Кровавый круг - Михаил Март

Возле ворот пансионата Умар увидел стоявший у обочины джип. Это еще ни о чем не говорило. В том, что Илья должен был вернуться назад, сомнений не оставалось, но то, что он до сих пор остается здесь, мало походило на реальность. Этот парень слишком умен и хитер, чтобы рисковать. Он знает, что делает, и все свои поступки просчитывает заранее. Вот только самого Илью Романовича Сироткина вычислить очень трудно, если такое вообще возможно. Но у него имелись и свои минусы. Илья не будет работать в одиночку — это первое. Илья не способен пойти на убийство — это второе. А ни одна война без жертв не обходится. И третье, пожалуй, самое важное: золото для Ильи — всего лишь приманка, а не конечная цель, после достижения которой можно лечь на дно и затаиться. Он развязал эту войну вовсе не для того, чтобы потереть руки и успокоиться. Все только началось. Нанесен первый удар. Теперь надо ждать ответного. С такими врагами, как Эдуард Чайка, его сын и Виктория Волкова, в открытую не воюют. Поражение неизбежно. Илья выбрал тактику горцев, которые появляются там, где их не ждут, наносят удар и исчезают в горах. Он видел своих врагов, они перед ним — как на ладони, но они его не могут заметить и размахивают кулаками в темноте, постоянно находясь под прицелом. И все же один в поле не воин. Умар прошел к третьему корпусу и поднялся в номер, который они занимали на двоих. Ключ лежал на месте. Он открыл дверь и вошел в комнату. При беглом взгляде здесь ничего не изменилось, однако ключ он ему оставил, значит, был здесь. Сомнения рассеялись, когда Умар увидел на столе записку. Игра не закончена, так он и думал. Он взял исписанный листок и прочел: «Прости, приятель, что пришлось тебя на время вывести из строя. Но рисковать я не имел права. Разумеется, ты знал, что находится в чемодане. Слишком велик соблазн, чтобы повернуться к тебе спиной. Я не могу поверить, что такой человек, как ты, поехал к черту на рога за пять тысяч долларов для выполнения грязной работы. И встреча наша, как ты понимаешь, мало походила на случайное знакомство. Раздача шла краплеными картами, и у тебя на руках имелся джокер. Пришлось тебе подыгрывать до поры до времени, но в ответственный момент я не мог рисковать всей партией. Однако не все еще потеряно. Ты можешь получить то, чего добивался, но не таким простым способом, как рассчитывал. Тебе придется серьезно поработать, и времени и сил на это потребуется немало, и рисковать придется. А как же иначе? Я уверен, что ты уже согласен на любые условия, и рад тому, что нашел мою записку. А если так, то вот тебе первая инструкция. Приезжай в Ростов, остановись в гостинице аэропорта. Там для тебя забронирован номер. Никуда не отлучайся. Если я пойму, что ты не затеваешь грубой игры, то дам о себе знать. Наша встреча состоится, будь уверен, только выбрось дурь из головы. Деньги надо зарабатывать, а большие деньги требуют полной отдачи и титанического труда. До встречи в Ростове. Надеюсь, суток тебе хватит».

Умар убрал записку в карман и направился в ванную комнату. Ему понадобилось больше часа, чтобы привести себя в порядок. Из ванной вышел другой человек. Исчезли борода и взлохмаченные длинные волосы, он посветлел, переоделся и стал выглядеть вполне респектабельным молодым человеком. Теперь и возраст его можно было определить — около тридцати пяти лет. Вряд ли сейчас бурка и папаха были бы уместны в его гардеробе.

Умар снял трубку телефона и набрал четырехзначный номер.

— Подойдите в нижний холл моего корпуса.

Умар еще раз осмотрел номер и вышел в коридор. В холле первого этажа напротив входных дверей стояли кресла со столиками, на которых лежали газеты и журналы. Тут же находился бар, и при желании можно было заказать кофе или коктейль.

За одним из столиков сидел мужчина в лыжном костюме, шерстяной шапочке и темных очках. Ни волос, ни глаз его никто видеть не мог, а в остальном он не отличался от общего потока отдыхающих.

Умар подсел к мужчине и попросил бармена принести две чашки кофе.

— Стоит ли так открыто встречаться, Умар?

— Это уже не имеет значения. Наш друг уехал.

— Один?

— Он довел дело до конца и уехал. Меня он отстранил локтем, как мальчишку в трамвае.

— А тебя предупреждали, что нужна подстраховка.

— Вы не понимаете, с кем имеете дело. Ваша подстраховка только все испортила бы. А так у меня есть еще один шанс. Я привык учиться на собственных ошибках. Мне нужно уезжать.

— Он назначил тебе встречу? Где? Зная направление, мы сможем его перехватить. Какая у него машина? Он в дороге не более двух часов. Мы его легко просчитаем.

— В этом ваша ошибка. О его машине я ничего не знаю. И вовсе не обязательно, что он поедет туда, где назначает встречу. Уверен, что он свяжется со мной из другого города. Только шума наделаете. Не устраивайте свалку на пустом месте. Я поеду один и буду выполнять его инструкции. Другого выхода я не вижу. Вы принесли мне вещи?

Мужчина кивнул на небольшую спортивную сумку, стоявшую возле пустого кресла.

— На стоянке вас ждет машина, синяя «Ауди-100». Ключи и документы в боковом кармане сумки.

— Хорошо. Я свяжусь с вами, как смогу. Машину вам придется мне поменять на что-нибудь более скромное. Меня устроит обычная «девятка» бежевого цвета с усиленной подвеской и хорошим инжекторным движком.

— Куда доставить машину?

— Об этом я сообщу позже.

Умар заметил, как в холл вошли три человека.

Он их узнал. К его удивлению, лица их были спокойными, скорее усталыми, чем встревоженными. Первым шел Эдуард Чайка с гордо поднятой головой, за ним следовала Вика Карамова. По ее виду было понятно, что женщина выбилась из сил. Она уже не сверкала своей яркой внешностью и самобытной красотой, а ее зеленые глаза потускнели. Замыкал шествие Григорий Чайка, волоча на себе две пары лыж — свои и любимой жены.

Минуя стол администратора, они прямиком направились к лестнице. Умар проводил их взглядом и тихо сказал:

— Семейный подряд сорвался. Придется переквалифицироваться в управдомы.

— О чем это ты?

— Об отработанном материале.

— Взять их под контроль?

— Ни в коем случае. Это мой путеводитель. Все мы выстроимся гуськом и пойдем друг за другом. Каждый будет считать, что он идет последним и уж за ним-то никто не следит, а, по сути, возникнет замкнутый круг, где каждый будет видеть только спину впереди идущего, не понимая, что ему в шею дышит догоняющий преследователь. Такова диалектика данного мероприятия. А выиграет тот, кто сумеет вырваться из замкнутой цепи и подняться на вершину, чтобы увидеть этот спектакль со стороны.

— Это должен сделать ты.

— Не всегда желаемое становится возможным. Мы еще не раздали карты и даже не знаем, сколько игроков сядут за стол. Илья сбросил глыбу с вершины, а к подножию упадет лавина. Наивно мы думаем, что игру можно завершить, не раздав карты.

Умар встал и взял сумку.

— Ждите сообщений, и прошу вас особо не напрягаться. Вы попали в мирный, тихий заповедник с ружьем на плече. Забудьте о нем. Здесь живут по правилам природы, где происходит естественный отбор, без отстрела. Надо соблюдать равновесие, и только Господь Бог знает, кто сильнейший, а кто слабый. Все мы сейчас у водопоя. Но когда вернемся в джунгли, тогда и покажем свои клыки.

Умар направился к выходу.

В тот момент, когда он покидал здание, трое искателей приключений входили в номер. Сбросив с себя одежду, они устроились на отдых. Эдуард и Григорий рухнули в кресла, стоявшие у окна, а Вика устроилась на диване, закинув ноги на спинку.

— Вы видели его машину у ворот? — спросил Гриша.

— Что толку! Приехал на этой машине убийца. Кирилла выследили, как щенка, и шлепнули, после того как чемодан приземлился. И следили за ним не один день, если убийца вернулся сюда, значит, он жил здесь. Кирилл пробыл в пансионате четыре дня и все эти дни находился под наблюдением. Я в этом не сомневаюсь! — высказал свое мнение седовласый.

— Нам надо уходить, — тихо сказала Вика. — Скоро здесь начнется настоящая облава. Труп в канаве — это мелочи. Страшнее другое. Самолет по непонятным причинам так и не взорвался. А значит, все свидетели остались живы.

— Почему ты решила, что он не взорвался? — спросил Чайка-младший.

— Потому что он сел в двух десятках километрах от точки нашего приземления. Мы шли по ущелью в течение двух часов. Тишина. Взрыв в ущелье слышен на сотню километров. А если учесть мощность заряда, то нас могла бы настичь взрывная волна.

— Возможно, при ударе о землю соскочил детонатор или остановились часы, — предположил Эдуард. — Машина сконструирована очень хитро, с учетом возможной тряски, и поэтому сама по себе бомба сдетонировать не могла. Скорее всего, сбой дали часы. Но они имеют двойной механизм, если остановились одни часы, то запустятся другие. Правда, они начнут отсчет заново. Вряд ли пассажирам удастся выбраться из самолета раньше, чем через два с половиной часа. И даже дело не в этом. Если члены экипажа очнутся раньше времени и откроют двери, то идти им некуда. Они будут сидеть в самолете и ждать помощи. А это процесс долгий. Думать о том, что кто-то из пассажиров или экипажа может быть свидетелем, наивно. Фоторобот — максимум, на что они способны. А это для нас не опасно. Если предположить, что нас выдадут Сергей или Леонид. — Чайка взглянул на часы. — То они умерли полтора часа назад. Капсулы растворились в желудке, и яд сработал. Тут нет никаких детонаторов. Вещь проверенная.