Эволюция «Андромеды» - Дэниел Уилсон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Позже, уже после инцидента, все выжившие проводники вернулись в племенные деревни, защищенные Национальным фондом индейцев. Нашелся только один из них, Иксема, который, потратив заработную плату в соседнем игорном городе Летисия, вернулся в поисках новой работы.
За определенную плату о той ночи в джунглях Иксема рассказал только одно:
– Поутру появилось нечто странное.
Когда его попросили конкретизировать, индеец добавил, что у лагеря появились следы, а некоторые предметы оказались не на своих местах. Но при этом ничего не пропало.
После продолжительных уговоров Иксема добавил еще одну интересную деталь.
Кто бы ни приходил той ночью, он кое-что оставил. Что-то, что Бринк приказал убрать с глаз, пока не увидели ученые. Иксема описал голову обезьяны с большими карими глазами, розовым округлым черепом, мучительной гримасой и оголенными клыками.
И разинутый рот, наполненный серым пеплом.
Двадцатимильный периметр
Поутру четверо ученых застали индейцев из племени матис за работой над лагерем. Тлеющие остатки костра были залиты, и разведчики тихо распределяли тяжелое снаряжение ученых. Не говоря ни слова, два татуированных индейца перекинули ружья через плечи и отправились в самую глубь деревьев. Спустя мгновение темные джунгли поглотили сверкающие мачете.
Наблюдая за уходом мужчин, Ведала приблизилась к сержанту Бринку, который стоял среди оставшихся проводников и носильщиков.
– Куда они?
– К аномалии. Мы следуем за ними через двадцать минут. Собирайте своих.
Вместо ответа Ведала направилась к лежащему в грязи водонепроницаемому чемодану. Она чувствовала нарастающее беспокойство. И это неудивительно, ведь отправляясь к аномалии, Ведала не имела понятия, чего от нее ожидать. Единственная надежда оставалась на ингибитор.
Позабыв о тревоге, она открыла крышку и достала несколько аэрозольных баллончиков. Передав один из них Бринку, Нидхи принялась распылять жидкость на руки, торс и ноги.
– Раствор защищает поверхность от контакта с наноструктурой «Андромеды». Нанесите его на одежду и на открытые участки кожи. И передайте своим, чтобы сделали то же самое. Скажите, что это солнцезащитный крем. Он будет активен в течение нескольких дней.
Закрыв глаза, Ведала задержала дыхание и принялась распылять раствор на лицо. Без единого слова Бринк направился к проводникам. Стоило ему отойти, Нидхи открыла глаза и тотчас достала спутниковый телефон.
Не выказывая беспокойства, она пыталась связаться с базой Петерсон, чтобы поговорить с генералом Стерном.
Среди повсеместного навеса джунглей привередливый телефон отказывался ловить сеть. В конечном счете, опасаясь разрядить батарею, Ведала оставила попытки. Она понимала, что дальнейшее общение станет возможным только при появлении хоть малого небесного просвета. Но этого, скорее всего, не произойдет, пока команда не достигнет поляны возле аномалии.
Связь с командованием была назначена на полдень следующего дня, но до тех пор группе ученых предстояло справляться самостоятельно.
Шагающие впереди проводники оставляли за собой тропу из поломанных растений. Срезанные под острым углом молодые деревца и ветви напоминали наконечники копий, жаждущие пронзить любого, кто сбился с пути. Сержант Бринк и несколько его товарищей-индейцев вскоре отправились следом. За ними, расположившись между проводниками и носильщиками, в путь двинулись ученые.
Дневной путь закончился без происшествий.
Вооружившись подробной картой, полученной с «Короля-Стервятника», Бринк и его люди вели группу вокруг покатых холмов. Они перебирались через многочисленные реки в неглубоких местах или по упавшим деревьям, если такие имелись.
Несмотря на извилистый путь, команда отлично справлялась.
Тяжелопроходимые джунгли сбивали ученых с толку. Пенг Ву и Нидхи Ведала шли молча, нахмурив лбы. Джеймс Стоун двигался следом, обильно потея и разглядывая местность широко открытыми глазами.
Только Гарольд Одиамбо чувствовал себя в своей тарелке. Шагая через подлесок в шортах цвета хаки и белых носках, торчащих из поношенных ботинок, он смеялся и шутил с проводниками.
Ничто не доставляло кенийскому ученому большего удовольствия, чем постижение новой тайны. И эта тайна, учитывая его интересы, аналогов не имела. После стольких лет всесторонних исследований закат карьеры Одиамбо посвятил геологии других миров. И хотя вид чужеродной архитектуры напугал его до глубины души, он также вызвал неподдельное любопытство. Одиамбо вновь ощутил себя ребенком – он будто плыл на ветхой рыбацкой лодке отца, получая захватывающий, но притом совсем не безопасный опыт.
Окруженный жужжащими дронами, Стоун двигался более осторожно, чем его товарищи. На спине он нес громоздкий рюкзак с металлическим каркасом. Маленькие беспилотники кружили в радиусе тридцати ярдов, периодически возвращаясь к зарядной станции. Казалось, Стоун нес на себе улей, куда постоянно возвращались пчелы.
Проводников забавляли птицеподобные устройства, и они частенько указывали на них пальцами, стараясь призвать к себе реалистичным птичьим свистом.
Каждый из маленьких дронов имел набор встроенных датчиков и химических сенсоров, предназначенных для обнаружения следов AS‐1 и AS‐2. Датчики токсинов регулярно измеряли показания воздуха. Кроме того, дроны периодически опускались на устойчивую поверхность, чтобы собрать образцы для тестирования.
Пролетая сквозь пятнистые тени, отбрасываемые кронами деревьев, дроны двигались чуть выше уровня глаз, изучая конусообразный объект впереди.
На груди Стоуна висел небольшой планшетный компьютер с плоским экраном, где отображалась сгенерированная дроном топографическая карта. На карте указывалось точное местоположение каждого беспилотника. Крупные объекты выделялись точками разного диаметра. В углу планшета располагалось окошко с зернистым видео – туда передавалась запись с одного из беспилотников. Несмотря на постоянный поток информации, Стоун редко останавливался, чтобы проверить данные. Он слишком боялся отстать от команды в густой листве джунглей.
Оказавшись в замкнутом пространстве, ученые переживали своеобразный опыт. Никто из них не привык к столь тесному контакту с растительным разнообразием. В отличие от лесов Северной Америки, каждый акр амазонского леса стал домом для несчетного количества растений. Именно поэтому команда испытывала недоумение.
Со всех сторон вздымались деревья, и корни их раскинулись, как сухожилия вымерших динозавров. Вокруг все было наполнено лозами, цветами, лианами. Каждый сантиметр джунглей гудел от насекомых, птиц и животных. Повсюду сновали кусачие муравьи, занятые строительством дорог. В густом подлеске шуршали муравьеды, а над головами то и дело пролетали яркие попугаи.
Казалось, плодовитая растительность и губчатая почва поглощали каждый звук, поэтому пребывание в тесном контакте стало для полевой команды первоочередной задачей. Никто из ученых не хотел потеряться среди непроходимых деревьев и дуть в свисток, пока его не отыщут. Ведь здесь, в этой глуши, даже самый громкий разговор приглушался до шепота.
Пока Джеймс Стоун шагал вперед, не сводя глаз с индейцев-проводников, в его голову закрались серьезные подозрения. Судя по восстановленным записям в дневнике, Стоун сомневался, что команда имела разрешение находиться на этой территории. Он догадывался, что никто, включая бразильское правительство, не был уведомлен о существовании экспедиции, а уж тем более о ее цели.
Стоун предполагал, что в случае неудачи они навсегда останутся в джунглях.
Что еще более важно, его встревожило поведение полевого
