Романтика с детективом - Юлия Викторовна Лист

серьезные рабочие документы. Он был проектировщиком. Нужно посмотреть, что там, и переслать его коллегам, если им нужно.

Вход в компьютер Кирилла был с паролем. Неля его знала, муж сказал ей именно на такой случай. Она пару раз пересылала документы из его папки на рабочий комп.

Неля посидела в «документах» Кирилла, выписала названия файлов, чтобы утром сообщить его коллегам. Потом заглянула в почту мужа. Вот это она делала впервые. Никогда не было такой нужды. Она просмотрела входящие. Там было несколько писем от друзей из других городов. Неля всем сообщила о смерти Кирилла. Она очень устала, даже взмокла от напряжения. И все не было сил оторвать себя от этого электронного свидетельства его жизни. Его активного и полного существования. И она продолжала просматривать почту. Большинство контактов были ей незнакомы. Сухая, деловая переписка. Она хотела и не решалась почистить почту. Незачем это оставлять. Еще одно письмо она открыла механически. Недоуменно прочитала текст, после этого посмотрела адрес отправителя [email protected]. Там было написано: «Хорошо. В шесть». Без подписи.

Неля нажала «посмотреть переписку». И… У нее потемнело в глазах. Там были десятки, если не сотни писем с этим адресатом. Короткие сообщения, вопросы, подтверждения, ни одного обращения и подписи. Кирилл тоже не подписывал письма со своей почты. Неля открывала, читала. Переводила дыхание, выходила на кухню, чтобы глотнуть воды из холодильника. Возвращалась, как будто ее волокли к этому компьютеру на цепи. Это договоренности о встречах. Тут нет сомнений. О регулярных встречах после его рабочего дня. На протяжении как минимум трех лет.

Что делать? Как узнать? Что в принципе возможно с этим сделать? Можно с помощью программиста вычислить адресата. Пока это исключено. Ни за что Неля не станет просить чужого человека рыться в жизни Кирилла после его смерти. Нет, она сама. Раз у них была потребность такой переписки, значит, они не могли говорить по телефону. Конечно, не могли. Телефон Кирилла был доступен для Нели. Она часто пользовалась им. Отвечала на звонки, если муж был занят или спал, читала сообщения, чтобы передать ему. У них все было общее. Так считалось. А когда люди общаются по электронной почте — это ведь почти прямой разговор. Его просто никто не слышит. И тут большой соблазн — не сдерживать себя, сказать что-то важное, главное, что иногда в самом плотном общении не скажешь. В данном случае речь все же о разлуке и коротких свиданиях. Кирилл никогда не возвращался домой поздно. Значит, надо читать.

Уже утром Неля прижала ладони к холодному лбу, под которым бушевал пожар, и спросила у себя: действительно надо? Зачем надо? Это так невероятно больно, страшно, унизительно. Это уже не имеет смысла для жизни. Все исчезло и умерло вместе с ним. Инстинкт самосохранения просто сигналит, как аварийная сирена. Брось все. Уничтожь, не дочитывая. Спасая себя.

Неля пыталась оторваться от чтения переписки и всякий раз возвращалась. Она не сможет бросить, забыть, переступить, вычеркнуть. Она даже не сможет любить покойного мужа той скорбной и светлой любовью, которая еще несколько часов назад была ее единственным сокровищем. Неведение — никогда не выход для того, кто привык смотреть на людей и события широко открытыми глазами. Для того, чья религия — только честность. Все изменилось. И с этим нужно разобраться, не щадя ни нервов, ни сердца, ни дорогих воспоминаний. Ответы везде. И есть вероятность, что все не так плохо. Что есть надежда вернуть их с Кириллом любовь не запятнанной, очистить ее от подозрения и недоразумения.

Поздним утром Неля пробежалась по улицам с собакой, стараясь издалека замечать знакомых и избегать встречи. И это уже не из-за боли. Из-за острого, тяжелого, нелогичного стыда. Как будто она всех обманула, заставляя поверить в иллюзию безмятежного супружеского счастья. Это ведь стало той стеной, о которую могла отталкиваться, разбиваться информация. У самой тайной стороны жизни есть свидетели. А если речь идет о регулярных встречах женатого мужчины с другой женщиной, то о таком сплетничают даже деревья и кусты. И это следующий этап, на который нужно найти силы. Выйти к свидетелям. Найти такой способ.

Дома Неля проглотила несколько ложек какого-то салата, не почувствовав вкуса, выпила стакан вина, отключила домашний телефон, убрала звонок мобильного. Пусть думают, что она спит. Она и попробовала подремать, но глаза не закрывались. Они упрямо, горячо смотрели в пространство, пытаясь преодолеть преграды времени и тайны исчезнувшей лжи. В любом случае лжи, даже если это не любовная связь. Кирилл ничего не говорил ей о постоянных встречах с каким-то человеком. Что само по себе совершенно выпадало из стиля их отношений.

Неля очень хорошо знала мужа. Понимала его внешнюю сдержанность, корректность, за которой всегда скрывались взволнованные чувства, яркие впечатления, сильные переживания. Он не мог долго держать это в себе. Неле никогда не нужно было задавать вопросы, она просто ждала, когда Кирилл расскажет ей о том, что его волнует или тревожит. И была уверена в том, что он делится только с ней. И вот сейчас нужно воспользоваться этим знанием. Проникнуть в алгоритм его поведения. Если его волновало и беспокоило то, что следовало скрывать от нее, значит, именно этим он делился с объектом переживаний. А у них ограниченное время для встреч, мало возможности для обмена мыслями. Переписка такая скупая. Не по-деловому скудная, а именно скрытная, рассчитанная на то, что человек, который в нее влезет, ничего не заподозрит. И этот человек, от которого требовалась конспирация, — она, Неля, любимая жена. Больше никто не мог заглянуть в его компьютер.

И память подсказала такой эпизод. Было воскресное утро, Неля проснулась и обнаружила Кирилла за письменным столом. Удивленно спросила:

— Что-то срочное? Ты же никогда не работаешь в воскресенье.

Он ответил смущенно:

— Я и не работаю. Просто какая-то ерунда пришла в голову, не мог избавиться, захотелось записать.

И он показал Неле короткий, совершенно неожиданный текст. О плачущем небе, о серой суровой земле, между которыми мечется подожженный бумажный самолетик. И пытается уцелеть, долететь, сам не зная куда. Неля была поражена.

— Никогда не думала, что ты можешь так лирично и пронзительно писать.

— Я и не могу, — ответил Кирилл. — Говорю же: что-то вдруг влетело в голову. Как сон.

Неля восстановила в памяти тот эпизод, напрягла внутреннее зрение. Надо вспомнить, увидеть, где именно он это написал. И тогда она найдет эти заметки только для себя. Тот случай не мог быть единственным. Она найдет его мысли. Но без подсказки в море