Трудно быть чертом - Виталий Каплан

— Настя, я думаю, что сейчас Артем спит, — сказал он. — Столько переживаний детская психика выдержать не может, поэтому возникает защитная реакция, сон. И вам сейчас тоже нужно поспать. Я очень надеюсь, что вы увидите во сне… то, что надо увидеть…

— Спать? Да вы что? — Черные ресницы взметнулись.

— Да. Спать! — Он не мигая смотрел Насте в глаза. — Вам нужно спать. Вы хотите спать. Хотите все сильней и сильней. Сейчас вы уснете и увидите Артема. Пять, четыре, три, два, один. Сон!

Игорь перенес ее обмякшее тело на диван, придвинул кресло, сел рядом. Время заняться настоящим Искусством. Не мелочами вроде Озера Третьей Тени или взгляда через Вторую Плоскость.

Спешить не стоило. Минуты пока ничего не решают. Настроиться. Погасить звуки, слышать только Настино дыхание. Дышать с нею в такт. И медленно, медленно протягивать в ее сон дорожку…

Достаточно узенькой тропинки в лесу. Лес можно взять сосновый — светлый, залитый солнцем бор. Уже виден просвет меж деревьев, нам туда, это пространство ее сна…

Настин сон был страшен. Металась ее одинокая фигурка в метели, издевательски выл ветер, колол щеки ледяными иголками. Ломило руки, а варежки потерялись. Варежки, которые связала мама. Мама, которой больше нет. И Феди нет. И Темки не будет.

Ей надо торопиться, надо к Темке, он плачет, он голодный, он может выпасть из кроватки — там шатается один прут, а вдруг Темка его выломает, он сильный мальчик. Но куда? Это незнакомый город, и спросить не у кого. А еще сзади раздается визгливый лай. Стая бродячих собак давно уже подкарауливала, выслеживала. Они сперва будут подбегать поодиночке, лаять, потом самая наглая вцепится в ногу, под колено, там незащищенное сапогом место… а после уже все вместе набросятся, повалят, начнут рвать. И у Темки больше не будет мамы.

Это было уже слишком, только собак нам не хватало. Сон уйдет мимо цели. И без того нелегко соединить два канала, это ведь как в снежной пустыне пересекаются цепочки следов. А тут еще собаки.

Он снял с плеча лук. Вытащил из колчана длинную, с оранжевым опереньем стрелу, наложил на тетиву, аккуратно прицелился…

Настя вдруг поняла, что собак за спиной уже нет. Ветер все так же свистит, хохочет, но лай стих. И, кажется, стало теплее. Не вообще теплее, а только если идти вон туда, в узкий переулочек слева. Да, точно.

Белесое, с едва заметным лиловым отливом небо кажется потолком в подвале, он низкий, потолок, он сейчас опустится и раздавит, и значит, надо успеть. Вон туда, правильно, слеза на щеке не замерзает, значит, и впрямь тепло…

Вот он, след! Теперь осторожно идти за нею, отсекая паразитные смыслы — вроде собак или подвала.

А Насте уже тепло по-настоящему, в глухой каменной стене распахивается вдруг маленькая и узенькая дверца, с трудом пролезешь — но именно оттуда струится поток тепла, плавит снег.

Там, за дверцей, — лето, дача под Петровском, кусты смородины сгибаются под весом огромных, с ноготь, сизо-черных ягод, летают красно-коричневые бабочки — они называются «шоколадницы», а еще скачут здоровенные кузнечики. И еще стрекозы — самые ценные это большие, черные, их называют «пираты», а есть еще поменьше, темно-оранжевые, их почему-то зовут «вертолетчиками». Они прилетят, на рыжих вертолетах и застрелят этого пса напротив, который на самом деле вовсе не пес, а дракон, только почему-то у него самое опасное — не хвост, а все-таки зубы. Золотые зубы, как у того дядьки…

Есть! Сны пересеклись, теперь осторожно — прокинуть в Темкин отдельную дорожку… Игорь зафиксировал канал — теперь уж не оборвется. Затем осторожно вернулся сосновым лесом в кресло возле дивана.

Но он не спешил открывать глаза. Оставалось еще наложить найденный источник на карту реальности. Ага… Есть направление… и даже примерное расстояние. Чепуха! На «восьмерке» — не более часа.

— Настя! — Он осторожно тронул ее за плечо. — Пора! Просыпайтесь.

Она дернулась, завозилась. Потом резко села.

— Что? Что тут было? Я что, задремала?

— Да, минут на десять. Это естественная реакция на стресс, чего удивляетесь? Но сейчас быстро собирайтесь, мы едем.

— Куда?

— Искать Темку. Пока вы спали, мне звонил один из моих сыщиков. Я не хочу оставлять вас сейчас одну.

«Восьмерка» завелась с ходу.

— Куда едем? — пустым голосом спросила Настя.

— Сейчас на Ярославку, а там уж километров тридцать. Где-то за Клязьмой.

— Так мы что, к этим самым? К похитителям? — поразилась Настя.

— Проверим вариант, — дипломатично отозвался Игорь.

— Что же вы дома не сказали? Я бы хоть газовый баллончик взяла, у меня есть!

— Настя, — мягко сказал Игорь. — Я знаю, что делаю. Баллончик не потребуется. Мы с вами не группа захвата, мы пока просто разведчики. Посмотрим, что и как. И вызовем подкрепление.

Он чувствовал — едут верно. Пойманное направление сидело в уме синей ниточкой, ниточка светилась — то ярче, когда приближались, то слабее, когда дорога делала поворот.

В какой-то момент он едва не заблудился — искал съезд с трассы. Ниточка звала куда-то вбок, направо. Тут уж пригодился подробный атлас Московской области. Ага, вот она где, дорога. Там, куда тянула их синяя ниточка, расположился дачный поселок.

Колесить по улицам в поисках нужного дома не следовало — еще спугнешь добычу. Когда ниточка показала, что до цели чуть меньше километра, он остановился.

— Слушайте внимательно, Настя. Я сейчас выйду на разведку, вы сидите в машине. Мобильный свой отключите и даже выньте аккумулятор. Ждете меня час. Если не вернусь — возьмите мой телефон и наберите двойку, быстрый вызов. Человека зовут Вадим Александрович, это один из моих Шерлоков. Скажете ему, где вы и куда я пошел. И ждите. Но это — крайний случай. Я уверен, что все окончится гораздо раньше.

Игорь еле сдержался, чтобы не коснуться ее губами. Хотя бы руки. И ушел в холодные сумерки.

Против ожиданий это оказался не новомодный коттедж, а обычный загородный дом — большой, солидный, но лет ему явно было за двадцать. Первый этаж — кирпичный, второй деревянный. Светилось несколько окон внизу, верхние слепо чернели.

А вот забор тут был серьезный. Бетонный, метра три высотой, а поверху еще колючая проволока в два ряда. Не исключено, что и под током. Железные ворота, поодаль — узкая калиточка. Наверняка видеокамеры просматривают периметр. Ну что ж, ничего особо сложного. Быстрее надо все это кончать. Сперва — проводка. Он закрыл глаза, а когда открыл — вокруг тянулись перепутанные щупальца огромного спрута. Тонкие, черные, проникали они повсюду, и бежала по ним кровь — темно-синяя, почти черная. Кровь качало сердце — там, вдалеке, сгусток мрака размером с дракона. Меч тут не нужен — достаточно кинуть дротик. Вот и славно, сердце спрута вспухло огромным мыльным пузырем — и с протяжным хлопком сдулось.