Другие. Боевые сталкеры - Сергей Зверев

— Какая обувка у тебя чудная, парень, — с подозрением заметил старик.

Ждан опустил голову и рассмотрел кроссовки. Действительно, «Адидас-Торшн» в пятьдесят девятом году выглядели забавно. Но надевать кирзовые ботинки туриста он уже не мог — ноги распухли и саднили.

— Мне нужно уходить, старик. — Полковник скосил взгляд в сторону вошедшей старухи. — Я пойду на север. Когда эти вернутся, укажи им направление на восток. Тебе они ничего не сделают, поэтому не юли. Этим ты их только разозлишь. Мне нужны продукты на день и телогрейка. Если все обойдется, вернусь и отблагодарю.

— Почему ты решил, что они вернутся?

— Потому что ведет их человек, обмануть которого можно только один раз, и то ненадолго.

Уже через две минуты, держа на одном плече лямку рюкзака, Ждан быстрым шагом перешел дорогу. Околицей, стараясь не попадаться на глаза ковыряющимся в грядках огородникам, он пересек небольшую поляну и углубился в лес. Пройдя метров пятьдесят на север, полковник круто развернулся влево.

Он держал путь на запад.

— …Я тебя в последний раз спрашиваю, дедушка, — невозмутимый внешне Стольников давил в себе волнами набегавшую ярость, — куда направился ваш постоялец? Я ведь тебе пенсию испорчу… Вы теперь со своей супругой именуетесь не иначе как пособники преступнику. А за это предусмотрено наказание вплоть до лишения свободы. Ты этого хочешь? Но для семидесятилетнего старика тюрьма все равно что газовая камера. Пара лет на зоне — и все! Опустела без тебя Земля… Впрочем, ты еще не слышал эту песню.

Старик упорствовал:

— Говорю — запужал он нас. А ушел — туда! — Дед Макаров резанул воздух рукой в восточном направлении. — А насчет зоны ты меня не пугай! Никто меня никуда не отправит! За меня сыны отсиживают…

Жулин посмотрел на часы:

— Пойдем, командир. А вы, старички, запомните… Когда этот человек, о котором мы так ненавязчиво вас расспрашивали, вернется однажды ночью и начнет резать вам горло, не изумляйтесь и не спрашивайте за что. Чтобы к нашему приезду на ваших мертвых холодных лицах не было удивленных глаз! Понятно? Чтобы никакой возни с вами не было! Лежать рядком, с умиротворением, уже вымытыми и переодетыми в чистое!

— За мной! — приказал Саша, закидывая винтовку за спину.

Если на подпитого деда эта тирада не произвела совершенно никакого эффекта, то в руках стоящей в сенях бабки дрогнула тарелка. Когда неизвестные вновь выходили на улицу, она, незаметно для Макарова, шепнула прапорщику Жулину:

— На север он направился… Истинный бог — на север! Сам сказал…

Уже за околицей, в лесу, Стольников остановил группу:

— В этом вертепе правды искать — все равно что в доме полевого командира. Сам подумай, Жулин… На север он шел до того момента, как мы его засекли. Продолжать этот путь — глупость! А идти на восток — это уходить в сторону Грозного! Это почти сто верст по лесу! Не думаю, что после полученных увечий он на это отважится. Ему нужно исчезнуть из области. А до ее границы на западе всего с десяток километров. Он на запад пошел, бойцы.

Жулин улыбнулся:

— Интересная логика…

— Ничего интересного. Просто логика. Спасибо старухе.

— А при чем тут старуха?

— Если бы не она, я бы вас сейчас на север и повел… — Посмотрев в направлении, в котором безошибочно угадывался Грозный, майор вынул из кармана сигареты. — Не вижу смысла ломать голову. Через полтора часа Ждан углубится в лес еще на пять километров. А еще через час покинет юг Чечено-Ингушской Автономной Республики.

— Как забавно это сейчас звучит!

— Звучит как в пятьдесят девятом году, — отрезал Стольников. — Вперед!

Забежав вперед командира, Айдаров осмотрел пыльную дорогу. И расхохотался.

— Что? — поднял голову майор.

— Сюда посмотри!

Следов было немного, но только один — след от спортивной обуви — тянулся по колее до самого леса.

— Он в кроссовках? — удивился Жулин и тоже рассмеялся. — «Адидас» на дороге рядом с селом в пятьдесят девятом году! Это круто!

— Это глупо! — отметил Саша. — Хотя Ждан наверняка знал, что делает, если так светился. Вероятно, его обувь пришла в негодность, а замены не было.

Длина шага и акцент при надавливании на пятку и внешнюю сторону стопы говорили о том, что беглец уходил в заросли быстрым шагом. Несколько раз Айдаров замечал, как след сбивается. Словно Ждан увертывался от бросаемых в него предметов.

— Ничего подобного! — усмехнулся Стольников. — Это он на ходу оборачивался и смотрел на кромку леса. Мы были у него как на ладони.

Дорога закончилась.

Если до опушки леса разведчики еще могли строить догадки и логически мыслить, то теперь им оставалось лишь полагаться на авось.

— Мамаев, какие ты знаешь правила при наблюдении в лесу? — Раздвигая лапы растущих на самом краю леса елей, Стольников зашел в заросли.

— Если сороки заорали, значит, кто-то идет. Когда медведь гадит, он всегда сидит по ветру. Еще могу определять стороны горизонта по механическим часам. Ну, по стрелкам часов… Это все.

— Молодец, — похвалил майор и спрятал улыбку. — Это нам очень пригодится. Особенно в случае с медведем. В дополнение могу сообщить, что умею определять стороны горизонта по часам электронным.

Пройдя вглубь около пятисот метров, Мамаев наконец не выдержал:

— Командир, я не понял. Как можно определить направление на юг и север, глядя на электронные часы?

Стольников тихо рассмеялся. Все это время он думал о том, что они движутся в ложном направлении, выполняя чудовищный по хитрости план Ждана. А Мамаев, оказывается, это же время потратил на то, чтобы понять шутку с часами! Смешно было именно потому, что, не поняв с самого начала, Мамаев молчал до тех пор, пока не иссякло воображение. Но все-таки спросил, потому что всегда и все доводил до логического завершения.

— Мамаев, я не знал, что ты такой наивный. Возьми две спички и изобрази на циферблате электронных часов стрелками то время, которое показывают цифры. И победа будет за тобой.

Чем дольше они шли, тем больше Саша уверялся, что они — жертвы замысла Ждана. Он вел группу вперед, но его все с большей силой тянуло назад. Словно к спине был привязан резиновый бинт. Чем дальше уходил Стольников, тем сильнее тот натягивался. Пытаясь собраться, Саша пока не находил объяснений.

— Откуда здесь столько русских? — говорил на ходу Баскаков. — Диву даюсь. Уже в трех населенных пунктах побывали — как в центральной части России!

— Последствия реализации плана Вождя по великому переселению душ! — усмехнулся Стольников. Сломав по дороге ветку, он теперь отмахивался от комаров и мошкары. — Чеченов — в Казахстан и в Сибирь. Русских — в Чечено-Ингушетию и Казахстан. Но подожди, скоро все изменится! Все вернутся на свои места и устроят в честь праздника великую резню.

— Не хочу я здесь этого ждать! — запротестовал Баскаков. — Я вообще хочу домой. — И рассмеялся: — А еще сильнее — в Берлин. Мне там понравилось. Горничные в отелях раскрепощенные!

Все рассмеялись.

— Ты только здесь о Берлине никому не рассказывай, — попросил Стольников.

Уже в который раз он ощутил крайнюю необходимость прислушаться к себе и заставить думать рационально. Не в силах более терпеть гнетущее чувство беспокойства, он остановился и предложил Жулину перекурить. Спокойно обдумать дальнейшие действия — вот что сейчас нужно в первую очередь. Ждан тоже думать умеет, а преследуемые всегда соображают быстрее преследователей. Закон самосохранения, чувство собственной безопасности позволяет беглецам более трезво и изощренно мыслить.

Лес велик. Ждан нездоров. Его дальнейшее движение по маршруту, наполненному гнусом, змеями и мошкарой, подобно самосожжению. Полковник все-таки больше городской житель, чем абориген чеченского леса. Даже вполне здоровые и чувствующие себя бодро Жулин и Ключников, и те уже чувствуют некоторое разочарование от погони. Что говорить об имеющем лишний вес, никогда ранее не бегавшем по лесу человеке с пошатнувшимся здоровьем?

«Жулин чешется, как чесоточный, у меня от паутины уже все пальцы и глаза слиплись… А что же сейчас происходит с тобой? Ты вернешься, Ждан! Обязательно вернешься! Хотя бы потому, что это же самое чувство самосохранения окажется сильнее необходимости бежать».

— Олег, наша дичь будет уходить по радиусу обратно. — Стольников хлопал по карманам, позабыв о том, что выбросил пустую пачку.

— А почему ты уверен в том, что он возвращаться будет? — спросил подошедший Баскаков.

— Еще одна ночь в лесу, и ему конец. Он понимает это. Нужно обрезать его маршрут и не ходить за ним петлей, как умалишенные.

Развернувшись в известном одному ему направлении, майор уверенно пошел сквозь ветви деревьев. Пожав плечами и посмотрев на бойцов, прапорщик направился за ним. Незамеченным оказался за спиной километр пути…