Мой одинокий волк (СИ) - Рина Вергина

Я кидаюсь к дереву, осторожно скользя по краю обрыва, цепляюсь за ветви сосны, пригибаюсь к самым корням, раздвигая еловый покров.

Он лежит совсем неподвижно, притянув колени к груди. Обнаженное тело в кровавых подтеках с прилипшими к ранам иглам хвои и сухой травы. Черные спутанные волосы, как непроницаемая штора, закрывают от меня его лицо.

— Отойдите, леди, — обращается ко мне Колин, — сейчас я попробую вытащить его.

— Я помогу, — отвечаю я, выныривая из-под ветвей дерева.

Колин склонился над Брендоном, обхватывая руками подмышки, с усилием вытягивая из укрытия. Я пытаюсь помочь, изо всех сил тяну Брендона за руку, с опаской поглядывая на опасную близость обрыва. Какой же он тяжелый! Высокий. Крепкое тело с развитыми мышцами. Нам ни за что не затащить его на лошадь. Я стыдливо отвожу глаза, стараясь не пялиться на обнаженное тело Брендона. А он изменился. Кожа гладкая, смуглая, без покрова черных и жестких волос, что раньше покрывали его тело. Неужели наша единственная ночь так на него повлияла?

Вдали послышался лай собак. Охотники! Мы с Колином понимающе переглянулись, удвоив усилия.

— Ведите сюда лошадь, — запыхавшись, проговорил Колин.

Я тяну за уздечку упирающуюся лошадку с неодобрением косящуюся на распростёршуюся перед ней пропасть.

— Брендон, очнитесь, — Колин тормошит неподвижно лежащего мужчину, пытаясь привести в чувства.

— Поговорите с ним, надо, что бы он пришел в себя. Нужно посадить его на лошадь, а то, боюсь, моих сил не хватит, чтобы поднять господина, — велит мне Колин. Он стаскивает с плеч легкий плащ и накидывает его на Брендона, прикрывая наготу.

— Брендон, очнись, нам надо уехать отсюда, тебе надо сесть на лошадь, — взмолилась я, откидывая волосы с лица мужа, проводя ладонью по колючим щекам. Кожа сухая и горячая, грудь медленно вздымается под натиском тяжелого дыхания.

— Брендон, — я всхлипнула, — прости меня, я не хотела, чтобы так получилось.

— Леди, надо спешить, давайте поднимем его, — Колин рывком приподнял Брендона, обхватив его за плечи, подставив, для опоры, свою спину. Брендон застонал, приоткрывая глаза.

— Ну же, давай, — просила я, держа за уздечку фыркающую лошадь, другой рукой помогая Колину удерживать Брендона на ногах.

Я слышала лай собак, доносящийся со стороны оврага, и, казалось, видела с высоты их лоснившиеся коричневые спины, мелькавшие в густой траве. Брендон с нашей помощью с трудом вскарабкался в седло, прильнул к лошадиной шее, обхватив ее руками. Колин потянул лошадку за уздечку, выбираясь с открытого места, уводя нас обратно в густую чащу.

Мы добрались до дома, когда солнце вовсю сияло в зените. Брендон то проваливался в беспамятство, грозясь вывалится из седла, то урывками приходил в сознание, крепче хватаясь за гриву лошади. Я придерживала, как могла, сидя позади него. Обняла одной рукой за спину, другой удерживала поводья. Боялась, что не выдержу, не справлюсь с лошадью, фыркающую под весом наших тел или не удержу Брендона. Молилась, чтобы никто не попался нам на встречу, иначе любопытных взглядов было бы не избежать.

С облегчением выдохнула, лишь когда показались стены родного дома.

— Господина положим ко мне, — тоном, не терпящим возражения, проговорил Колин, — я вылечу. Жить будет.

Сантина, увидев нашу процессию, застыла на месте, но мигом спохватившись убежала в дом, греть воду, готовить мази и бинты.

Мы уложили Брендона на кровать в небольшой светлой комнатушке. На столик возле кровати Сантина уже водрузила тазик и кувшин с теплой водой. Суетилась, доставала тряпки и бинты, выкладывала мази и растирки.

Я беспомощно стояла, вжавшись в стену, чувствуя себя более не нужной. Я сделала все, что могла. Сантина и Колин со всем остальным справятся лучше меня. Разыгрывать из себя горем убитую жену смешно, хотя я действительно очень переживаю. Чувствую себя виновной во всем, что произошло. Я не хочу смерти Брендона, не хочу суда над семейством де Лоури. Зачем я на все это согласилась. Просто наваждение какое-то.

— Идите в дом, леди, отдохните, — Колин развернул меня за плечи к себе лицом, чувствуя мое подавленное состояние, — вы очень устали. Пойдемте, я вас провожу.

Я оглянулась, выходя из комнаты, оглядела неподвижную фигуру Брендона. Наверное, что-то такое отразилось в моих глазах, потому что Колин проговорил необычно мягким голосом, по-отечески прижимая меня к себе:

— С ним все будет хорошо, обещаю.

Добредя до своей комнаты и скинув с себя испорченное платье, я повалилась на кровать. Ужас пережитого настиг меня. Наверное, лишь в этот момент я с ясностью осознала, что натворила. Наверное, стоило бы заплакать, возможно стало бы легче. Но я словно заледенела внутри. Могла лишь безмолвно кричать, прикусив зубами большой палец.

Брайн навестил меня на следующий день. На его губах играла любезная улыбка, а в глазах застыла подозрительность. Мы расположились на залитой солнцем террасе, усевшись на высокие плетенные стулья. Сантина принесла нам морс и нарезанный небольшими кусочками ягодный пирог. Я усиленно улыбалась, разыгрывая радушную хозяйку.

— Не могу поверить, что я упустил его! — голос Брайна был полон негодования, — зверь был тяжело ранен, все вокруг было залито проклятой кровью. Мы преследовали его до ручья, потом потеряли след. Прошерстили всю округу вместе с псами, этому зверю просто некуда было деться…

— Возможно он до сих пор в лесу, зализывает раны где-нибудь в логове. — Я, старательно разыгрывая равнодушный вид, поддела вилочкой кусочек пирога.

— Нет, он возвратил себе человеческое обличье. В шкуре зверя собаки давно бы его почуяли. Но вот человеком с такими ранами он долго точно не протянет. Если только…, хм, кто-то не забрал его…

— Думаешь, такое возможно?

— Он мог доползти до фермы или ближайшего селения, возможно кто-то его укрывает. Местные жители не бояться оборотней и вполне могут проявить жалость к раненому зверю. Надо завтра же проверить все окрестные дома.

— Должна тебя все же упрекнуть, Брайн, — я капризно надула губы, — ты действовал очень грубо, я была сильно напугана. К тому же ты чуть не оставил меня вдовой, хотя обещал… — я погрозила пальчиком, продолжая разыгрывать роль обиженной женщины, — я не хочу быть виновной в смерти мужа и испытывать муки совести.

— Тебе жаль этого зверя? — Брайн ухмыльнулся. — Он просто дикое животное, живущее инстинктами. Тебе надо освободиться от этого брака и обрести нормальную семью. Я даже жалею, что не убил его. Была такая прекрасная возможность, незаконный оборот, покушение на жизнь людей, да-да, — Брайн с усмешкой взглянул в мои испуганные глаза, — твой муженек чуть не растерзал одного из охотников и отгрыз руку второму. Бешеное животное. За его уничтожение король