещё мой батюшка рассказывал, как проезжал через наши края некий великий князь – сын то ли императора Павла, то ли Николая Первого – на войну то ли с Наполеоном, то ли с басурманами на Кавказ. И так ему это место понравилось, что повелел он поставить здесь церковь. И звали того князя Михаилом. В христианской традиции такое имя носит самый главный архангел, стоящий во главе небесного воинства в борьбе с силами Анчихриста.

– А Антихрист – это чёрт, что ли? – спросил вылезший из канавы диск-жокей, где всё это время держал линию обороны против пришельцев.

– Нет, – твёрдо сказала старейшая жительница. – Это тоже посланник Божий, который носит маску Христа и искушает людей понимать слово Бога в обратном смысле.

– Ё-маё, как в религии всё сложно устроено! – воскликнул Вовка, застёгивая штаны. – Куча всяких посланников да проповедников. И не запомнишь, кто из них и кому чего должен. Легче зачёт по Обществоведению в нашей путяге сдать.

Какое-то время люди потоптались на улице и неуверенно пошли в здание бывшей церкви и нынешнего Дома культуры. Там ярко горел свет, и внутреннее убранство не напоминало ни дом Бога, ни Дом культуры: на полу валялось несметное количество окурков и шелухи от семечек, фантиков и упаковки из-под разнообразной закуски, а вдоль стен стояла батарея пустых бутылок различного калибра от 0,25 до 2,5 – чекушка с четвертью. Дешёвая масляная краска на стенах местами облупилась и отвалилась. Из-под неё выглядывали страшные и страдающие глаза давно живших людей, которые остались в памяти народной святыми. Они вышли откуда-то из небытия, как из другого измерения, которое продолжает существовать где-то рядом, словно бы желая узнать, что же сталось с их далёкими потомками.

В нише напротив входа находилась фреска, изображающая, должно быть, вышеупомянутого Архистратига Михаила. Она была настолько тщательно выписана с учётом изгиба стены, что Архистратиг казался самым что ни на есть настоящим и осязаемым. Казалось, что складки его алого плаща на мощной фигуре шевелятся от лёгкого ветра, а два огромных огненных крыла за спиной с детально прописанными перьями, каждое из которых светилось неземным светом, таили в себе колоссальное динамическое напряжение. Казалось, если подойти ближе, то увидишь своё отражение в золотых латах, перетянутых синей перевязью с жемчугом. Особенно впечатлял взгляд больших и строгих глаз, от которого невозможно было укрыться в пределах танцзала, и острый огненный меч, который грозно сверкал ярко-белыми искрами и был направлен в адрес каждого присутствующего.

– Клёвый чувак! – восхитилась Олька. – Где бы найти такого мужчинку? А то всё шелупонь помятая под ногами вертится…

– Это не мужчинка, а ангел. У ангелов нет пола, – объяснила ей Агафья Васильевна.

– Как жалко! – вздохнула та.

– Не могут они ничего, дура, по этой части, – заржал Вовка. – Так что ко мне приходи, если что. Уж я-то так могу…

– Да заткнитесь вы, уроды озабоченные! – цыкнул на них страж порядка. – Вам бы только трахаться на каждом шагу, как собакам бездомным – больше ничего в жизни не интересует.

– Да-а, умели раньше люди рисовать, ничего не скажешь! – невольно произнёс Тряпкин. – Ишь, как глазищами-то сверкает! Охраняет свои владения от нечистой силы.

Дальше продолжать танцы в такой компании никто не решился, и многие даже посетовали на то, что теперь негде будет «оттянуться по полной программе».

На следующей неделе в районной газете «Слово народа», носившей совсем недавно название «Слово Перестройки», появилась маленькая заметочка, которая бодро гласила, что вот, дескать, и до нас докатились-таки паранормальные явления в лице огромного гуманоида, который залетел-таки, милай, прямо в Дом культуры деревни Жуковки, создав своим присутствием некую таинственную вибрацию, от которой осыпалась краска со стен. Статья вселяла гордость за свой край, который наконец-то взяли на заметку сами инопланетяне, и вносила заметное оживление в небогатую на события деревенскую жизнь.

Ещё через неделю в Жуковку приехала компетентная комиссия из Ленинграда, которому незадолго до этого вернули прежнее имя Санкт-Петербург, с благообразным и энергичным старичком во главе. Старичок этот был похож на жителя именно того, навсегда ушедшего Петербурга, каким он был ещё до многих переименований и катаклизмов.

Комиссия выяснила, что здание Дома культуры действительно некогда было церковью, внутри которой имелась также усыпальница, где покоился прах каких-то уважаемых граждан дореволюционного прошлого, сделавших что-то полезное для родного края. Место погребения нескольких офицеров, инженеров и учителей находилось прямо под полом церкви, с которого сразу после Революции были украдены надгробные плиты непонятно для каких нужд.

– Это получается, мы на костях плясали?! – ужаснулись некоторые.

– Ну и что? Всё ништяк! – отреагировали патологические оптимисты.

Глава же комиссии горячо благодарил растерянное руководство бывшего Дома культуры за то, что стены бывшей церкви были покрашены несколькими слоями масляной краски, под которыми, как под защитной плёнкой, великолепно сохранилась темперная роспись. И теперь есть возможность восстановить её полностью в первозданной красе.

– Так мы чего, мы нечего, – недоумевал заведующий Дома культуры. – Мы вообще всё такой краской мажем, так что обращайтесь, если что.

– А почему именно глаза первыми из-под слоя краски показались? – полюбопытствовал кто-то у благообразного старичка, который мог самозабвенно часами рассказывать о фресках и истории храмового строительства.

– О, это уникально! – начал он. – Дело в том, что в темперной иконописи используют метод многослойного наложения белил под глаза, в результате которого образуется своеобразная подушка. Место глаза становится более выпуклым относительно остальной площади росписи…

– Я бы им другие места сделал выпуклыми, хе-хе-хе, – острил диск-жокей.

– …поэтому эта подушка из белил, – самозабвенно продолжал старичок из Петербурга, – как бы сбросила с себя слой масляной краски при определённой интенсивности сотрясения стен во время танцев.

– А чего у них вокруг башки какие-то круги светятся?

– Это нимбы. Данное сияние вокруг головы является символом божественности.

– Ну да! – воскликнул Вовка с Благовещенской улицы, совсем недавно носившей имя Моисея Соломоновича Урицкого, теперь объявленного душегубом и врагом России. – Когда наш электрик пьяным делом в трансформаторную будку полез, его так током ё…уло, что с башки тоже искры сыпались. И даже дым из ушей валил!

– Ха-ха-ха! – развеселились все, а старичок пытался увлечь собеседников темой иконописи:

– В европейской живописи данная традиция претерпела изменения, где нимбы превратились в диски, жёстко закреплённые к макушкам, и поворачивающиеся при движениях головы. Вы можете увидеть вырождение иконографических канонов в работах Джотто и Пьеро делла Франческа. Тем и ценна иконопись, что этот древний вид живописи в своём первозданном виде сохранился только в России. Вы понимаете: данную церковь важно если не восстановить, то хотя бы сохранить эти уникальные фрески для потомков! Это же один из красивейших стилей иконописи – Строгановская школа с элементами новгородских прописей! Фигуры людей и части тела в данной живописи имеют сильно удлинённые, против натуры, пропорции.

– Гы-гы-гы, – заржали парни, подумав о своём насущном при слове «натура».

– Вы заметили? – обрадовался старичок. – Такая манера письма создаёт довлеющий эффект на зрителя, когда изображение как бы смотрит на него с высоты, независимо от того, из какой точки он наблюдает его. Очень красивый стиль, и очень важно сохранить каждый его образец! Здесь можно, например, организовать краеведческий музей. Это же бесконечно интересно изучать историю своего края, которая таит в себе столько тайн!..