Стихотворения. Проза. Театр (сборник) - Федерико Гарсиа Лорка

Дружочек

Перевод Н. Ванханен

Друг-дружок,оставь меня:много дыма без огня.

Как ни лови ты случай,запру я дверь на ключик

посеребренный, новый,на ленточке шелко́вой.

При ключике записка:«Душа моя неблизко».

Забудь ко мне дорогу,не обивай порога!

Друг-дружок,оставь меня:много дыма без огня!

Аделина на прогулке

Перевод Е. Кассировой

Нету в море апельсинов,и любви в Севилье нет.Слишком ярок этот свет.Дай твой зонтик, я остыну.

А под зонтиком зеленымсам я выгляжу лимоном,

и за мною – тут как тут —рыбки слов твоих плывут.

Нету в море апельсинов.Слишком ярок этот свет!А любви в Севилье нет!

Незамужняя на мессе

Перевод А. Якобсона

Ты Моисея видишь сквозь ладан,он в забытье поверг тебя взглядом.

Под наставленным бычьим окомчетки твои полились потоком.

Дева в шелке тяжелом,застынь на месте.Темные дыни грудейподставь рокочущей мессе.

На ушко девушке

Перевод Б. Дубина

Ни слова бы,ни слова не ответил.

В глаза не загляни я:плясали в нихдва деревца шальные.

Смех, золото и ветер.

Ни слова бы,ни слова не ответил.

Маленький мадригал

Перевод А. Гелескула

Четыре гранатав салу под балконом.

(Сорви мое сердцезеленым.)

Четыре лимонауснут под листвою.

(И сердце моевосковое.)

Проходят и зной и прохлада,Пройдут —и ни сердца,ни сада.

Это правда

Перевод В. Столбова

Трудно, ах, как это трудно —любить тебя и не плакать!Мне боль причиняет воздух,сердцеи даже шляпа.Кому бы продать на базареленточку, и гребешок,и белую нить печали,чтобы соткать платок?Трудно, ах, как это трудно —любить тебя и не плакать!

Сцена

Перевод А. Гелескула

Высокие стены.Широкие реки.

Фея

Пришла я с кольцом обручальным,которое деды носили.Сто рук погребенныхо нем тосковали в могиле.

Я

В руке моей призрак колечка —и я прикасаюсь смятеннок соцветьям бесчисленных пальцев.Кольца не надену.

Широкие реки.Высокие стены.

Обручение

Перевод А. Гелескула

Оставьте кольцов затоне.(Дремучая ночь на плечиуже мне кладет ладони.)

Сто лет я живу на свете.Оставьте. Напрасны речи!

Не спрашивайте без проку.Закиньте кольцов затоку.

Он умер на рассвете

Перевод М. Самаева

У ночи четыре луны,а дерево – только одно,и тень у него одна,и птица в листве ночной.

Следы поцелуев твоихищу на теле.А речка целует ветер,касаясь еле.

В ладони несу твое «нет»,которое ты дала мне,как восковой лимонс тяжестью камня.

У ночи четыре луны,а дерево – только одно.Как бабочка, сердце иглойк памяти пригвождено.

Нарцисс

Перевод М. Самаева

Нарцисс.Твой аромат.И дно реки.

Хочу с тобой побыть.Цветок любви.Нарцисс.

Твои глаза белы —в них отсвет волн и рыб.В моих – узор японскийиз бабочек и птиц.

Ты мал, а я велик.Цветок любви.Нарцисс.

Лягушки так хитры —разбили гладь воды,куда в полубредуглядим мы – я и ты.

И боль моя.Все та же боль.Нарцисс.

Обманчивое зеркало

Перевод М. Самаева

Птицей не встревоженаветка молодая.

Жалуется эхобез слез, без страданья.Человек и Чаща.

Плачуу пучины горькой,А в моих зрачкахдва поющих моря.

Весы

Перевод А. Гелескула

День пролетает мимо.Ночь непоколебима.

День умирает рано.Ночь – за его крылами.

День посреди бурана.Ночь перед зеркалами.

Гранада и 1850

Перевод А. Гелескула

Слышу, как источникискрится струей.

В пальцах виноградалуч – как острие,и готов он сердцеотыскать мое.

И не наяву ли,глядя в облака,я себе приснилсяструйкой родника.

Песня всадника

1860

Под луною чернойподпевает шпорамремешок наборный…

Вороной бывалый,не дождаться мертвому привала!

…Словно плач заводят.Молодой разбойникуронил поводья.

Вороной мой ладный,о как горько пахнет лепесток булатный!

Под луною чернойзаплывает кровьюкрай дороги горной.

Вороной бывалый,не дождаться мертвому привала!

На тропе отвеснойночь вонзила звездыв черный круп небесный.

Вороной мой ладный,о как горько пахнет лепесток булатный!

Под луною чернойдальний крик горючий,рог костра крученый…

Вороной бывалый,не дождаться мертвому привала!

На иной лад

Перевод А. Гелескула

Костер долину вечера венчаетрогами разъяренного оленя.Равнины улеглись. И только ветерпо ним еще гарцует в отдаленье.

Кошачьим глазом, желтым и печальным,тускнеет воздух, дымно стекленея.Иду сквозь ветви следом за рекою,и стаи веток тянутся за нею.

Все ожило припевами припевов,все так едино, памятно и дико…И на границе тростника и ночитак странно, что зовусь я Федерико.

Ноктюрны из окна

Перевод А. Гелескула

I

Лунная вершина,ветер по долинам.

(К ней тянусь я взглядоммедленным и длинным.)

Лунная дорожка,ветер над луною.

(Мимолетный взгляд мойуронил на дно я.)

Голоса двух женщин.И воздушной безднойот луны озернойя иду к небесной.

II

В окно постучала полночь,и стук ее был беззвучен.

На смуглой руке блестелибраслеты речных излучин.

Рекою душа игралапод синей ночною кровлей.

А время на циферблатахуже истекало кровью.

III

Открою ли окна,вгляжусь в очертаньяи лезвие бризаскользнет по гортани.

С его гильотиныпокатятся разомслепые надеждыобрубком безглазым.

И миг остановится,горький, как цедра,над креповой кистьюрасцветшего ветра.

IV

Возле пруда, где вишняк самой воде клонится,мертвая прикорнуладевушка-водяница.

Бьется над нею рыбка,манит ее на плесы.«Девочка», – плачет ветер,но безответны слезы.

Косы струятся в ряске,в шорохах приглушенных.Серый сосок от ветравздрогнул, как лягушонок.

Молим, мадонна моря, —воле вручи всевышнеймертвую водяницуна берегу под вишней.

В путь я кладу ей тыквы,пару пустых долбленок,чтоб на волнах качалась —ай, на волнах соленых!

Песня уходящего дня

В. Парнаха

Сколько труда мне стоит,день, отпустить тебя!Уйдешь ты, полный мною,придешь, меня не зная.Сколько труда мне стоитв груди твоей оставитьвозможные блаженствамгновений невозможных!

По вечерам Персейс себя срывает цепи,и ты несешься в горы,себе изранив ноги.Тебя не зачаруютни плоть моя, ни стон мой,ни реки, где ты дремлешьв покое золотистом.

С Восхода до Закатанесу твой свет округлый.Твой свет великий держитменя в томленье жгучем.Сколько труда мне стоитс Восхода до Закатанести тебя, мой день,и птиц твоих, и ветер!

Песня сухого апельсинного дерева

В. Парнаха

Отруби поскорейтень мою, дровосек,чтоб своей наготымне не видеть вовек!

Я томлюсь меж зеркал:день мне облик удвоил,ночь меня повторяетв небе каждой звездою.

О, не видеть себя!И тогда мне приснится:муравьи и пушинки —мои листья и птицы.

Отруби поскорейтень мою, дровосек,чтоб своей наготымне не видеть вовек!

Отголосок

А. Гелескула

Уже распустилсяподснежник зари.

(Помнишь сумеркиполночи летней?)

Разливает лунасвой нектар ледяной.

(Помнишь августавзгляд последний?)

Сад в марте