Ангел в сетях порока - Барбара Картленд

После этого мы принялись разговаривать на самые разные темы, и он мне показался невероятно интересным человеком.

Зовут его Айвор Верген, дед у него был русский. Родители Айвора — люди весьма респектабельные — считают своего сына большевиком. Он написал книжку «Прогрессивная мысль», которая подверглась резкой критике в его семье и послужила причиной раскола.

В разговоре со мной Айвор не скрывал своего отвращения к образу жизни тетушки Дороти и ее друзей. Когда он говорил о великосветских развлечениях, его глаза сверкали гневом, а сам он походил в эти минуты на вдохновенного пророка.

— Возьмите молодых людей из высшего общества, — рассуждал Айвор, — во что они превращают свою жизнь? В сплошной мираж! Спросите, чего они больше всего хотят, и они ответят: быть счастливыми и иметь приличный капитал. Но что они делают, чтобы добиться этого? Ничего! Это попросту паразиты, существующие на деньги, заработанные их отцами. У них нет ни цели, ни идеалов; они помышляют только о еде, выпивке, женщинах!

Поразмыслив как следует над его словами, я почувствовала, что он говорит правду — все мы должны что-то в жизни делать и к чему-то стремиться.

Потом Айвор коснулся государственной политики — и здесь картина была такой же мрачной.

Я старалась запомнить все им сказанное, чтобы попросить дядюшку Лайонела произнести речь в парламенте и убедить властей предержащих, что страна давно нуждается в лидере.

Время за разговором пролетело незаметно, мне жаль было расставаться с Айвором, и, словно угадав мои мысли, он вдруг предложил:

— Я собираюсь сегодня в Челси, хотите пойти со мной? Там я вас познакомлю с серьезными, мыслящими людьми. Не думаю, что вы много таких встречали на Гровенор-сквер.

Я с радостью согласилась и достала деньги, чтобы расплатиться по счету. Увидев, что я собираюсь дать официанту на чай два шиллинга, Айвор запротестовал и велел оставить всего шесть пенсов, объявив, что я собью рыночные расценки, да и в любом случае чаевые — пережиток позорной классовой системы.

Мы вышли, и я спросила, не взять ли такси, а Айвор схватился за голову:

— Силы небесные, конечно, нет! Поедем в автобусе.

Так что мы добирались до Челси в общественном транспорте.

Я никогда раньше не ездила в автобусах и должна сказать, это мне очень понравилось: забавно, хоть и медленно.

Проезжая вниз по Пиккадилли, никак не могла удержаться, чтобы не поглядеть, не выходит ли кто знакомый из «Ритца», и подумала: вот было б здорово, если бы меня увидела тетушка Дороти!

Но, к сожалению, так никто и не увидел меня сидящей в автобусе.

Мы проехали несколько миль по Кингс-роуд, потом вышли из автобуса и свернули в маленький переулок, вдоль которого тянулся ряд невзрачных грязных домиков.

Зайдя в один из них, мы стали взбираться на самый верхний этаж.

Лестница совсем покосилась, я без конца спотыкалась о дырявый линолеум, так что Айвор засмеялся и заметил:

— Сразу видно, кто из нас привык к мраморным дворцам!

Наконец мы остановились перед дверью, Айвор постучал, и в ответ раздался громкий голос: «Входите!». Мы оказались в просторном помещении с огромным окном в потолке, отчего все кругом было залито светом. Первым, кого мы увидели, был плотный бородатый мужчина, стоявший с кистью в руке за мольбертом. Он смотрел на нас с улыбкой.

— Привет, Айвор, заходи! Кто это с тобой?

Айвор представил меня, и бородач, кивнув, предложил:

— Садитесь и чувствуйте себя как дома. Там, возле камина, найдете кофе.

У камина расположились еще один мужчина и девушка по имени Поппи, ее смуглое лицо обрамляли блестящие черные локоны.

Айвор подвел меня к ним:

— Это Максина, моя приятельница. Дайте ей кофе.

Поппи налила мне кофе из большого глиняного кувшина. И пока я ждала, чтобы он остыл, за столом завязалась оживленная беседа, даже бородач бросил кисти и уселся рядом с нами.

Я не совсем понимала, в чем суть разговора. Ясно было одно: ужасно ругали опубликованную кем-то книжку про Россию.

Меня удивило, что эти люди так близко к сердцу принимали проблемы чужой страны, с яростью нападая на автора книги. Насколько я поняла, этот человек либо нарушил данное обещание, либо изменил своим убеждениям, либо еще чем-то вызвал на себя их гнев.

Наконец Поппи не выдержала накала страстей и сказала:

— О черт, давайте лучше выпьем!

А бородатый покачал головой:

— Не получится, Поппи. У меня до среды ни шиша.

— У меня есть шесть пенсов, — заявила девушка. — У кого-нибудь еще найдется?

Я полезла было в кошелек, но Айвор остановил меня:

— Нет-нет, вы гостья, вам платить не полагается!

— Нет, конечно, — подхватили остальные, — тем более в первый раз!

Я в смущении спрятала кошелек. Присутствующие скинулись, вышло два шиллинга и три пенса, и Джордж, тот, что сидел у камина, отправился за выпивкой. Вскоре он вернулся с бутылкой джина, который тут же был разлит по стаканам с точностью до миллиметра.

Я не люблю джин и вместо него пила кофе.

Спустя некоторое время в студии появилась еще одна девушка, очень хорошенькая, стройная и высокая. Едва переступив порог, она воскликнула:

— Ну и денек! Я чуть было не отдала концы! Пришлось просидеть пять часов, и даже после этого он заплатил мне всего шесть пенсов — у него, видите ли, больше нет денег!

— Какой негодяй! — в один голос подхватила вся компания.

Я догадалась, что девушка натурщица. В разговоре она употребляла такие словечки, каких я никогда прежде не слышала.

Наконец я сказала, что мне уже пора домой.

Поппи спросила, где я живу, и я ответила, что на Гровенор-сквер.

— Ну что ж, счастливого пути, моя дорогая, — заключила она.

Все дружно заговорили про лодырей-богачей, и мне по-настоящему стало стыдно, что я принадлежу к их числу.

Я попрощалась, и Айвор вышел со мной. Он хотел, чтобы я возвращалась на автобусе, но я не решилась ехать одна в общественном транспорте.

В итоге он отыскал мне такси, назвал свою фамилию и адрес на случай, если мне захочется повидаться с ним еще — а мне, конечно, захочется, потому что, по-моему, он очень милый и интересный.

— До свидания, Максина, — сказан он, — смотрите, как бы богатство не погубило вашу душу!

Я сказала, что не допущу этого, и пригласила его к нам на ленч.

Он заявил, что ничто его заманит его в сети дьявола, но, если мне захочется увидеть его, он с радостью пообедает со мной где-нибудь в Сохо.

На этом мы с ним и расстались. Вернувшись домой, я обнаружила, что никто и не заметил моего отсутствия. Тетушка Дороти тоже не скучала без меня, отправившись в клуб обедать.