Рай и ад Земли - Юрий Иванович

Покряхтывающий на спине незнакомец не смог удержаться от похвалы:

– А ты силен, бродяга!

– Ха! Да я самый слабый во всей Вельге, – признался молодой король. – Не готовил из меня отец воина, не готовил…

– Это ты от скромности так говоришь, – продолжались лестные утверждения. – Вон как лихо с двумя волчарами справился.

– Хе! Ты вон четверых затоптал… Уж не знаю как… Заметив, что носильщик задыхается от быстрого шага, раненый тактично примолк, но молодой король вошел в хороший темп, жестокая схватка его взбодрила, вино с Далийской равнины разгорячило, и после окончания подъема он сам заговорил:

– Тебя как зовут?

– Дин, – последовал короткий ответ.

– Ну вот, я так и знал, что ты не из королевства Ягонов. У нас таких имен нет.

– Эт точно. Да я и не утверждал, что местный…

– А что тогда в Вельге делал? – добавил немного строгости в голосе король.

– Ничего, просто частенько сюда за выпивкой наведываюсь, вот и вчера решил винца прикупить. Тем более что меня в Ягоны всю жизнь тянет, а почему, понять не могу, как ни нагряну в гости, так и обопьюсь вашего далийского. Но чаще всего с собой бурдюк брал и сразу уходил. А вчера смотрю: народные гуляния, девки симпатичные пляшут, костры полыхают. Так интересно стало, что и удержаться не смог. Но зато теперь я видел, каков настоящий праздник. До чего ж здорово было. Кстати, а ты не знаешь, по какому поводу так буйно гуляли?

– Знаю… Но лучше бы не знал…

Опять начался затяжной подъем, и оба примолкли. Тем более, что где-то далеко позади послышались волчьи завывания. Все-таки с места «ночлега» они убрались очень своевременно.

Наконец, когда выбрались на сухое светлое место, Бонзай выбрал одно из самых развесистых деревьев и решил сделать привал возле его ствола. Осторожно усадив раненого на узловатые корни, он принялся растирать затекшую шею, поясняя при этом свой выбор и внимательно осматриваясь по сторонам:

– Если по нашему следу пойдут, мы легко заберемся на верхние ветки. Если подсадить не смогу, то на ремнях подтяну. Так что не переживай!

– Да я и не переживаю. Если бы не нога…

Они совместно осмотрели распухающую ногу и пришли к мнению, что промыть рану следует немедленно. Да только ни вина, ни простой фляги с водой ни у того ни у другого не было. Да и ручей по пути не попадался. Бонзай принялся нарезать вокруг маленькие круги и делал это все с большим раздражением и недовольством:

– Ничего понять не могу! Неужели я в своей лаборатории совсем отупел? В трех соснах путаться начал! Ну сколько мы от Вельги прошли? Да еще и на заплетающихся копытах? А ничего узнать не могу! Если солнце светит оттуда, значит, нам надо идти туда. Ну, примерно… А что мы там видим? Проклятье! Да там другой стоит! И лес на нем еще более дремучий, чем этот…

Курсируя зигзагами вокруг раненого, он вдруг услышал с его стороны восклицания:

– Эй! Дружище! Хватит метаться. Лучше иди сюда, я, кажется, догадался, куда нас занесло…

Бонзай не заставил себя долго ждать, присев напротив:

– Дин, ты ведь говорил, что не местный?

– И в третий раз готов это повторить. Но тут вот какое дело… – Он немного замялся, подбирая нужные слова. – Я вообще-то очень мало знаю о вашем королевстве, поэтому мне будет трудно все объяснить… Кстати, а тебя как зовут?

Опять волна подозрений захлестнула молодого короля. Вдруг перед ним шпион злобного дядюшки? Или еще хуже – какой-нибудь резидент из империи пожаловал? Константин Сигизмундович Барека ведь мог и заранее убийцу в королевство Ягонов послать. А потом только прийти с войском и завершить оккупацию без всякого боя.

Поэтому полного своего имени не назвал:

– Бон… Бон меня зовут.

– Хорошее имя, звонкое, – улыбнулся Дин и продолжил вопросы: – А вот скажи, Бон, маги у вас есть?

– М… Что это такое?

– Ну… такие вот колдуны, чудесники. Они умеют делать разные таинственные вещи, фокусы…

– А-а-а, у нас нет таких. Еще прапра-какой-то там дед рассказывал, что все они во времена его молодости на юг подались. Только их у нас шафиками называли. Поговаривают, они до сих пор на крайнем юге творят чудеса разные.

– Шафики? Очень интересно они тут названы… И, говоришь, на юге? Надо будет обязательно туда наведаться.

– Ха! Ты о чем говоришь? Туда несколько месяцев только по морю добираться. Да и то – уже пятьсот лет как косяки монстров все сообщение между материками перекрыли.

– Вот! Теперь об этом и поговорим. Понимаешь, я в некотором роде тоже один из шафиков… – Не выдержав, улыбнулся: – Смешно звучит! Так вот, я тоже могу делать некоторые чудеса и передвигаться сквозь некоторые расстояния. На самом деле я живу совсем в другом королевстве, которого даже нет в вашем мире.

– Да?.. – Бонзай, конечно, не поверил и не смог скрыть своего сарказма: – А где же оно?

– В другом мире. И, поверь мне, миров таких неисчислимое множество. А между мирами существуют определенные дыры, сквозь которые и могут проходить такие, как я… хм… шафики.

– Ага, вы, значит, таким образом за вином ходите? – стал веселиться молодой король.

Но ответ последовал серьезный:

– За вином тоже. Что мы, не люди? Тоже хочется чего-нибудь вкусненького и ядреного. Так вот вчера я уже возвращался в свое королевство, когда встретил тебя на дороге. Как мне помнится… Ну и мы с тобой пересеклись. Вот… Потом я вроде решил тебя проводить, хотя и удивился, чего это ты в лес среди глубокой ночи поперся. Ну а когда узнал, что виновата женщина, все понял. Затем у меня были провалы в памяти, но, кажется, в какой-то момент я осознал, что я уже в своем королевстве. А рядом ты идешь, подпеваешь. Помнишь, я тебя спрашивал: не зайдешь ли ты ко мне в гости?

Бонзай Пятый ошарашенно закивал, но ответил категорическим отрицанием:

– Не помню…

– Зато я помню! Ты утверждал, что очень хочешь, но очень не можешь. Потому что ждешь в гости каких-то отмороженных барсучков, которые должны устроить твоему любимому дядечке подлянку. Правильно я помню?

– Ну… насчет «любимого» и «барсучков» тут явная путаница, но по сути все правильно…

– Вот! Значит, я тебе поверил, и мы вернулись обратно в королевство Ягонов через другую дырку. А потом я тебя немного проводил и мы стали прощаться…

– А потом?

Лоб незнакомца покрылся глубокими морщинами от натужных воспоминаний:

– Хм… Потом?.. А потом ты мне наступил на руку! До сих пор болит.

Бонзай долго смотрел, как его ночной собутыльник ласково поглаживает пальцы на левой руке. Затем не выдержал:

– Ладно, ты меня проводил, мы с тобой попрощались основательно. Все-таки бурдюк был большой…

– Ага, двенадцать литров…

– …Но как мы в таких дебрях очутились?