Разменная монета - Алексей Макеев

Гуров остановился всего в метре от порога и осмотрелся. Как и в его предыдущие визиты в это заведение, посетителей в «Аргентине» было немного. Москвичи не шибко жаловали это местечко, а для гостей столицы найти его было не такой уж и простой задачей.

Молодой парнишка, лет двадцати трех, с узкой сутулой спиной, облаченный в черную кожаную куртку-косуху и старые слаксы салатного цвета, просунул в окошко Хромому почти чистую тарелку и захватанный сальными пальцами граненый стакан. Хромой обменялся с пареньком многозначительными взглядами и незаметно для постороннего взора вложил что-то в свободную ладонь клиента. Тот тут же сунул руку в карман и устремился к выходу из заведения. Сам Хромой лихо смахнул пальцами с тыльной стороны тарелки зеленую мятую купюру, и она мгновенно скрылась где-то в недрах его объемного рабочего комбинезона. Никто не обратил внимания на эту мимолетную передачу товара, кроме Гурова. Полковник усмехнулся, и в эту секунду его глаза встретились с глазами Хромушина.

Игорь облизал губы, быстро отправил только что полученную посуду в машину и качнул головой. Полковник знал, что этот сигнал означает приглашение зайти. Слева от окошечка имелась невысокая дверь, входить в которую можно было, только низко пригнув голову, и Хромой гостеприимно распахнул ее, когда Гуров подошел ближе.

– Проходите, Лев Иванович.

Голос Хромого не соответствовал его внешности. Разбойного вида верзила под два метра ростом разговаривал слегка нараспев хорошо поставленным тенором. Гуров не раз задавался вопросом, не баловался ли Хромушин в молодости вокалом, но спросить об этом все как-то не находил времени.

Хромой закрыл за ним дверь и старательно вытер грубые красные от холодной воды руки о висевший на его мощной груди фартук. Только после этого позволил себе обменяться с сыщиком крепким рукопожатием.

– Рад снова видеть вас, Лев Иванович. Можете мне не верить, но я действительно рад, – засуетился Хромушин.

Он подал знак одной из официанток, прося временно подменить его на рабочем месте, и спешно повел Гурова в смежное подсобное помещение. Полковник молча двинулся за своим проводником. У неприметной дощатой двери Хромой остановился, отворил ее и пропустил Гурова вперед. Они вошли в тесную комнатку с низеньким потолком, сплошь заставленную различными коробками со спиртным и полуфабрикатами. На первый взгляд даже казалось, что разместиться двум взрослым мужчинам здесь практически негде, однако для Хромого это, скорее всего, было вполне привычной обстановкой. Он вскарабкался на один из ближайших ящиков и сел на него, удобно свесив ноги. Достал из кармана пачку, легко вытряхнул одну сигарету и вставил ее в рот.

– Надо полагать, Лев Иванович, что я имею честь видеть вас не просто в силу элементарной вежливости? – Хромой с улыбкой поднес к кончику сигареты пляшущий огонек зажигалки и глубоко затянулся табачным дымом. – Я прав?

– Безусловно.

Гуров не стал садиться, а просто прислонился плечом к дверному косяку и заложил руки в карманы брюк. Его цепкий изучающий взгляд прицельно ощупывал лицо информатора. Если с момента их последней встречи Хромой и изменился, то перемены эти никоим образом не бросались в глаза. Все тот же пышущий здоровьем широкоплечий амбал с внешностью боксера-тяжеловеса. Если бы Гуров не знал этого на сто процентов, он бы никогда не предположил, что Хромой принимает наркотики. Только если очень пристально приглядеться, можно было отметить некоторые характерные нюансы. Бледность лица, непомерно раздутые ноздри, слегка остекленевший взгляд и рука, постоянно тянущаяся вверх, к лицу, с намерением потеребить нос. Этот симптом тоже был хорошо знаком полковнику.

– Да, я позвонил тебе и попросил о встрече не ради того, чтобы справиться о самочувствии, Хромой, – сказал Гуров.

– Ясен перец. Готов поставить сто баксов на то, что вам понадобился очередной засранец, грубо преступивший закон, – Хромой усмехнулся, и по движению его губ Гуров окончательно утвердился в том факте, что его информатор находится под кайфом.

– Пари я не заключаю. Но готов дать тебе, как обычно, двадцатку, Хромой, если расскажешь мне, как можно в кратчайшие сроки разыскать одного ушлого человечка, умеющего прятаться и грамотно заметать за собой следы.

– О ком речь? – в голосе Хромушина проявились деловые нотки.

– Шапито, – коротко ответил Гуров.

Хромой, совершая очередную глубокую затяжку, поперхнулся дымом. Он закашлялся, на глазах выступили слезы, а сигарета едва не выпала из его дрогнувших пальцев. Видно было, что слова полковника привели бывшего зэка в степень крайнего волнения.

– Шапито? – чуть ли не шепотом переспросил он. – Черт возьми, я, конечно, дико извиняюсь, Лев Иванович, но с каких это пор вы стали заниматься преследованием наркодилеров? Это же вроде… Ну, не совсем ваш профиль, что ли…

– Расслабься, Хромой, – саркастическая усмешка играла на устах Гурова. – Это и вправду не мой курятник. Я хочу с ним просто пообщаться.

– Для начала?

На этот раз полковник нахмурился. Поведение информатора нравилось ему все меньше и меньше. Прежде он никогда не был таким дотошным, не задавал наводящих вопросов. Хромой по какой-то причине предпочитал юлить и тянуть время, уходя от главного вопроса. Пораскинув мозгами, Гуров пришел к несложному логическому заключению, что в данном конкретном случае его просьба самым тесным образом связана с благополучием самого информатора.

– Кажется, я тебя понял, Хромой, – полковник подозрительно прищурился. – Судя по всему, нам не придется долго заниматься поисками. Шапито поставляет тебе товар?

Маленькие глубоко посаженные глазки сидящего на ящике крепко сбитого мужчины лихорадочно забегали из стороны в сторону. Но запираться уже не имело никакого смысла. Гуров раскусил его по полной программе.

– Ладно-ладно, полковник! – Хромой перекатил на зубах сигарету и поднял вверх обе руки, демонстрируя тем самым акт полной капитуляции. – Ваша правда. Я имел дело со многими крупными поставщиками, вы знаете. Но в последнее время товар ко мне приходит действительно от Шапито. Но я имею дело только с его посредниками. Ко мне пару раз наведывался парнишка. Его погоняло Михей. Он сейчас у Шапито вроде как в учениках ходит. Тоже шустрый малый, башковитый. Да и, признаться, товар у них всегда чистый, путевый. Ну, без разного там барахла. Понимаете?

Гуров молча выслушал всю эту душещипательную тираду, ни разу не перебив информатора, но Хромой не мог не заметить того, что на лице сыщика отобразилось равнодушное, скучающее выражение. Под занавес полковник даже позволил себе демонстративно зевнуть, не прикрывая ладонью рот. Хромой замолчал.

– Что-то не так, Лев Иванович?

– Меня интересует только Шапито, – напомнил Гуров. – Как его найти, знаешь? Без всяких там посредников и толковых учеников.

Хромой тяжело вздохнул.

– Знаю, – вынужден был признать он. – Я был бы не я, если бы не знал этого. Шапито – тихушник, но и мы не пальцем деланные. Есть у него хатка, Лев Иванович. Ну, в том смысле, дыра, где он схоронился. Товара он, правда, там не держит. Рассовал, по привычке, по разным местам. Но сам лежит тихо. К нему только все тот же Михей ныряет да пара-тройка торчков, которых Шапито тоже в своих целях использует.

– Где эта хата?

Гуров был напорист. Возможно, в другое время и при других обстоятельствах он бы и не отмахнулся так небрежно от данной темы. И Михеем бы поинтересовался, и другими подельниками Шапито, и местами, где наркодилер хранит свои основные запасы. Но сейчас ему было не до этого. Для Крячко, сидящего там, в ИВС, каждая минута равна вечности, и Гуров прекрасно понимал это. А потому имел сейчас право только на четкую целенаправленную работу. Однако Хромой замялся с ответом. Терять собственный налаженный бизнес ему не хотелось.

– Не поймите меня неправильно, Лев Иванович, – он выудил изо рта истлевшую почти до самого основания сигарету, бросил окурок на пол и, спрыгнув с ящика, раздавил его тяжелым квадратным носком ботинка. – Но Шапито… Как бы вам это сказать?.. Ну, это не зелень какая-нибудь пузатая. То бишь птичка-то серьезная. Стреляный воробей, можно сказать. Подозреваю, что за ним и людишки серьезные стоять могут.

Гуров скривился, как от зубной боли, вынул правую руку из кармана брюк, проворно скользнул ею за отворот пиджака.

– Считай, что ты меня уговорил, Хромой, – в пальцах полковника, как по волшебству, появилось дорогое кожаное портмоне. – За Шапито дам тебе больше обычной таксы. Тридцать баксов. Но учти, это первый и последний раз, когда я позволяю тебе торговаться со мной. При иных обстоятельствах…

– Ай-ай, полковник, – настроение у Хромого заметно улучшилось, и он, глядя на Гурова, игриво прищелкнул языком. – Не ожидал.

– Чего ты не ожидал? – нахмурился Гуров.