Дом, где поселилась любовь - Кэролайн Андерсон

— Не хочу быть невежливым, ты так старалась. — Его улыбка согрела ее всю, до кончиков пальцев.

— Спасибо за мотор, — сказала она. — Коровы не любят, когда их доят вручную.

— Рад помочь. Мне нравится чинить все, что под руку попадается.

Она кивнула.

— Наверно, теперь ты поедешь к своим. Машина на ходу, с дойкой я управлюсь.

— А с водой?

Джемайма выпрямилась.

— И с водой тоже.

— Не сомневаюсь... но не хотелось бы давать Быку Оуэну повод проявить услужливость.

Она рассмеялась, испытывая странное облегчение оттого, что он не покинет ее прямо сейчас.

— В таком случае, — сказала она с улыбкой, — я начну доить, а ты можешь начинать таскать воду!

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

— Расскажи мне о своих коровах.

Джемайма сняла последнюю присоску с вымени Руби и выпрямилась, держа в руках ведро.

— О моих коровах? Ну, эта порода называется молочная шортгорнская, они дают много молока, и оно хорошего качества.

— Оуэн хочет их заполучить?

Джемайма фыркнула и перешла к следующей корове, вымыла ее вымя и прикрепила присоски. Молоко легко полилось по чистой трубке, и Джемайма облегченно вздохнула.

— Думаю, хочет.

— И не только коров. Когда мужчина так смотрит на женщину, она ему нравится. Возможно, ему и нужны твои коровы, но прежде всего ему нужна ты.

Девушка покраснела. Щеки ее залила жаркая волна, но она не отвела глаз, потому что взгляд Сэма ее словно загипнотизировал.

Только чавкающий звук вакуумного насоса отвлек ее внимание от Сэма и заставил вспомнить о работе.

Он не дал ей уйти от разговора, пошел за ней и забросал вопросами, пока наконец она не выпрямилась и сердито не взглянула на него.

— Ты закончил с водой? — строго осведомилась Джем. Он сжал губы и отошел.

— Сейчас закончу, — натянуто буркнул он, и ей стало стыдно. В конце концов, он помогал ей по доброте души, она не имеет права говорить с ним таким тоном. Господи, она бы не позволила себе ничего подобного, если бы наняла его, а ведь он всего лишь жертва обстоятельств!

Она побежала за ним и догнала, когда он опускал первое ведро в реку.

— Сэм, извини меня, пожалуйста.

Он остановился, держа ведро на весу, потом медленно поставил его на землю.

Щеки у нее пылали, но она заставила себя посмотреть ему в глаза.

— Ты на меня давишь, я к такому не привыкла. Вот уже год я работаю одна. — Она опустила глаза и поковыряла землю носком сапога. — Я понимаю, это не оправдание для грубости. Не знаю, почему ты не уехал.

Наступило молчание.

— Сам не знаю, — произнес он наконец. — Хочешь, чтобы я уехал?

— Нет. — Она энергично замотала головой. — Нет-нет. Мне нужна твоя помощь. Я думала, что справлюсь, и день-два я бы продержалась, но, похоже, электричества не будет еще долго. — Она прерывисто вздохнула. — Я могла бы попросить Оуэна...

У Сэма вырвалось междометие, свидетельствующее о его отношении к подобному намерению, и она спрятала улыбку.

— Я так понимаю, ты против того, чтобы я обращалась к нему за помощью.

— Правильно понимаешь, черт возьми. — Он подхватил второе ведро, зачерпнул воды, вытащил и взял первое, стоящее у ее ног. — Попроси Оуэна, и я гарантирую, что он потребует платы натурой.

— Ты о коровах?

— Я о тебе.

Она зашагала рядом, стараясь идти в ногу.

— А ты?

— Что я?

— Какой ты хочешь платы?

Он опустил ведра на землю.

— А кто, черт возьми, говорит о плате?

— За все нужно платить.

Он закрыл глаза и фыркнул.

— Я помогаю тебе, потому что, откажись я, моя бабушка не пустила бы меня на порог.

Джемайма ощутила укол разочарования.

— Вот в чем дело...

— Что-то не так?

— Ничего. Пойду доить.

Она закончила гораздо раньше, чем планировала утром, даже при том, что мотор сжег весь бензин и никак не хотел снова заводиться. Сэм взялся его налаживать, а она пока сняла присоски с Дейзи.

Как приятно вылить в бак последнее ведро молока и не валиться при этом с ног от усталости! Она вышла из коровника с фонарем в руке. Сэм носил воду для телят.

— Заканчиваешь?

Он кивнул.

— А ты?

— Тоже. Сено у них на ночь есть. Сэм?

— Да?

— Спасибо.

После долгой паузы он лукаво улыбнулся.

— Я получил удовольствие.

— Лжец.

Улыбка стала еще шире.

— Ну тогда считай, что ты сделала мне одолжение.

— Ничего себе одолжение!

Они зашагали к дому.

— Помнишь, ты что-то такое говорила насчет бесплатного завтрака?

Она рассмеялась.

— Все понятно, ты хочешь есть.

— Просто умираю с голоду. У тебя есть настоящая еда?

— В морозилке. А что бы ты хотел?

Сэм хмыкнул.

— Только не говядину или курицу.

Она мысленно перебрала скудное содержимое морозилки.

— Похоже, тебе не повезло.

В морозилке нашлись две порции цыпленка, полфунта говяжьего фарша, шесть рыбных палочек, горка льда, фасоль и обрывки примерзшего целлофанового пакета.

— Только не говори мне, — ехидно заявил он, оглядывая внутренность холодильника, — что ты как раз сегодня собиралась за покупками.

Джемайма хмыкнула и развела руками.

— Обычно картина довольно унылая.

Он взглянул на небо. Взошла луна, от обилия снега воздух казался холоднее, но было довольно светло.

— Можем прогуляться к моим.

— У них тоже ничего нет.

— А вот с этим не согласен. У бабушки всегда жаркое наготове, и потом, она меня ждала.

При мысли о настоящей, вкусной еде у Джемаймы слюнки потекли.

— Ладно. Только сначала позвони ей.

Сэм скрылся в гостиной, прихватив лампу, и через минуту вернулся, широко улыбаясь.

— Она как раз разогревает жаркое. Она всего наготовила, потому что я собирался приехать на уик-энд. Я пообещал, что мы не задержимся. Она велела захватить чистую одежду: мы можем принять ванну.

— Горячую ванну?

— Да.

— Ух ты! Сколько хочешь воды!

Сэм рассмеялся.

— Точно. Давай собираться, а то мы и к полуночи не успеем.

Они собрали вещи, подозвали собак и отправились вместе с ними через поле. Холод пронизывал до костей, даже несмотря на то, что не было ветра. Пришлось взять Нудл на руки — та вся дрожала. Джесс, однако, резво бежала вперед и ждала их у ворот, когда они наконец дошли до цели.

Когда гости вошли, им в ноздри ударил аромат домашней еды. Мэри встретила их с распростертыми объятиями, восхитилась сгущенкой, которую принесла Джемайма. Дик вел себя более сдержанно, но обрадовался ничуть не меньше, в его глазах светилась нежная любовь к Сэму.