Аптекарь 2 (СИ) - Турков Алексей

Когда за спиной стоял Клык, со своими тремя ходками, подобных вопросов к Ефиму не возникало. Все знали, что это просто его подручный, что говорит его словами. А теперь?

Во-вторых, банда фактически была разгромлена. Удар по группировке был страшный. Кроме Сиплого и двух его подручных, в ней оставались только пожилой "бухгалтер" Петрович, пронырливый шнырь по кличке "Баржа", который мог наблюдать, собирать слухи, информацию и стоять на стреме, и водила.

С деньгами был полный швах. "Разбитому кораблю нет попутного ветра." Петрович со своими знаниями и "гроссбухами" был сейчас полностью бесполезен. Барыги, ссылаясь на последние события, категорически отказывались платить браткам за защиту. В отсутствии быков-пехотинцев теперь было затруднительно собирать дань с мелких спекулянтов, фарцовщиков, а так же со стихийных толкучек на остановках, возле магазинов или колхозных рынков. И отбирать деньги в общак у главарей самостийных молодежных банд или группировок. И у карточных катал. У представителей "взвода карманных краж".

Больно уж это все недисциплинированная публика. Пока к ним не придешь и не надавишь, платить они не будут. А не самому же Сиплому бегать эту дань собирать? Еще недавно через руки Сиплого проходила гора денег. На подогрев зоны, братве на помощь, на дела воровские общие...

А теперь ручеек совсем обмелел.

Хуже всего было то, что кандидаты на освободившиеся вакансии в банду не шли. Совсем, как отрезало. Сиплого и его людей чурались как зачумленных. Рожи кривили и старались совсем не общаться. И даже те парни, которых уже привлекали к делам по различным эпизодам, теперь категорически отказывались сотрудничать. Вокруг бывшей банды Клыка образовалась трагическая пустота. Их авторитет рухнул ниже плинтуса.

Нужно было громко заявить о себе, чтобы поправить пошатнувшийся авторитет. К примеру, наказать этого наглого школьника-переростка "Саблю", возомнившего о себе хама, который отправил в больничку двух братанов и вдобавок еще и распустил про них гнусные слухи. Дело оставалось за малым. Кто конкретно будет наказывать? Вопрос был явно риторический. Сам Сиплый от этой почетной роли отказывался. Его дело руководить, а не эксцессы устраивать. Это же типичное пижонство!

На самом деле Сиплый резонно опасался последствий нападения, для себя лично. Он знал, что Сабля в одиночку уработал бригаду клыковских киллеров. А затем еще и бригадира быков с помощником. Без всякого заметного ущерба для собственной персоны. Подобные трезвые факты доводили нового главаря до умоисступления. Он страдал. Так и получают люди фобии. Седуксена, что ли, попить...

Петровичу и Барже участие в таких подвигах было не по силам. Водила тоже утверждал, что это не его профиль. Случись что, кто будет баранку крутить? Оставшейся парочке вдвоем ввязываться в такую шнягу было просто боязно. С двоими Сабля разберется. И жестоко. Вот если бы был ствол, тогда конечно.

Но ствола не было. В нынешние патриархальные времена на происшествия с огнестрелом разбираться приезжал сразу прокурор области. И держал дело на особом контроле. Ибо такие дела были большой редкостью и вызывали огромный общественный резонанс. Как же потенциально десятки жизней под угрозой! ЧП!

Даже если кто-то пьяный, на словах, в пивной, обещал кого-нибудь застрелить, то такие неосторожные высказывания сразу через разветвленную систему стукачей доходили до ушей сотрудников милиции. И такого говоруна сразу брали в оборот и кололи. "Отдай ствол, лишенец! А то хуже будет! Все здоровье потеряешь. Говори, сука!"

Конечно, у Клыка ствол был. И возможно и не один. Но его теперь не спросишь, где нычка. Как и его телохранителя, который наверняка был в курсе подобной темы. Возможно ствол был и у главного киллера. Но он тоже теперь ничего не расскажет. А Сиплый был скорее администратором, подпевалой главаря, не терпевшего рядом конкуренции, и в такие дела был не посвящен.

И в-третьих, Сиплого и его подельников милиция подозревала в ограблении гражданина Ломтикова, так как их отпечатки в квартире покойного присутствовали во множестве. И это обстоятельство тоже несколько напрягало. Конечно, если бы милиционеры взялись за дело всерьез, то всю эту шушеру они бы на районе пересажали в два счета. Но они почему-то не брались.

Пока Сиплый тормозил, его противники давно работали. С гениальной простотой. И успешно. Они тут, на секундочку, не в бирюльки играли. Зубилин с боевыми его знаниями и умениями был готов взяться за дело. Он еще сильно прихрамывал, но это скоро пройдет. Другое дело, что для окружающего мира он должен был оставаться инвалидом, максимум которого на костылях спуститься из квартиры по этажам вниз и доковылять до ближайшего продуктового магазина. Иначе государство сразу пенсию отберет и работать заставит. И тогда времени на боевые подвиги почти не останется. Да и стране нашей хорошие солдаты отчаянно нужны. В Афганистане идут тяжелые бои в Паншерском ущелье. Сущая мясорубка.

Действовали по-марксистки. Мотоцикл "Ява" у Гены Крокодила уже был. Прикупили для нужных дел. Теперь же к нему прикупили "люльку". Растет благосостояние советских людей! Так что на следующий день после получения инструкций от Ивана, Крокодил в своем рабочем костюме санитара заехал к Зубилину. Отвезти на процедуры. Демонстративно взвалил "пьющего инвалида через плечо", в руку взял костыли бедолаги, богатырем спустился по лестнице, мерзко свернословя вышел во двор и воткнул свой груз в люльку. Свидетели могли заметить грязную рожу "бедного солдатика" , затрапезный домашний халат "румынского оттенка", надетый поверх военной формы и торчащие костыли. Мотоцикл с ревом завелся, затарахтел и уехал.

Отъехав пару кварталов, свернув в лабиринт улочек, в тихом месте мотоцикл остановился, Зубилин самостоятельно выбрался из "люльки", снял халат, под которым оказалась отглаженная парадка, и тщательно умыл рожу из фляги. Теперь он смотрелся "бравым молодцем". Будний день, народ на работе, а тунеядцы собираются в пивной, так что свидетелей преображения почти не было. Далее они поехали по городу и трубы многочисленных местных заводов помпезно дымили вокруг, как громадная эскадра. Крокодил лихо подкатил к магазину "Динамо" с черного хода. Зубилин выбрался и слегка опираясь на костыли пошел к главному входу в магазин.

Там, обаяв продавщицу жизнерадостной улыбкой и рассказав о шефской работе с подрастающим поколением, наш исцелившийся вояка приобрел себе стартовый револьвер, типа МР-313. Умельцы из Ижеского механического завода сделали сей стартовый револьвер приварив в дуло заглушку-рассекатель на боевой наган. Холостые патроны на первое время прилагались. В дальнейшем думали использовать строительные патроны, применяемые для забивания дюпелей. Все, пишите письма!

Крокодил аналогично закинул Зубилина обратно домой, опять же под видом инвалида, беспомощного словно куль с картошкой. А сам, созвонившись с Иваном и договорившись о встрече, завез стартовый пистолет к Саблину в гараж.

Гараж у Ивана давно был оборудован под лабораторию. Тут был и холодильник и химические реактивы. Иван рьяно принялся за дело. Пролетарий не должен чураться никакого труда!

Кондовое изделие ижевских оружейников являлось образцом здорового примитивизма. Ничего лишнего. И особенно ничего не сломаешь. Надо было выбить заглушку из дула, заморозив пистолет. Саблин повернул шомпол в держателе, вытащил ось барабана и затем сам барабан. Лишние детали остались на столе, а заготовка отправилась в морозильник, чтобы охладиться. Сам же Иван в это время готовил реактивы для изготовления углекислого льда. То есть для дальнейшей заморозки дула до минус семидесяти градусов. А морозилка, как известно, дает не более 16. Все готово. Револьвер был удобно зажат в тисках дулом вверх. На спайку закапал раствор. На оружии моментально появилась изморозь.

Затем Иван взял подходящего размера ванадиевое сверло. Сверл у парня много, запас, он всякие случаи учитывал. Вставил инструмент в дуло, примерился молотком и резко стукнул. Раз, другой, третий... На пятом ударе заглушка со звоном сломалась. Она была приварена на еле заметной точечной сварке и держалась на соплях. Просто армагеддец какой-то! Но главное, что наган вернулся в свое первородное состояние. Как метко говорил Остап Бендер: "Я дам Вам парабеллум!"