Тайная власть - Барбара Картленд

– Она может пользоваться моей, тетя Одель, – вмешалась Шарлотта. – У нас одинаковая комплекция, только Алана немного потоньше.

Ничего не ответив, леди Одель направилась к двери.

– Не беспокойтесь о модных па, – сказал князь, продолжая свой разговор с Аланой. – Я уверен, найдется много желающих поучить вас.

– Надеюсь, ваша светлость не ошибается. Казалось, князь хотел еще что-то добавить, но Алана, заметив, что Шарлотта и леди Одель уже ждут ее возле двери, поспешила присоединиться к ним.

Немного позже, оставшись наедине с племянницей и больше не церемонясь, леди Одель сказала;

– Послушай, Шарлотта, мне не очень нравится то, что ты привезла с собой еще одну девушку.

– Но какое это имеет значение, тетя? – возразила Шарлотта. – Замок может вместить целую армию!

– Дело не в этом. Я хочу, чтобы все внимание князя сосредоточилось на тебе, а твое – на нем, – пояснила леди Одель.

– Но разве это возможно, если вы рядом, тетя? – спросила Шарлотта намеренно простодушным тоном. – Вы такая красивая, что, уверена, он не обратит внимания ни на кого, кроме вас.

– Я ясно написала твоей матери, – ответила леди Одель, – что князь хочет завести семью. Я знаю, мое дорогое дитя, ты будешь ему идеальной женой. – Немного помолчав, она добавила: – Если на то пошло, мало найдется мужей, которые хотят, чтобы их жены были слишком красивыми и привлекали к себе внимание других мужчин. – Шарлотта не ответила, и леди Одель продолжила: – Я хочу, дорогая, чтобы ты дала понять князю, что считаешь его красивым и обаятельным. Впрочем, ведь так оно и есть на самом деле! Внимательно выслушивай все, что он будет рассказывать тебе, и не жалей слов, чтобы подчеркнуть свое восхищение Чарлом. Многие девушки ведут себя слишком сдержанно, а это большая ошибка.

– Я постараюсь вести себя так, как вы говорите, – кротко ответила Шарлотта, следуя указаниям Ричарда.

– Уверена, что, вернувшись домой, ты сможешь порадовать своих родителей замечательным известием, – улыбнулась леди Одель. – Ты будешь такой хорошенькой невестой, моя дорогая! – И при этих словах леди Одель вышла из комнаты.

Как была бы она удивлена, узнай, что не прошло и нескольких минут, как ее послушная маленькая племянница уже рассказывала обо всем Алане.

– Тетя Одель в ярости оттого, что мы привезли вас с собой, – говорила она, сидя в комнате Аланы. – Так я и думала!

– Она очень красива, – с искренним восхищением ответила Алана. – Неудивительно, что князь влюблен в нее.

– Пусть он будет влюблен хоть в Венеру Милосскую, только бы не в меня! – решительно проговорила Шарлотта. Алана не ответила ей, и Шарлотта уже совсем другим тоном добавила: – Я боюсь, Алана. Тетя Одель уже обо всем договорилась с князем. Она сказала мне, что по приезде домой у меня будет, чем порадовать родителей.

– Я тоже боюсь, – призналась Алана. – Наверное, я зря приехала. Как вы могли подумать, что он увлечется мною, если леди Одель так красива?

– Ричард считает, что вы красивее ее.

– Это потому, что она его тетя. Обычно на родственников смотрят совсем другими глазами, чем на посторонних людей.

– Ах, Алана, если вам этого не удастся, то мне придется выйти за него замуж! Вы просто должны сделать так, чтобы он заинтересовался вами! – заломила руки Шарлотта.

– Я сделаю все возможное, ведь я обещала вам, – ответила Алана, – но он не обычный англичанин. Он совсем не похож на других мужчин, и это меня пугает.

Как упростилась бы ее задача, если бы князь был таким, как виконт! По тому, как смотрел на нее Ричард, как он разговаривал с ней, Алана уже почувствовала, что нравится ему. Но князь не был англичанином. Алана ощущала в нем, несмотря на внешнюю мягкость и любезность, что-то жесткое, даже циничное. Может быть, то было пресыщенностью человека, уже вкусившего все радости жизни.

Когда, после долгих обсуждений с Шарлоттой, Алана выбрала наконец из дюжины платьев то, которое наденет вечером, и осталась одна, мысли ее снова обратились к князю. Он был таким, каким она ожидала увидеть его, и, однако, в нем было нечто большее. Он был гораздо более живым и энергичным, чем ей представлялось. Кроме того, она чувствовала, что он очень умен. Считалось, что она приехала из Ирландии и потому ее незнание светских обычаев было вполне простительным, но князь, судя по всему, был чутким человеком и мог заметить обман.

"Надо быть очень осторожной в своих словах и поступках", – внушала она себе. Однако когда с помощью опытной горничной Алана оделась к ужину, то, взглянув на себя в зеркало, подумала, что в таком наряде даже родной отец узнал бы ее с трудом. Выбранное ею платье, в отличие от других нарядов Шарлотты, украшенных бесчисленными рюшами, лентами и кружевами, как того требовала последняя мода, было очень простым по фасону. Спереди оно спадало свободными складками, подобно греческой тунике, но сзади благодаря турнюру колоколом расходилось вниз. Плотно облегающий лиф подчеркивал округлость груди, а талия, затянутая корсажем, казалась почти немыслимо тонкой. Глубокий вырез, прикрытый на плечах тюлем, открывал взору белоснежную кожу.

Алана с огорчением подумала, что слишком бледна от страха и в белом платье напоминает привидение, но в этот момент раздался стук в дверь. Ответившая на него горничная вернулась с подносом, на котором лежали орхидеи всех мыслимых форм и оттенков и бутоньерки из гвоздик и гардений, предназначавшиеся, по всей видимости, Ричарду с Шейном.

– Ах, как много цветов! – поразилась Алана. – Я думала, в замке всего шесть человек.

– Садовник позаботился, чтобы у вас было, из чего выбрать, миледи, – улыбнулась горничная. – Он не знал, какое вы наденете платье, и потому сорвал побольше цветов, надеясь, что один из них вам подойдет.

– Нужно быть очень привередливой, чтобы не удовлетвориться подобным великолепием! – рассмеялась Алана.

Подумав немного, она взяла два цветка. В отличие от привычных белых, сиреневых или розовых, эти орхидеи были кроваво-красными. Горничная, явно удивленная ее выбором, но слишком хорошо вышколенная, чтобы высказать свое недоумение вслух, молча отнесла поднос с оставшимися цветами лакею, который ждал возле двери.

– Я кое-что придумала, – обратиласьг Алана к горничной. – Вы не могли бы пойти к леди Шарлотте и попросить у нее от моего имени ленту такого же цвета, как эти орхидеи. В крайнем случае подойдет белая или лиловая.

Горничная снова удивилась, но покорно пошла через коридор в комнату Шарлотты. Она вернулась с двумя лентами.

– Сначала ее светлость подумала, что у нее есть только белая, миледи, – объяснила она, – но потом вспомнила, что одно из ее платьев украшено искусственными фиалками. Я отпорола одну из лент, к которым они были пришиты.