Слепой охотник (СИ) - Ульяна Каршева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Пышнотелая, но шустрая блондинка Леокадия, как и обещала, приехала с Витенькой, который состоял при ней личным водителем, грузчиком, упаковщиком и ещё в паре-тройке разных специализаций.
В мастерской Леокадия обрыдалась от восторга, сюсюкая грудным контральто. Получалось насморочное гудение мультяшной слонихи. Витенька, грузный темноволосый мужик, молча шёл за нею по пятам, осторожно принимал акварели и тут же сноровисто упаковывал их: вчерашние — в тубус, а свежие — в специальные папки… Женя подписал все документы, благосклонно выслушал дифирамбы себе и проводил деловых гостей.
Стало гораздо легче — ещё один груз с плеч. Теперь, когда к вечеру он получит деньги на карту, он снова может жить независимо. Отец всегда был готов помочь, но Женя не любил обращаться к нему.
Вернувшись в мастерскую, понял, что выдохся и далее рисовать — лучше даже не пытаться.
Сбросил отцу эсэмэску: «Позвони, когда сможешь» и пошёл на кухню, где со вчерашнего дня на обеденном столе валялись мелки, пара листов акварельной бумаги и портрет Змея.
Лео, которая успевала не только восторженно рыдать, но и обегать всю квартиру, также успела деловито прицениться к портрету Змея и пообещала разузнать, хорошо ли идут на художественном рынке работы фэнтезийного плана. Женя даже мельком пожалел, что не спрятал рисунок со Змеем.
Заглянув в холодильник, он соорудил себе шикарный бутерброд и, пока закипала вода для кофе, набросал портрет с внутренней сутью Красимира. Закончив его, снял с плиты турку. Кофе выкипел лишь на треть, что он посчитал чудом.
Думая, как писать Красимира, он решил попробовать запечатлеть его в напряжённый момент. Очень уж отчётливо помнил, как парень стоял неподалёку от Ирины, не пытаясь к ней подойти, пока напротив присутствовал Дворняга. Женя вспомнил сжатую фигуру парня и постарался понять Красимира. Увидел профиль с небольшим носом, ноздри которого раздувались так, словно Красимир внюхивался в воздух. Увидел, что стоит он в позе, когда одна нога чуть согнута в колене и чуть отставлена от другой. Понял. Красимир не сбежал бы, доведись схватиться с Дворнягой. Он просто опасался подойти, пока тот говорил. Но, решись Дворняга или кто-нибудь из его окружения на действие против Ирины, Красимир без раздумий бросился бы вперёд.
Рисуя, Женя жёстко контролировал себя, заставляя находиться в полном сознании, хотя отчётливо ощущал, что автописьмо пытается снова завладеть им…
Женя осторожно пригубил горячий кофе, не сводя оценивающего взгляда с листа.
Напрягшийся, как для прыжка, волк, чёрный, лохматый, сиял на него с листа суженными жёлтыми глазищами и едва ощеренными, но неплохими такими клыками.
— Одобрям-с, — задумчиво сказал Женя, подразумевая, что Красимир для Ирины, кажется, охрана неплохая. Проверить бы его ещё в небольшой драчке.
Остался последний лист. Нет, были ещё, в мастерской, но… Осталось написать внутреннюю суть Ирины, а он всё не мог решиться. И не то чтобы его смущало увидеть за внешностью девушки суть, выраженную звериным обликом. Нет, что-то просто не давало ему вообще прикоснуться к её скрытому миру.
Ближе к пяти позвонил отец.
— Вы с матерью вчера ходили в театр, — полувопросительно констатировал он.
— Да. Кажется, мне лучше, — коротко сказал Женя. — Папа, я хотел спросить: не знаешь ли ты в городе семью, в которой есть некто Демьян? Имя довольно редкое. Может, вспомнишь. Мне кажется, он из состоятельной семьи.
Отец Жени владел объединённой банковской сетью и многих влиятельных людей в городе знал не понаслышке. После недолгого молчания он не совсем уверенно сказал:
— Демьян Изразверин — мой старейший клиент.
— Сколько ему?
— Ну, чтобы не соврать — годков за восемьдесят.
Женя быстро просчитал.
— Семья. Значит — внуки есть.
— Да, семья у него довольно обширная.
«А внуков часто называют именами дедов», — закончил Женя.
— Они какие, эти Изразверины? Ну, как семья?
Женя знал, что отец трепетно относится к вопросам рода и семьи, многими клиентами своими интересуется, поэтому не боялся спросить. Отец опять немного помолчал и нехотя сказал:
— Мало что о них знаю. Семья старая, из купцов вроде, с дореволюционными ещё корнями. Был слушок, что первый купец Изразверин не брезговал в начале карьеры и кистенём помахать, начиная свой капитал. Но такие слухи не редкость о людях с историческим прошлым. Древо семейное у них достаточно крепкое. Кредитов не берут. С финансовыми операциями крайне осторожны, но, бывает, играют на фондовых рынках. Женя, прости, но почему ты любопытствуешь?
— Вчера встретился с внуком Изразвериных, тоже Демьяном. Показалось — интересный тип.
— А можно узнать, как ты с ним встретился? — осторожно спросил отец.
— На узкой тропе, — задумчиво сказал Женя. — Вчера в театре. По-моему, я ему не понравился. Если честно, он мне не понравился больше.
— Могу поискать информацию по Демьяну-младшему, — тоже задумчиво сказал отец. — Общеизвестную, естественно. О вкладах, как понимаешь, не могу ни слова.
— Нет, спасибо, папа. Главное ты уже сказал.
Они распрощались.
Он по старой привычке уставился немигающе в окно, глядя, но не видя тёмно-синих туч, кажется предвещающих снег с дождём. Очнулся. Не выдержал. Схватил карандаш и быстро набросал основные линии лица Ирины. Так, как он обычно это делал на Арбате. Он не любил писать портреты, но считал, что должен совершенствоваться в тех областях живописи, которые ему подвластны. На Арбате он никогда не вдумывался в то, что появляется под его рукой. И сейчас проделал тот же фокус. Не впадая в транс автописьма, он быстро работал, скорее не рисуя, а запечатлевая черты девушки.
Когда он закончил и спросил себя, почему он решился, ответ был как на ладони: он хотел, чтобы Ирина была с ним рядом. Пусть и будучи портретом. «Как главный фигурант дела», — суперсерьёзно объяснил он себе — и расхохотался.
Успокоившись, он снова взялся за мобильный.
— Рыжая, привет! — сказал он. — Я срочно нуждаюсь в твоей потрясающей памяти и изумительном умении запоминать всё, что не надо.
Тонкий, почти девчоночий голосок звонко отозвался:
— Болтун ты, Женька! Погоди, я своё семейство успокою… — На заднем фоне эфира Рыжей послышался слаженный писклявый вопль.
— Рыжая! — удивился Женя. — И когда это ты далась окольцеваться?
— Как только нарисовался объект подходящий, — философски сказала Люда, однокурсница. — Ну, что тебе надо? Кто тебя интересует на этот раз?
— Фамилия девушки Ирины с первого курса, когда мы были на пятом. Она после первого ушла. Это всё, что я знаю.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});