Любовь и другие иностранные слова - Эрин Маккэн

Сегодня у нас вечер самообслуживания: мы заказали разной еды в китайском ресторане, стараясь угодить вкусам всех присутствующих и взять достаточно, чтобы заполнить бездонный желудок Стью. Когда подходит к концу треть вечера, мы втроем с ним и Софи уединяемся на кухне. Стоя рядом с буфетом, я требую от них ответа:

– Ну, и как он вам?

Стью пожимает плечами и накладывает себе в тарелку все, что видит на столе. Только букет остался цел.

– Ничего, такой милый, – говорит Софи. – И Кейт так в него влюблена. Это сразу заметно.

– Что?! – Я обращаюсь к Стью: – Ты это слышал?

– Ты же отдаешь себе отчет, что я в метре от тебя и глухотой не страдаю.

– Ты согласен?

– Я не могу судить о внешности другого парня, потому что это другой парень, – он снова пожимает плечами. – Но вообще все не так плохо, как я ожидал.

– Это потому, что он молчит почти весь вечер.

Тут Софи прерывает меня жизнерадостным «Привет!», и я понимаю, что за моей спиной кто-то только что вошел на кухню. Оказывается, что это Кейт и ее самоклеящийся жених.

– Слушайте, Джофф, – начинает Стью фальшиво веселым тоном. О, я знаю эти интонации. Знаю и страшусь их. – Джози говорит, вы знаете уйму всего.

Нет, только не это.

– Как мило с ее стороны, – говорит он, слегка кивая в мою сторону.

– А про птиц что-нибудь знаете? – спрашивает Стью.

– Про птиц?

– Ага. В частности, про попугаев. Джози как раз рассказывала мне, как ее интересуют попугаи.

– Да, они и впрямь занятные, – подтверждает Джофф и смотрит на меня. – Но о них я знаю меньше, чем о скворцах, ну, вы знаете, говорящие скворцы… На самом деле скворцовых более двенадцати разновидностей, и сам скворец в них не входит. Официально не входит.

Джофф продолжает разглагольствовать, а Стью, запихав в рот пельмень со свининой и бросив мне коварную ухмылку, присоединяется к веселью в гостиной. Софи с моей сестрой воркуют над обручальным кольцом, а я слушаю про хохлатых майн. Мне так скучно, что я даже не уверена, не забываю ли моргать.

– Не планируй ничего на ближайшую субботу, – говорит мне Кейт в дверях, а Джофф, расплывшись в улыбке, все стоит позади нее и никак не может отлипнуть. Вейгмейкеры ушли минут двадцать назад, и мама едва успела схватить меня за локоть: я собиралась сбежать с ними.

– Я поведу тебя по магазинам, – продолжает Кейт. – Выберем тебе платье для выпускного. А потом решим, чем заняться вечером.

– Вдвоем, только ты и я?

– Только ты и я, – подтверждает она, смотрит через плечо на Джоффа и добавляет: – Ты же не против, да?

– Конечно, не против. Если бы у меня была сестра, я поступил бы так же.

– О, милый, у тебя будет сестра. Даже две, и очень скоро…

– Ладно, в следующую субботу. Только ты и я. – Мы чмокаем друг друга в щеку, я закрываю дверь и ловлю себя на мысли: В отличие от остальных представителей этого семейства у хохлатой мины клюв сероватый, а не оранжевый. Я ошарашенно трясу головой, чтобы убрать оттуда фразы на языке Джоффа. А то вдруг у меня внезапно парализует веки?

В выходные Стефан мне не звонит. Вместо этого он шлет тонны смс, и я стараюсь тут же на них отвечать. В одном из сообщений он пишет: «Ты даже ставишь знаки препинания! Круто».

В воскресенье днем в гостях у миссис Истердей я получаю от него три смс, но вежливо их игнорирую: общаться с соседкой мне нравится гораздо больше, чем переписываться, без разницы с кем. Я люблю говорить на языке старушек. Он удивительно похож на язык «Джози», а потому дается мне легко.

Истердеи шестнадцать лет жили в этом доме, до того как мои родители переехали в соседний. Я заглядываю сюда поздороваться, посидеть, поиграть в карты и поболтать. Если миссис Истердей не может найти дома ничего к чаю, мы вместе печем печенье, и она рассказывает мне длинные и связные истории про свое детство в сороковых, а я – об учебе в Кэпе и в школе и о том, чем отличаются «Боже мой» и «Боже мой 2.0».

Она больше двадцати лет работала учительницей в четвертом классе и не разрешала своим ученикам говорить «ага» вместо «да».

Мистер Истердей умер за три года до моего рождения. Когда миссис Истердей говорит о нем, под конец беседы ее глаза с тяжелыми веками приобретают мечтательное выражение, а по лицу расплывается неопределенная улыбка. Если я не нарушаю молчания, она может просидеть так целую минуту. А у меня всегда получается сидеть тихо.

Миссис Истердей познакомилась с Джоффом в пятницу. Мы пригласили ее на коктейль перед ужином (в ее случае – на клюквенный сок), и она пообещала Кейт, что непременно придет на свадьбу. Которая, кстати говоря, назначена на субботу, восьмое ноября. Времени у меня в обрез.

Я спрашиваю ее, что она думает о Джоффе, она отвечает: «Я думаю, что Кейт очень счастлива, а потому и я за нее счастлива».

– Ага, – нехотя соглашаюсь я. Миссис Истердей недовольно хмурится, и я со смущенной улыбкой поправляюсь: – Да.

«Ага» – это словечко из лексикона «Боже мой» и «Боже мой 2.0», и я периодически сбиваюсь на эти языки. «Да» принадлежит многим другим языкам, в том числе языку Учителей, Бабушек и Дедушек, Собеседований при приеме на работу, Предложений руки и сердца. Вряд ли Кейт сказала «ага», когда магистр Говорящий Скворец встал перед ней на одно колено.

Мне не хочется дальше обсуждать отношения Кейт и Джоффа: одна мысль о них как о паре вызывает у меня странные ощущения. Будто я еду в машине по недавно замощенной проселочной дороге и внезапно колесо подпрыгивает на кочке, отчего желудок мой оказывается несколько выше, чем ему полагается.

Причина Номер Десять, По Которой Джофф Не Должен Жениться На Кейт (это после хохлатых скворцов, птичьей пружинки, подростков, интеллектуала, Ренуара, поглаживаний рук, клещей и базилика), – одна мысль о нем вызывает тошноту.

– Похоже, у меня новый ухажер, – говорю я миссис Истердей, пока она вытаскивает из духовки противень печенья с арахисовым маслом. – Ну, мы вместе идем на выпускной.

– Как мило. Он тебе нравится?

– Да.

– И ты с ним счастлива?

– Да.

– Кто бы мог подумать, – говорит она, и я снова чувствую, что влетела в кочку. Старушка слегка ухмыляется мне, и я перевожу разговор на печенья, которые прямо-таки неприлично роскошны, идеальны. Мне они жутко нравятся. Миссис Истердей наверняка видит это по моему лицу.

Глава 9

– Итак, – Стью выдерживает драматическую паузу, и я краем глаза вижу, как он лукаво улыбается. – Ты и Стефан Котт.

– Итак, ты и Сара Селман.