Солдаты Империи. Беседы. Воспоминания. Документы. - Феликс Чуев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– На крыльях этого самолета мы принесли привет великому американскому народу от великого советского народа.
Американцы попросили сделать копию самолета АНТ-25, чтобы поставить его на тот аэродром, куда прилетел экипаж. Решение принято, но ничего не сделано. А хорошо бы, чтоб он там стоял, там есть музей, там чтут память русских героев, ибо они – герои всего человечества…
– Мы будем жить, потому что у нас были такие, как Байдуков, – сказал Игорь Чкалов.
Он зачитал факс, пришедший из США:
«Семье генерала Георгия Байдукова.
С глубоким сожалением мы узнали о кончине генерала Георгия Байдукова. Пожалуйста, примите наши глубочайшие соболезнования по поводу Вашей потери такой героической личности в мировой истории.
Мы испытываем большое удовлетворение в том, что имели привилегию и честь знать его лично. Нас также утешает то, что монументы в наших странах носят его имя и имена Валерия Чкалова и Александра Белякова. И навсегда их имена будут в сердцах Вашего и нашего народов.
Эра авиации заканчивается, но их имена будут продолжать вдохновлять на новые большие подвиги.
Мы, Трансполярный комитет, будем продолжать чтить генерала Байдукова и его героических друзей по полету. Наши наилучшие пожелания и искреннее сочувствие,
Чкаловский Трансполярный комитет.
Председатель Алан Коул».
Нет, не забыла Америка. Помянем Георгия Филипповича – «байдукнем по чкалику белячка»…
ПРИЕМНЫЙ СЫН СТАЛИНА
«Кто смеется, как ребенок, тот любит детей. У него их трое – взрослый Яша и двое маленьких: четырнадцатилетний Вася и восьмилетняя Светлана. Жена его, Надежда Аллилуева, скончалась в прошлом году. От ее земного облика не осталось ничего, кроме благородно-плебейского лица и прекрасной руки, запечатленной в белом мраморе на надгробном памятнике Новодевичьего кладбища. Сталин усыновил Артема Сергеева, отец которого стал жертвой несчастного случая в 1921 году», – говорится в книге французского писателя Анри Барбюса «Сталин» (январь 1935 г.).
А в январе 1980-го в санатории имени Артема на Ленинградском шоссе я познакомился с Артёмом Федоровичем Сергеевым. Его отец, Федор Сергеев, был знаменитым и даже легендарным большевиком Артёмом, которому и поныне стоят памятники. На одном из них, на берегу Северского Донца, такая надпись:
АРТЁМ
1883-1921
Зрелище неорганизованных масс для меня невыносимо. А.
Пламенному вождю пролетариата. 1927 г.
Можно сказать, что Артём был «российским Че Геварой» или, наоборот, Че Гевара стал «кубинским Артёмом».
Едва ли не полмира в начале века объездил Артём, шахтер, грузчик, политзаключенный, поднимая рабочих разных стран на борьбу за свои права. Его называли «Большой Том». Он по праву признается одним из создателей компартии Австралии, и приезжающие в Москву австралийские коммунисты считают своим долгом возложить цветы на могилу «Большого Тома» за мавзолеем Ленина.
Остались неопубликованные доныне записки Артёма. В них меня поразили характеристики известных по истории нашей лиц, например Григория Ивановича Котовского. В моем представлении это был отчаянный комбриг-рубака, «храбрейший среди скромных наших командиров, скромнейший среди храбрых- таким я помню товарища Котовского. Вечная ему память и слава!» Эти сталинские слова врезались со школьных дней, они бронзовели на конном памятнике в Кишиневе, городе, где прошло мое детство. А Артём пишет о Котовском, как об очень тонком, интеллигентном человеке, мягком, умном, начитанном, музыкально образованном. Совсем иной, не хрестоматийный взгляд у Артёма и на другого героя гражданской войны – Василия Ивановича Чапаева. Но это уже другой разговор…
Артём погиб в июле 1921 года под Москвой в потерпевшем крушение аэровагоне. Была такая новинка железнодорожной техники. Помнится, долгое время гибель его связывали с происками Троцкого. Не знаю, насколько это так, но совершенно достоверно: они друг друга не любили, а сам Артём дружил со Сталиным. В письме к одному из лидеров английских коммунистов Галлахеру он пишет: «Сталин – единственный настоящий вождь. Остальные – либо: «Ура! Мы победим!» или: «Караул! Все пропало!»
Уезжая в Кронштадт на подавление мятежа, Артём попросил Сталина:
– Если со мной что случится, присмотри за моими!
Случилось немного позже, летом. После гибели Артёма остались его жена и крошечный сын, родившийся в марте 1921 года и названный Артёмом. Он появился на свет в том же знаменитом московском родильном доме Грауэрмана, что и сын Сталина Василий – разница в неделю.
Сталин не забыл семью погибшего друга. Артём рос вместе с Василием. Старший сын Сталина Яков жил уже отдельно, а Светлана родилась позднее.
– Мы его считали приемным сыном Сталина,- говорил мне об Артёме-младшем В. М. Молотов.
Первое время он был с матерью Елизаветой Львовной, а потом воспитывался в детдоме, где росли дети многих крупных деятелей, у которых были живы родители. Жена Сталина Надежда Аллилуева принимала участие в создании этого дома в 1923 году. Организовали его на Малой Никитской, 6, где теперь горьковский музей.
– Там была какая-то лаборатория – занимались воспитанием детей на основе полового инстинкта,- вспоминает Артём Федорович Сергеев. – Матери работали и считали, что дети должны расти в новых условиях.
Елизавета Львовна служила директором туберкулезного санатория – много туберкулезников было в ту пору. И одно время, в 1929 году, Артём Федорович жил с.матерью в Нальчике, где она была начальником так называемого облздрава.
– Вот я воспитывался сначала в детдоме, потом в детском саду. И очень много времени проводил на квартире у Сталина. На юг он часто брал меня с собой- в 1924-м, в 1925-м… В 1934-м ездил с ним.
Артём Федорович, конечно, не видел Сталина на работе, но хорошо помнит его быт. Впрочем, и дома у Сталина продолжалась работа. Когда он возвращался со службы, за ним шел его помощник Поскребышев с мешком писем и высыпал их на большой стол. Вероятно, прежде чем попасть к Сталину, письма эти заранее сортировались, отбирались, но он читал их постоянно, огромное количество, и на каждом оставлял пометки.
Сидел за длинным столом с краю, листал письма. В основном это были, разумеется, просьбы, жалобы. Некоторые он зачитывал вслух.
Артём Федоровичу врезалось в память письмо шахтеров о том, что у них нет горячей воды и после смены негде помыться. «Директора судить как врага народа», – написал Сталин на письме.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});