За час до полуночи - Джек Хиггинс

– Ничего. – Дед покачал головой. – И посматривай за Хоффером. Он совсем не прост.

– Все миллионеры таковы, а иначе им не стать бы миллионерами. – Я застегнул куртку. – Ну что ж, пора идти. Завтра предстоит трудный день.

– Ты собираешься в Каммарата?

– Вместе с Бёрком, – кивнул я. – Как бы на экскурсию. Будем изображать туристов. Хочу взглянуть на местность. Думаю, начнем с Беллоны.

– Хозяин винного магазина там их староста. Его зовут Серда, Даниело Серда. – Он вынул из нагрудного кармана голубой носовой платок и протянул его мне. – Покажи ему и скажи, что ты от меня. Даниело сделает для тебя все, что сможет. Это один из моих людей.

Я сложил платок и убрал в карман.

– По-моему, Серафино не любит мафию?

– Не любит, – подтвердил дед спокойно, потянулся к моей руке, оперся и встал с кресла. – А теперь пойдем к остальным. Хочу поговорить с твоим полковником. Он мне интересен.

Бёрк и Марко беседовали, сидя рядом в салоне – изысканно отделанной комнате, в которой мой дед сохранил первоначальный мавританский стиль. Пол был выложен белой и черной керамической плиткой, а потолок выкрашен голубым, ярко выделяясь на фоне совершенно белых стен. За изумительной резной перегородкой, другой реликвией времен сарацинов, располагались терраса и выход в сад.

В комнату доносился тихий плеск воды в старых акведуках, стекавшей со множества фонтанов. В старину считалось: тот, кто владеет скудным водоснабжением острова, держит в руках всю Сицилию. Зачастую водоёмами распоряжалась мафия.

Когда мы вошли, Бёрк обратился к деду на своем ужасном итальянском:

– Вы, должно быть, очень гордитесь своим садом, синьор Барбаччиа.

– Лучший на всей Сицилии, – ответил тот. – Пойдемте, я покажу его вам.

Марко остался допивать свой стакан, а я вышел вслед за ними на террасу. Небо совершенно очистилось, звезды сверкали, как алмазы, и буйная субтропическая растительность отовсюду подступала к дому.

В воздухе стоял аромат апельсинов и миндаля, хотя деревьев я не мог разглядеть. Пальмы слегка колыхались под легким бризом, заслоняя своими темными веерами звезды. И повсюду слышалось тихое бульканье воды. Дед указал на листья папируса, плавающие в заводи, – нововведение в арабском стиле и предложил пройтись перед уходом.

Он подошел к ступенькам, спускавшимся в сад. Бёрк остановился закурить сигарету, и тут все произошло, как на киноленте, пропущенной через проектор в ускоренном темпе.

Некий инстинкт, выработанный годами тревожной жизни, вызвал волну холода, пробежавшую по мне, и я замер, готовый к прыжку, как зверь, почуявший чье-то незримое присутствие.

В низу лестнички, ярдах в пяти с противоположной стороны от дорожки, листья слегка задрожали, и из них показался ствол пистолета. В этот момент мой дед уже спускался по ступенькам. Левой рукой я дотянулся до него и неуклюже оттолкнул, а правой выхватил револьвер и выстрелил три раза. Автоматический пистолет отлетел в сторону, и из кустов с хриплым кашлем вывалился человек и откинулся на спину.

Я опустился на колено подле деда.

– С тобой все в порядке?

– Там должен быть еще один, – произнес он спокойно.

– Ты слышишь, Шон? – крикнул я.

– Я тебя прикрою, – раздался холодный голос. – Вспугни его.

С террасы выскочил Марко с вальтером в руке, и ружейный выстрел полыхнул из кустов справа от меня в его сторону. Надо быть всегда готовым к подобным инцидентам. Я потерял Марко из виду и прыгнул со ступенек в кусты.

Неудачно приземлившись, два раза перекувырнулся и встал в шести футах от второго убийцы. В руках он сжимал обрез – так называемую «лупару», традиционное оружие мафии во время ритуального убийства.

Шансов попасть у меня практически не было, но я тут же выстрелил в него, просто для того, чтобы не дать ему опомниться, и все-таки угодил ему в левую руку. Он вскрикнул и выронил «лупару». Однако этим не кончилось. Как только убийца выпрямился и выскочил на дорожку, Бёрк с террасы сразил его наповал выстрелом в переносицу.

На земле распростерся мальчик лет семнадцати, пытавшийся заработать себе имя и уважение, – таких мафия обычно и использовала для подобных поручений. Первый же, судя по внешнему виду, был настоящим профессионалом, с глазами твердыми и жесткими, так и застывшими в момент смерти.

Мой дед откинул полу его куртки тростью и сказал Марко:

– Ты утверждал, что он умеет обращаться с оружием. Взгляни-ка.

Я три раза поразил его сердце, причем расстояние между пулевыми отверстиями не превышало двух пальцев. Крови вытекло совсем немного. Пока я перезаряжал и убирал «смит-и-вессон», послышался лай мастиффов и показалась запыхавшаяся охрана.

– Как они сюда попали?

Старик нахмурился и повернулся к Марко.

– Что ты на это скажешь? Ты говорил мне, что вилла неприступна.

Марко сделал жест охранникам, и они поспешно удалились, уводя собак.

Я пошевелил труп носком ботинка.

– Все еще пытаются?

– Скоро перестанут, – ответил он зловеще. – Уверяю тебя. За все будет заплачено сполна. Я задолжал им за твою мать.

Его слова меня неприятно поразили, но я повернулся к Бёрку.

– Ты хотел знать, что такое мафия. Одна большая дружная семья. С этими двумя могут быть неприятности?

Дед покачал головой.

– Вызову полицию, они их заберут.

– Так просто?

– Элементарно. Будет, однако, лучше, если вы к тому времени уедете.

Он крикнул Марко, который возился где-то рядом в кустах, чтобы тот прислал «мерседес» к входу, а сам взял меня под руку и отвел немного в сторону.

– Если бы ты так играл на рояле, как стреляешь, Стаси...

– Ужасно, правда? – воскликнул я. – Но моя мать была права в одном. У каждого в чем-нибудь есть талант.

Он вздохнул.

– Иди с Богом, сынок. Заглянешь повидать меня, когда вернешься из Каммарата?

– Загляну.

– Буду ждать. – Он повернулся и протянул Бёрку руку: – Благодарю вас, полковник.

Когда мы вышли за ворота, Бёрк зажег сигарету, и при свете спички я заметил, что на лице у него выступил пот. У меня мелькнула мысль, что он испугался, но она тут же показалась мне невероятной.

– С тобой все в порядке? – спросил я.

Сначала я подумал, что так и не дождусь ответа, но в конце концов он произнес с горечью.

– Черт его знает, что они там с тобой сделали! Но лучше бы ты туда никогда не попадал.

Наконец-то до него дошло, что я изменился – возмужал и, видимо, стал самим собой. Я присел на камень и стал смотреть на море, думая не и том, что сейчас произошло на вилле, а о Карле Хоффере, Благородной Джоанне и Серафино Лентини, герое-любовнике, возжелавшем ее столь страстно, что решил оставить у себя. О том самом Серафино, который, согласно версии моего деда, потерял мужское достоинство под пытками в полиции и не был способен к физическому акту любви.

Так почему же Вито Барбаччиа, капо мафии, великий интриган, захотел сообщить мне столь важную подробность?

Глава 8

Хоффер оказался верен своему слову и достал «фиат»-седан для нашей поездки. Кроме того, он решил отправить Розу Солаццио вместе с нами, объяснив, что присутствие женщины придаст правдоподобия легенде. Я же подозревал, что она поехала с нами, чтобы контролировать наши действия.

Встреча с боссом следующим утром перед отправлением прошла в спешке. Он улетал в Катанию на своей «Сессне», и потому собрался рано; кроме того, хотел вернуться к вечеру, чтобы узнать у нас результаты.

Никто не упоминал о побоище на вилле деда, что показалось мне довольно странным. На обратном пути Бёрк попросил меня не говорить о случившемся, видимо считая, что столь респектабельный бизнесмен, как Хоффер, не захочет быть как-то связанным с подобными историями. Но ведь на вилле присутствовал еще и флегматичный Чиккио, который по крайней мере слышал стрельбу. Трудно предположить, что он не доложил о ночном происшествии хозяевам.

Мы выбрали дорогу на Агридженто – ею обычно пользуются туристы, пересекающие остров в поисках великолепных пейзажей. Я сел за руль, как мы и намечали, Бёрк устроился рядом со мной, а Роза Солаццио разместилась на заднем сиденье.

В брючном костюме цвета морской волны несколько мужского покроя, который оттеняла очень женственная нейлоновая блузка, она выглядела весьма привлекательно. Красный шелковый шарф, повязанный на голове в итальянском стиле, дополнял туалет, плюс, конечно, непременные солнечные очки.

Она не вступала с нами в разговор, читая журнал у себя на заднем сиденье, и только покачала головой, когда я остановился возле Муссомели, чтобы купить сигарет, и спросил, не нужно ли чего-нибудь ей.

Конечно, ее присутствие не располагало нас с Бёрком к разговору, но он и так был не в настроении и сидел, угрюмо задумавшись, словно держал весь мир на своих плечах, и его руки опять чуть заметно дрожали.

Впервые меня охватило сомнение, готов ли он к тому, что нам предстоит. Конечно, во время вчерашних событий на вилле он показал себя с лучшей стороны. Выстрел, поразивший мальчишку с «лупарой», требовал мастерства и был выполнен безупречно. Но первые признаки деградации уже явно проглядывали в нем, что сильно меня беспокоило. Однако тогда я постарался выбросить тревожные мысли из головы и сосредоточиться на поездке.