Единожды солгавший - Тамара Крюкова

– Я с мамой поругалась, – нехотя призналась она.

– Что, бабки не дали? – понял Саша. Девочка молча кивнула.

– А говорила, это не проблема.

– Это правда не проблема. Просто меня на дискотеку не отпускают, потому что поздно заканчивается, – соврала Нина.

К её облегчению, Саша совсем не обиделся.

– Не бери в голову. Мои тоже бучу поднимают, если я задержусь. Им вечно кажется, что мы ещё маленькие, – улыбнулся он.

– Вот и я говорю, а она даже слушать не хочет, – с жаром подхватила Нина.

– Жалко, конечно, что дискотека накрылась. Но мы можем в другой раз ещё куда-нибудь сходить, например, в «Макдоналдс», – предложил Саша.

– Ага, – согласилась девочка. – А что сейчас будем делать?

– По-моему, тебе лучше всего пойти домой и помириться с предками. Ты ведь совсем замёрзла.

– Нет. Мне не холодно, – хорохорилась Нина.

– Ну да?! Ты же насквозь мокрая. Ещё насморк схватишь. Иди погрейся. Чего, последний раз видимся, что ли?

Вернувшись домой, Нина прямиком прошла в свою комнату. Некоторое время она сидела, нахохлившись, в напряжённом ожидании, что появится мама и устроит допрос. Наверное, думает, что Саша её бросил и она прибежит плакаться. Не дождётся. Саша вовсе не такой. Он в сто раз лучше всех: внимательный, заботливый. Нельзя думать плохо о человеке, которого даже ни разу не видела.

К удивлению Нины, Светлана Павловна за вечер ни словом не обмолвилась о происшедшем. «Нарочно делает вид, что ничего не случилось. Ну и пусть», – со злостью подумала Нина.

На следующий день Нина пришла в школу почти знаменитостью. Неизвестно откуда просочившаяся новость, что у неё с Панковым было свидание, облетела школу. Нина ловила на себе пристальные оценивающие взгляды девчонок, которые придирчиво пытались отыскать, что в ней такого особенного. Её огорчило, что в отношениях с Инной появился холодок, но даже это было пустяком, потому что теперь на переменках с ней открыто, не таясь, ходил Саша.

– Ну что, с предками помирилась? – спросил он.

– Да так, более-менее, – она неопределённо пожала плечами.

Нине не хотелось обсуждать эту тему.

– Так как насчёт «Макдоналдса»?

Вопрос застал Нину врасплох. Она хотела сказать правду, но тогда пришлось бы упомянуть и о том, какие гадости про него думала ее мама, и она уклончиво произнесла:

– Только не сегодня.

– Нормалёк. Давай завтра.

Завтра. Оно нависло над Ниной, как кара. Её даже не радовало предстоящее свидание. Всё меркло перед неотвратимой бедой: ей неоткуда было достать нужную сумму. У Нины и мысли не возникло попросить деньги у мамы. Она ни за что не станет унижаться. Разве мама может оценить, кто такой Саша! Стал бы он на глазах у всей школы каждую перемену болтать с девчонкой, которая ему безразлична! Можно было бы обратиться к отцу, но он, как назло, уехал и вернётся только послезавтра. Проще всего перенести свидание, но тогда надо было сказать об этом сразу. Если она опять начнёт вилять и откладывать, Саша может махнуть на всё рукой и больше никогда не позвать её. А может, что-нибудь продать?

Сначала мысль показалась абсурдной, но чем больше Нина думала, тем больше приходила к выводу, что это единственный выход из положения. В конце концов, у неё есть личные вещи, которые принадлежат только ей и до которых никому нет дела. Она обшарила взглядом комнату и остановилась на книжных полках. Выбрав двухтомник Байрона с золотым обрезом и иллюстрациями, переложенными пергаментом, Нина поспешила из дома. Конечно, сейчас книги можно купить в каждом магазине, но отец говорил, что это раритетное издание. Значит, оно чего-то стоит.

В переходе Нина встала в ряд торгующих и робко достала из полиэтиленового пакета книги. Всё, что происходило потом, показалось ей кошмарным сном. Как её прогоняли с места на место, потому что она оказалась чужаком в мире, живущем по своим законам. Как, наконец пристроившись в уголке, она, словно зомби, охваченная общим волнением со стоящими рядом людьми, сорвалась и побежала прятаться от появившегося милиционера. Как после, сгорая от стыда, стояла, протягивая в озябших руках ценные коллекционные книги, до которых текущей мимо безликой массе не было никакого дела.

Нина была на грани нервного срыва, но упрямо продолжала стоять, твердя себе, что обязана выдержать выпавшее ей испытание, иначе что это за любовь, если она спасует перед первой же трудностью. А в глубине души зрело ожесточение против матери. Это она заставила её пройти через подобное унижение.

Нине казалось, она стоит уже вечность. Девочку охватило отчаяние. Какой-то мужчина, взяв у неё томик, повертел его в руках и спросил:

– Сколько?

– Не знаю. Сколько дадите, – тихо пролепетала Нина.

Мужчина удивлённо посмотрел на неё и, достав бумажник, протянул купюру.

– Этого достаточно?

Сумма была много меньше, чем стоили книги, но этих денег должно было хватить на поход в «Макдоналдс», и Нина согласно кивнула.

Гром среди ясного неба раздался на следующий день. Саша встретил её возле школы. Стоило им зайти в кабинет, где шло какое-то шумное обсуждение, как там повисла густая, почти осязаемая тишина.

– Что случилось? – поинтересовался Саша.

– Это ты у «банкирши» спроси, – усмехнулась Инна.

Саша вопросительно поглядел на Нину, которая и сама ничего не понимала.

– Хватит загадками говорить, – обратился он к Инне.

– Без загадок тут не обойтись. Хочешь самую интересную? Если у человека отец банкир, зачем ему в переходе торговать? Может, тебе Семёнова объяснит. Или у неё хобби такое – на досуге барахлишко продавать? – довольная своей шуткой, бывшая подруга кивнула на Нину.

Нина побледнела, потом покраснела. Почему это должно было случиться? Кто видел её вчера в переходе? Зачем так жестоко? Между тем её смущение Инну только подстегнуло.

– Трепло – вот ты кто. Мешочница!

– Неправда. Это были книги! – выкрикнула Нина и обернулась к Саше.

В его взгляде не было ни понимания, ни сострадания.

– Значит, ты наврала? Про отца и про всё такое? – спросил он.

– Неужели для тебя так важно, кем работает мой отец? Какое это имеет значение? – едва слышно проговорила девочка.

– А если не имеет, что же ты тогда выпендривалась и трепалась? Значит, приторговываешь втихаря, а корчишь из себя миллионершу?

Панков презрительно усмехнулся.

– Ты больше не хочешь дружить со мной? – задала Нина вопрос, ответ на который был слишком очевиден.

– Не люблю трепачей, – бросил он.

Губы у Нины задрожали. То, что происходило сейчас, было в тысячу раз постыднее её торговли в переходе. Саша во всеуслышание заявил, что она для него ноль, пустое место. Ему нужны были только деньги. А она ещё осуждала маму!

– А если я завтра приеду в школу на иномарке, ты поверишь мне?

– На «запорожце», что ли? Тоже иномарка. Нормальный будет прикол, – засмеялся Саша.

– Я приеду на БМВ. Это для тебя достаточно круто? Ты бы сразу сказал, что любишь дорогие вещи. Чтобы я соответствовала, – горько усмехнулась Нина.

Она повернулась и опрометью выбежала из класса.

– Зачем вы так! Козёл ты, Пан! – укоризненно крикнул Серёжка и бросился вслед, но в этот момент прозвенел звонок на урок.

Нину не беспокоило, как она объяснит своё отсутствие в школе. Кого волнуют такие мелочи, когда жизнь кончилась? Она никогда не сможет забыть пережитого стыда и унижения. Ради Саши она готова была на всё, поссорилась с мамой, а он так грубо растоптал её любовь.

Нина неслась по лужам, не разбирая дороги. Вода налилась в туфли и противно хлюпала при каждом шаге, но девочка не замечала этого. Запыхавшаяся и растрёпанная, она с отчаянием смертельно раненного нажала на кнопку дверного звонка и не отпускала её до тех пор, пока на пороге не появилась мама. Нина бросилась ей на шею и только теперь дала волю слезам.

Светлана Павловна отложила расспросы на потом. Она укутала дочь пледом, дала валерьянки и, усевшись рядом, гладила её по спине, терпеливо ожидая, пока та успокоится. Постепенно рыдания перешли во всхлипы, и Нина сбивчиво рассказала о случившемся.

– Всё пройдёт. Поверь мне, он не стоит твоих слёз, – сказала Светлана Павловна.

– Дело не в нём. Вернее, не только в нём. Как я могу с этим жить? Выходит, никому нельзя верить. Всех интересуют только деньги, деньги… А как же я? Почему они не могут дружить со мной такой, какая я есть?

– Во-первых, Саша и Инна – это ещё не все. А во-вторых, чем скорее ты перестанешь видеть мир в мрачном свете, тем быстрее поймёшь, что есть много людей, способных оценить тебя саму.

– Всё равно, я ни за что не прощу его, – сжав кулаки, процедила Нина.

– А это уж совсем глупо, отравлять себе жизнь обидой из-за такого низкого человека, – покачала головой мама.

Нина промолчала. Ей не хотелось спорить, но она твёрдо знала, что должна заставить Панкова пережить унижение. Достаточно, что она проявила слабость, сбежав из школы. Завтра во что бы то ни стало надо появиться в школе на иномарке.