Схрон. Дневник выживальщика. Книга 6. Культурная столица - Александр Сергеевич Шишковчук

взяли, сам понимашь, гы. А у ней, прикинь, родни до хуя. Все до спиртного шибко падки, нах. Ну, ебать, накрыли поляну. Тудым-сюдым. Брат ее, блять, начал пальцы гнуть. И вся эта шобла начали чето гнать. Кароч, наказал я всю семейку гнилую. Пошел далее, водка-то закончилась, блять. Да и с ночлегом не срослось. Бабушка, та первая, кароч, меня снова отоварила. А че дальше было, история умалчивает, нах. Ну покрошил еще несколько еблетов, нах, негостиприимные люди, ебать. А во, вспомнил! Сцук, я ж им, ну деревенским, устроил строевую подготовку, гы-гы-гы! Потом физуху и марш бросок. Половина, сцуко, зачет не сдала, нах. Поэтому оставил я, стало быть, это гиблое дело. В тачку прыг, думаю, раз Санек так и не припиздовал, надо его, хуле, разыскать. До кафэхи доехал. Хозяин — тоже душевный оказался — рассказал, что дорога здесь одна. И, один хуй, ты мимо не пройдешь. Ну, думаю, раз такое дело — гуляем, бляха! Девчат позвал. Тож душевные оказались, гы… ну а дальше ты в курсе, нах.

— Это все, конечно, интересно, Вован, — сказал я, переваривая услышанное. Вот почему деревенские были такие неприветливые. — Но надо избавиться от тачки.

— Согласен, нах.

Десантура свернул на проселочную дорогу, едва не перевернув «Жигуль» Кислого. Мы проехали пару километров. Трасса скрылась за лесополосой. Я предложил загнать тачку в кусты. Но не успел. Вован сорвал чеки с двух РГДшек и метнул в салон. Едва успели залечь. Шарахнуло. Машина деревенского гопаря превратилась в огненный шар.

Мы постояли, любуясь игрой пламени, выкурили по сигарете и двинулись в сторону Питера.

Глава 11

Исторические здания, нетипичная для Питера солнечная погода, в руке банка пива в пакетике, в наушниках группа «Ленинград». Что может быть лучше? Только местные телочки, по причине тепла сверкающие тактическими участками тела. С непривычки у меня аж глаза перекосило, а в штанах все время шевелился ствол моего основного орудия. У «Эрмитажа» была неебическая очередь, поэтому я обогнул его и вышел на набережную. Облокотился на гранитный парапет. Красота. Хотел выкинуть в Неву пустую тару, но не стал — в культурной столице как-никак.

Мимо протопала банда бритоголовых фанатов, размахивающих «зенитовской» атрибутикой. Наверно, игра была недавно. Закурив, я сделал селфи на фоне Петропавловской башни. Термоядерные боеголовки сметут это архитектурное великолепие через пару лет, а я буду смотреть фоточки на телефоне и наслаждаться в своем новом Схроне. Раз шаман каким-то чудесным образом подарил мне этот шанс, то нельзя упускать его. Пока я здесь, надо излазить все примечательные места северной столицы и забить до отказа карту памяти в своей новой мобиле.

Единственное, что омрачало мою прогулку — это рюкзак за плечами. Точнее гребаный амф, который там лежал. Уже не десять, а двадцать килограмм. Мой и Вованов. Десантура свалил проведать своих корешей, а мне велел доставить «фен» на точку и закинуть в багажник. За это даже должны подкинуть каких-то денежек. Чертово палево, но бабки сейчас нужны позарез, иначе я бы выкинул эти мешки в один из каналов. Ладно, дополнительная нагрузка для моей растущей мускулатуры никогда не повредит.

***

До Питера мы добрались-таки еще вчера. Без особых приключений, на попутках. Первым делом купили новые мобилы. Я не хотел палить свой новый девственный паспорт, поэтому и сим-карты мы взяли левые, в переходе. Целый день ушел на поиски жилья. На такси мы объехали с десяток хат, пока не нашли подходящую. Недалеко от Невского, в старом шестиэтажном доме дореволюционной постройки. На это ушел практически весь запас наличности.

Квартира однокомнатная, древняя массивная мебель, выцветшие обои, скрипучие полы, медные краны, трубы и ванна. Зато современный унитаз, что немаловажно для комфортного существования. На кухне имелась даже настоящая печь-буржуйка старинного вида с трубой, уходящей в стену. Хозяин хаты, слегка напыщенный хипстер лет тридцати, просил не затапливать печь, так как она играет теперь чисто декоративную функцию. Зато во время блокады его бабуля с семейством спасались ею от холодов.

В общем, расположились. Пока я принимал душ и стирал свою потрепанную тактическую одежду, Вован метнулся в магазин за хавчиком. Те три косаря, которые я давал ему на закуп калорийной провизии, чертов ВДВшник потратил на огромный пакет бухла и пельменей!

Такой нецелевой расход средств для меня, как серпом по яйцам. Но я не стал ничего говорить на этот счет, ибо десантура уверил — как только он отыщет своих друганов, те помогут с работой, бабками и всем остальным. Поскорей бы это произошло. Делить жилье с этим бешеным неадекватом не входило в мои планы.

Я ведь собирался оборудовать здесь майнинг-ферму. Валера обещнулся помочь, еще тогда, в тюрьме. Надо только выйти с ним на связь… А теперь представьте бухущего в уматину контуженного десантника. Он же расхерачит мне все оборудование! Ну его нахрен, короче.

Адски хотелось спать, но Вован все подливал и подливал в тот вечер. И порывался отправиться за девками. Больших трудов стоило его остановить. Хрен знает, что бы натворило на улице это бухое тело…

***

Короче, теперь, после вчерашнего, мой параноидальный котелок нехило так, блин, гудел. Я взял еще пива.

Вторая банка «Балтики» с холодным шипением провалилось в нутро, пробудив мой вечно жестокий аппетит. Купив третью, я отыскал палатку и взял горячую, сочащуюся, как Лена перед сексом, шаурму. Зверь в штанах снова принялся шевелиться. Где же сейчас моя ненаглядная? Надеюсь, бросила этого уебана Андрюшу. Андрюша, блять! Почему я не пустил свинцового шмеля ему в башку, когда была возможность? На мне и так столько трупаков — одним больше, одним меньше.

Воспоминание о тупом пихаре моего Ленусика испортило настроение. Без всякого удовольствия дожрав шаурму, я взял четвертую банку пива и отправился на Васильевский остров. Хотелось накидаться в хлам. Желательно без Вована, тот не поймет моих страданий. Буду бродить в гордом одиночестве по ночному Санкт-Петербургу, курить сиги, пить коньячелло и печально смотреть на веселые параходики, плывущие под разводными мостами.

Клянусь, как только встану на ноги, я притащу любимую к себе. И похеру на все и всех! Здесь, в Питере, конечно, полно симпотных девчуль, но только с моей заинькой я смогу чувствовать себя хорошо, сворачивать горы и грызть зубами землю ради нашего счастливого будущего. Тем более, она, по-любому, уже носит в себе моего ребенка. В прошлый раз я основательно заправил в нее свой безупречный генетический материал.

Определив таким образом план действий на ближайшую перспективу, я повеселел. Нахрен это бухло и прочие