Фивы - Хорхе Ливрага

Как говорит традиция, первую мумификацию совершил сам Анубис - доисторическое божество. В мумификации тела Осириса, убитого и изрубленного на части Сетом (принцип дифференциации), ему помогала волшебница Исида, сестра-супруга Осириса. Однако половые органы Осириса не смогли найти (в этом кроется объяснение того факта, что некоторые мумии также были лишены половых органов). Они были найдены Хором-старшим, Великой Птицей Духа, который, неся их в своих когтях, коснулся крылом плеча девы Исиды, забеременевшей от этого прикосновения Хором-младшим. Фаллос Осириса навсегда скрылся в водах Нила (отождествился с рекой), Хор-старший вернулся в свою космическую обитель, а Исида наделила своего сына, который, как и всякий сын бога, был рожден от девы, сверхъестественными силами объединять Небо и Землю. Само имя Исида означает "ступень-ступень", иными словами, лестница. Хор-младший сражается с убийцей своего отца Сетом (который является одновременно и братом Осириса), вынуждая его отступить в болота, где тот скрывается в виде Себека, бога-крокодила. В бою Хор теряет один глаз, но этот глаз обретает свою самостоятельную жизнь и с этого времени становится Уджатом, Защищающим Оком, в котором навечно застыла слеза сострадания к живущим.

Бог Анубис мумифицирует восстановленное тело Осириса. Роспись из гробницы Сеннеджема. XIX династия. Дейр эль-Мединэ

Этот мистический обряд будет впоследствии повторен на Земле.

Тело фараона, принца, принцессы, жреца или другой важной персоны, следуя ритуалам, призванным помочь душе умершего, которая иногда "помещалась" в статуэтке или кувшине (не отсюда ли арабская сказка о джинне, заключенном в бутылку?), подвергалось длительному и очень сложному процессу обработки, рассказывать о котором подробно здесь нет необходимости.

Оно умело омывалось в соответствии с ритуалом и обрабатывалось, как снаружи, так и изнутри, антисептическими средствами, которые вводились через все отверстия, за исключением рта, глаз и ушей. Из носа искусно извлекали мягкие ткани, затем особым крючком понемногу вынимали мозг, а через надрез в левой стороне брюшины - внутренности, включая сердце и легкие. Все это многократно и тщательно промывалось и вымачивалось в ароматических веществах, а затем помещалось в четыре сосуда, которые греки называли канопами.

Ящик с канопами, изображающими четырех сыновей Хора

Крышки этих сосудов изображали четырех сыновей Хора (четыре Элемента, четыре Силы): один, с головой шакала, - Дуамутеф; другой, с головой птицы, - Кебехсенуф; третий, с головой обезьяны типа павиана, - Хепи; последний, с человеческой головой, - Имсети. В конце Нового царства последний обычно представлял умершего, как, например, экспонат № 3610 в Каирском музее, найденный в гробнице Тутанхамона, для которого, возможно, послужило моделью лицо Сменхкара, так как в гробнице по причинам, речь о которых пойдет ниже, оказалось множество предметов, не имевших прямого отношения к умершему фараону.

Четыре сосуда помещались в специальный сундучок, который поддерживал их в вертикальном положении отделенными друг от друга. Умершему, как и Ра, помогали пять Гениев, духов-покровителей: четверо находились в канопах, пятый же был связан с мумией в саркофаге. Шестой Гений, связывавшийся с Осирисом, помогал "Двойнику", ка, убежать из заточения через ложную дверь гробницы, которой иногда придавали дополнительную силу надписями, а в одном случае, подтвержденном мной лично, сильно намагниченными кусочками аэролита (метеоритного камня). Седьмой, наиболее эзотерический Гений, имя которого никогда не называлось, имел свою особую миссию при Взвешивании сердца.

Саркофаг в форме мумии из гробницы Тутанхамона. XVIII династия. Каир. Египетский музей

В каждой канопе находился маленький саркофаг, подобный изображенному здесь, в котором хранились соответствующие канопе внутренности.

Подготовленное таким образом тело тщательно бинтовалось крест-накрест невероятно длинными бинтами из королевского льна. На них, а также на капюшонах и на саванах из керамической нити, размещались магические надписи и амулеты, чтобы не дать телу последовать за душой. В конце обе ноги связывали вместе, как если бы они были одной, как бы повторяя позу Осириса. Кожа ступней срезалась, и к ним привязывали сандалии из папируса и королевского льна, иногда с нарисованными глазами, чтобы предостеречь умершего от неверного шага и помешать ему вновь ступить на землю. Вместо настоящего сердца вставлялось сердце из керамики, камня или другого освященного материала, для того чтобы в теле находился один нетелесный символ воскрешения. Руки скрещивали на груди разными способами, в зависимости от ранга покойного, его пола и эпохи, в которую совершалось бальзамирование, которое, как свидетельствует само слово, было просто "введением бальзамов".

Тот факт, что покойный имел знаки воскрешения и рядом с ним лежали оружие, мебель, пища и напитки, породил неверное представление о том, что египтяне готовили тело для того, чтобы, когда придет Последний День, оно вновь встало, подобно роботу, и отдалось наслаждениям плотской жизни. Случись древним египтянам услышать нечто подобное, они пришли бы в ужас: народ - из-за своего суеверия, а жрецы - в силу своей мудрости. Только в материалистической форме культуры, подобной той, в которой мы живем, люди пытаются заморозить больных стариков в надежде, когда будут найдены средства от их недугов, вернуть их к жизни, эфемерной и одновременно полностью оторванной от их естественного окружения. И не могли египтяне принять веру христиан в воскрешение плоти, ибо глубокое наблюдение природы открыло им существование законов циклов и возобновлений, или реинкарнаций, одной и той же души в новых, молодых и здоровых телесных оболочках.

Этот ритуал, выполненный на земле, предназначался для того, чтобы быть отраженным в иной земле - Аменти. Ментальные формы древних не ограничивались строительством храмов и дорог в этом мире, но продолжались и в другом, как можно видеть на картах Аменти, воспроизведенных на многих саркофагах и в священных книгах, где содержатся советы, позволяющие душе пройти через двери испытаний в этой и в той жизни.

В качестве примера таких советов для этой жизни мы приводим прекрасную Исповедь отрицания, памятник духовного руководства для любого Ученика, ищущего самореализации.

Приветствую Тебя, о Великий Бог, Владыка Истины

и Справедливости,

Могущественный Господин: я пришел к тебе!

Дозволь мне созерцать блеск красоты твоей!

Известно мне магическое Имя твое и сорока двух

Благородных [2],

что окружают тебя в великом Чертоге Истины-

Справедливости;

в день, когда дают отчет в грехах своих перед Осирисом;

кровь грешников служит ему пищей.

Имя твое есть «Господин-порядка-всей-вселенной-чьи-

два-глаза-две-сестры-богини» [3].

Принес я в сердце своем Истину и Справедливость,

ибо изгнал из него я все худое...

Я не делал худого людям.

Я не был жесток с близкими.

Я не подменял правду неправдою.

Я не посещал злых людей.

Я не совершал преступлений.

Я не заставлял других работать на меня сверх меры.

Я не плел интриги из тщеславия.

Я не бранил тех, кто служил мне.

Я не оскорбил богов.

Я не оставил бедного без пищи.

Богопротивных дел не совершил.

Я не позволял хозяину бить его слуг.

Я не заставлял страдать другого.

Я не был причиной голода.

Не был причиной слез людей, моих братьев.

Я не убивал и убивать не велел.

Я не был причиной болезни среди людей.

Я не воровал жертвоприношения из храмов.

Я не воровал хлеба богов.

Я не покусился на жертвоприношения, посвященные

священным духам.

Я постыдных дел не делал в святая святых храмов.

Я не уменьшал количества жертвоприношений.

Я не стремился увеличивать свое богатство неправедными путями

и не присвоил чужих полей.

Я не надавливал рукой ни на чашу, ни на коромысло

весов.

Я не отнимал молоко из уст младенцев.

Я не уводил чужой скот.

Я петлей не ловил птиц, посвященных богам.

Я не ловил рыб, завлекая их мертвой приманкой.

Водам текущим я путь не пытался закрыть.

Не потушил я огня, что гореть был назначен.

Я не нарушил законов о жертвоприношениях мясом.

Не завладел я скотом, коль владели им храмы и боги.

Проявлению Божьему я не мешал.

Я чист! Я чист! Я чист! Я чист!

Очищение прошел я, как великий Феникс из Гераклеополя.