Лавр Корнилов - Александр Ушаков

Но как только это стало известно командующему армией Гриппенбергу, он, мотивируя тем, что нельзя «ломать» общую позиционную линию, отдает Штакельбергу приказ остановиться. Тем временем японцы подтянули свои резервы и отбили Сумапу. «Наше новое поражение, — писал генерал Игнатьев, — приписывают в главной квартире как раз действиям славного 1-го Сибирского корпуса, поплатившегося на моих глазах сорока процентами своего состава за преступления высшего командования.

Решение об отступлении было принято Куропаткиным после получения от некоего генерала Артамонова, занимавшего участок на фронте бездействовавшей 3-й армии. Артамонову почудилось скопление каких-то крупных сил противника»{98}, что оказалось на руку русскому главнокомандующему, давно лелеявшему мечту отказаться от широких планов наступления. Попытки Первого Сибирского корпуса развить наступление не входили в планы Куропаткина, и виновным оказался не Артамонов, дезинформирующий командование, а инициативный и решительный барон Штакельберг, притянувший на себя значительные силы противника и обеспечивавший дальнейший успех. Первая и Вторая русские армии так и остались стоять в бездействии на своих позициях. Так закончилось январское наступление Второй армии. Под Сандепу потери русских войск составили около двенадцати тысяч человек, японцы же потеряли около девяти тысяч.

В это время Первая стрелковая бригада, находящаяся в резерве, то подтягивалась к Сандепу, то перебрасывалась на другой участок. Участие в боевых действиях бригада приняла только несколькими батальонами и всей артиллерией. Для подполковника Генерального штаба Корнилова участие в боях под Сандепу стало боевым крещением.

В 1905 году произошло два самых крупных сражения не только в ходе Русско-японской войны, но и по тем временам в мировой истории. На суше это была битва под Мукденом, в которой участвовало с обеих сторон свыше полумиллиона человек на более чем стокилометровом фронте. На море это было сражение в Цусимском проливе, когда в середине мая была полностью разбита русская эскадра под командованием вице-адмирала 3. П. Рожественского.

Сражение под Сандепу стало своеобразным прологом последней битвы этой войны — битвы под Мукденом.

12 февраля Пятая и Первая японские армии начинают яростно атаковать части Первой армии генерала Линевича. Начинается двухнедельное кровопролитное Мукденское сражение. Пять дней продолжался ожесточенный бой на фронте армии Линевича. «Если в предыдущих сражениях у Куропаткина имелся какой-то заранее намеченный план, — писал генерал Игнатьев, — то под Мукденом он как бы добровольно передал с самого начала всю инициативу в руки Ойямы, а тот играл с нами, как кошка с мышкой»{99}. 16 февраля японцы вводят в бой свою резервную ударную группу. Основной удар этой группы принимает на себя Сводно-стрелковый корпус, который располагался на правом фланге Второй армии. В сражение одновременно вступают все соединения и части корпуса.

Командир Первой стрелковой бригады докладывал в штаб корпуса, что к 15 февраля бригада занимала левый участок обороны корпуса и разведкой было установлено выдвижение значительных сил противника и спешное развертывание большого количества артиллерии{100}. Весь день 15 февраля японцы ведут артиллерийский и ружейный огонь по русским позициям. Русская артиллерия открывает ответный огонь, пытаясь отвлечь неприятеля от реки Шахэ, где продолжался нескончаемый бой. В следующий день японская артиллерия продолжает обстреливать позиции корпуса, а ранним утром 17 февраля, после массированной артподготовки, японская пехота атакует у деревни Чжаньтань центр и левый фланг корниловской бригады.

Подпустив противника максимально близко, роты 3-го и 4-го полков открывают ружейно-пулеметный огонь, сметающий наступавших японцев. Атаки японцев были отбиты, но и русские части понесли значительные потери. Утром 18 февраля бой у Чжаньтани разгорается с новой силой. Японская артиллерия открывает огонь по позициям 7-го пехотного полка, и в течение часа деревня была практически уничтожена. Командир бригады докладывал, что «вышли из строя все пулеметы, три роты 2-го и 7-го пехотных полков потеряли половину своего состава… Резервы с передачей 2-го батальона в распоряжение начальника левого участка исчерпаны»{101}. По решению командующего корпусом бригада оставляет свои позиции под Чжаньтанью.

По приказу Куропаткина в бой вводится последний резерв русских войск — 16-й корпус. Вторая русская армия вынуждена отойти на север, преграждая японцам путь к Мукдену, стратегически важному узлу обороны в тылу русских войск. 22 февраля в жестоком бою под Юхуантуном русские войска останавливают наступление японской армии генерала Оку. В следующий день остановлено наступление армии генерала Ноги. Японское наступление по всему фронту захлебнулось. Однако 24 февраля генерал Куроки прорывает фронт под Киузаном и вводит в сражение японскую гвардию, которая прорвалась в тылы Третьей Маньчжурской армии. Вечером того же дня Куропаткин отдает приказ об общем отступлении.

Отход частей Сводно-стрелкового корпуса проходил в обстановке общей неразберихи и хаоса. Штабы Второй армии оказались парализованными, и вся тяжесть ответственности за судьбы русских солдат легла на офицеров батальонного и полкового звена. Одним из таких офицеров, принявшим на себя ответственность за спасение людей, стал подполковник Корнилов. 25 февраля, собрав 1-й и 3-й стрелковые полки своей бригады, он доводит их до предместий Мукдена. Там он организует вынос раненых и больных из горящего госпитального барака. Отряд Корнилова, собранный из остатков 1, 2-го и 3-го стрелковых полков, выдвигается в направлении деревни Унготунь. Достигая северной окраины Мукдена, русские войска попадают под сильный огонь японской артиллерии. Корнилов приказывает рассредоточиться. Избежав больших потерь, выставив дозоры, бригада продолжает движение вдоль железнодорожного полотна. Недалеко от железнодорожного переезда у деревни Вазые Корнилов получает приказ генерала Церпицкого явиться к нему с командирами полков. Корнилов с офицерами прибывают в означенное место, но Церпицкого уже там нет. В это время послышалась перестрелка с запада, северо-запада и северо-востока. Японцы начинали окружать бригаду, стремясь перерезать пути отхода вдоль железной дороги. Корнилов принимает решение вернуться к бригаде, которая, «перевалив через железную дорогу, уже втягивалась в селение, — доносил Корнилов. — Ружейный огонь противника все усиливался. Северо-восточнее Вазые на высоте дер. Унготуня неприятель поставил пулеметы и начал обстреливать переезд через железную дорогу. Видя, что противник начинает охватывать нас со всех сторон, а начавшееся вновь обстреливанием шимозами увеличивало панику среди нижних чинов, отбившихся от полков, я решил занять селение, чтобы прикрыть отход обозов и разрозненных команд на север, где огонь был еще сравнительно слаб и, видимо, противник еще не успел сомкнуться… Приказав обстрелять расположение противника сильным огнем, я при помощи офицеров 1-го стрелкового полка послал поставить в команды людей разных полков, сбившихся в толпу, и, назначив им начальников из офицеров, отбившихся от полков, стал направлять их на север вдоль железной дороги. К сожалению, многие из солдат оказались пьяными, попрятавшись в фанзы, они не желали уходить даже под угрозою стрелять по ним»{102}.