Суперсыщик Освальд - Кристиан Биник

Марушу, которая умеет громче всех свистеть, отсылают в холл. Если кто-то появится, она должна подать сигнал. Свен, Изабель и Юсуф со скоростью ветра обыскивают шкафы и ящики, а Тим достает из рюкзака видеокамеру и усердно снимает все происходящее в квартире.

Я делаю круг за кругом вокруг дивана; у меня уже начинает кружиться голова. В конце концов я валюсь без задних ног на пол и высовываю язык. В ту же секунду Тигрица прыгает мне на спину и ласкается как сумасшедшая. Ну и зверские ласки, скажу я вам! Даже наша газонокосилка и то, наверное, нежнее, чем эта ведьма.

Неожиданно звонит телефон. Изабель, как раз стоявшая у аппарата, недолго думая, снимает трубку.

— Алло! — говорит она.

Юсуф и Тим смотрят на нее, окаменев от ужаса.

— Ты что, спятила? — шипит Свен и стучит себя пальцем по лбу.

Изабель опускает трубку и задумчиво морщит лоб.

— Кто это был? — спрашивает Тим.

— Не знаю… — отвечает она. — Но голос показался мне знакомым. Могу поклясться, что я его уже…

В холле раздается пронзительный свист.

— Это Маруша! — кричит Свен. — Быстрее! Смываемся!

Все бросаются к двери. А я? Мне что — до конца дней терпеть ласки этой чокнутой питбультерьерихи? Отчаянным лаем я напоминаю своему хозяину, что он кое-что забыл.

— Освальд! — кричит Тим, и через миг он уже вместе с Изабель и Свеном стоит рядом со мной.

Им приходится попыхтеть, чтобы освободить меня из лап Тигрицы. На прощание это чудовище вырывает у меня из гривы клок шерсти. Оказавшись в безопасности, на руках хозяина, я долго не могу поверить, что выдержал это страшное испытание и остался жив.

Сыщики выскакивают из квартиры и захлопывают за собой дверь. Вовремя! Через секунду в конце холла показывается Лысый. Маруша, белая как мел, с облегчением вздыхает при виде нас.

Господин Мюллер проходит мимо, не обращая на нас никакого внимания. Потом мы слышим, как он открывает дверь своей квартиры.

— Пронесло!.. — говорит Свен дрожащим голосом. — Теперь надо срочно сматывать удочки!

Мы садимся в лифт и едем вниз. У всех сыщиков страх написан на лицах заглавными буквами. Мистер Лысый чуть не накрыл нас!

Когда мы выходим из дома, Маруша с любопытством спрашивает:

— Ну, где он их прячет?

— Ты о чем? — отвечает Тим вопросом на вопрос.

— О картинах. Или вы их так и не нашли?..

Юсуф качает головой:

— Скорее всего Свен бы прав и этот господин Мюллер не имеет к краже никакого отношения.

— Этот голос по телефону… — бормочет Изабель и тормошит свои коротко стриженные волосы. — Клянусь вам, я его уже где-то слышала.

— А что он сказал? — спрашивает Свен.

— Что ошибся номером. Откуда же я знаю этот голос?

— Во всяком случае, Освальд нас всех спас, когда отвлек этого пса, — говорит Тим и треплет мой загривок.

— Это точно, — подтверждает Свен. — Если бы не Освальд, он бы сделал из нас фарш. И поэтому Освальду присваивается очередное офицерское звание «старший суперсыщик», согласны?

Все согласны. Кроме Изабель, которая даже не слышала, что предложил Свен. Она, как лунатик, таращится куда-то прямо перед собой и бормочет:

— Голос… Чей же это голос?..

ГЛАВА 23, в которой я кусаю себя за хвост

На следующее утро про меня пишут в газете — но не по поводу моих героических любовных утех с Тигрицей или моего гениального трюка с писаниной на фонарных столбах.

— Не ходи больше с Освальдом в Восточный парк, — говорит за завтраком отец Тима моему хозяину, который занят своими мюсли.

— Почему?

Отец Тима складывает газету и делает глоток кофе.

— Я только что прочел в газете, что там завелась какая-то бешеная такса. Вчера она напала на двух женщин. На нее уже охотится полиция.

— Хм… — бормочет Тим, смотрит на часы и начинает жевать в резко ускоренном темпе.

Мой хозяин опять слишком долго провалялся в постели и теперь опаздывает.

— А где ты вчера проторчал целый день? — спрашивает мать Тима. — Ты же пришел только в полвосьмого.

— Да я… я… э… — мямлит Тим. — Ну, короче, я сейчас очень спешу!

Он вскакивает из-за стола и пулей вылетает из столовой.

Родители обмениваются озабоченными взглядами.

— Он наверняка вчера опять носился на этих своих опасных для жизни… как их там… сколлертейтах, что ли? — говорит мать.

— Боллертейпах, — поправляет ее отец.

Ясно одно: консультанты по налоговым делам гораздо лучше разбираются в своих налогах, чем в молодежном спорте. Если бы хозяева Тима знали, что их дорогой сыночек вчера влез в чужую квартиру, чтобы спереть краденые картины, они уже давно лежали бы в шоке на полу. Но, к счастью, Тим, щадя нервы родителей, не стал посвящать их в тонкости своей секретной работы.

После обеда сыщики собираются у нас на военный совет. К тому же им хочется посмотреть, что Тим наснимал в квартире господина Мюллера. Вполне возможно, что камера увидела больше, чем сыщики.

Я валяюсь на горячем от солнца подоконнике в гостиной, когда начинают сползаться друзья Тима. На этот раз я твердо намерен пробыть на совещании с начала до самого конца и ничего не упустить.

В качестве приветствия каждый из вновь прибывающих участников совещания чешет меня под подбородком. Когда все наконец собрались, Тим включает телевизор, видеомагнитофон и начинает киносеанс.

Да, признаться, я видел и более захватывающие фильмы, чем этот: все так качается и трясется, что ничего толком не поймешь.

— Что за бред?.. — возмущается Юсуф. — Чего это у тебя камера пляшет, как пьяная? От страха руки тряслись?

Маруша решительно выступает на защиту Тима.

— Кончай ныть, придурок! — шипит она на Юсуфа. — Ты и сам трясся не меньше, чем все остальные.

Тим бросает Маруше взгляд типа «Если бы мои глаза могли говорить, они, не умолкая, болтали бы часами».

— О’кей, допустим, мне тоже было в этой чужой квартире, скажем так, не очень уютно… — оправдывается Юсуф. — Но я бы все равно не…

— Вот он!.. — кричит вдруг Изабель, широко раскрыв глаза, и вскакивает с места. — Ну-ка отмотай чуть-чуть обратно! — просит она Тима, и тот безропотно повинуется.

— Стоп!!! — орет Изабель.

Тим останавливает кадр. В нем отчетливо видно огромное фото, висящее в гостиной господина Мюллера прямо над телевизором. На фото — три мужчины в плавках: Лысый, какая-то накачанная, как Геракл, блондинистая длинношерстная такса и еще какой-то жирный усатый кабан.

Изабель подходит к телевизору и показывает на блондина в центре.

— Это он! — возвещает она, весело ухмыляясь. — Я же знала, что мы с ним знакомы.

— С кем? — спрашивает Свен.

— С человеком, который вчера звонил, когда мы были в квартире Мюллера.

— Ну, давай говори, кто он такой! — торопит Маруша.

— Марсель, новый массажист моей мамы! — Ее слова производят эффект разорвавшейся бомбы. — Жутко скользкий тип, я его с самого начала терпеть не могла. Но маме он почему-то кажется безумно симпатичным.

— Когда мы ей расскажем, какое отношение он имеет к украденным картинам, она в нем слегка разочаруется, — говорит Свен и чешет свою длинную шею.

— Ага, размечтались! — вздыхает Изабель. — Да она не поверит ни одному нашему слову. Во всяком случае до тех пор, пока у нас не будет доказательств.

— Значит, нужно их ей предоставить, — говорит Тим.

— И где же их взять? — спрашивает Маруша.

Тим морщит лоб и задумывается. Через пару минут его физиономия проясняется.

— Есть идея! — радостно сообщает он.

— Выкладывай! — требует Юсуф.

И Тим излагает сыщикам свой план.

Первые несколько фраз я еще слышу, но потом вдруг, случайно взглянув на улицу, чуть не падаю с подоконника. Кто бы, вы думали, шествует по тротуару напротив нашего дома вместе со своей хозяйкой? Жаклин!

Мое сердце колотится как бешеное. Я не видел эту красавицу из семейства чау-чау с самой нашей первой встречи. Но моя любовь к ней по-прежнему огромна, как… как… э… От волнения мне ничего подходящего в голову не приходит. К тому же нельзя терять ни секунды.

Я прыгаю в сад, несусь через открытую калитку на улицу и ищу глазами Жаклин. А, вон она! Остановившись на краю тротуара, она слегка приподнимает свою изящную заднюю ножку и роняет на траву несколько потрясающе ароматных капель. Не успевает она отойти, как я бросаюсь к оставленному посланию и зарываюсь в него носом. Вот это аромат! Просто не оторваться.

Получив мощную дозу этого дурмана, я сажусь Жаклин на хвост и любуюсь ее потрясающими пятками. Нет, это, не пятки, а какое-то стихийное бедствие — в том смысле, что меня сразу же тянет на стихи! И так как одному Богу известно, увижу ли я еще когда-нибудь Жаклин, я решительно начинаю ее клеить.

Внимание всех робких мальчишек! Сейчас я открою вам секрет успешного сближения с любимым существом женского пола.