Моя недотрога - Ирина Шайлина

— Вот и потрахался, — печально сказал я сам себе. — За два миллиона.

Накрытая одеялом Ася согрелась, вскоре сбросила его. Тёмные волосы разметались по подушке, халат задрался, обнажая спину и ягодицы. А ещё — темнеющие на спине синяки.

Я смотрел на них, затем протянул руку и коснулся одного пальцем. Я не планировал будить Асю, но она вздрогнула и проснулась. Дезориентированная, глаза сонные. Даже не испугалась меня спросонья, хотя я этого ожидал.

— Откуда синяки, — спросил я.

Она задумалась на мгновение.

— Я от вас вылезла в окно. Оно было узкое очень… вот синяков и наставила.

Настолько узкое, что я удивлён, как в него пролезла её попа. Ася повернулась на спину, пряча от меня синяки. Одернула халат, но в принципе, была поздно. Мой член встал, ещё тогда, когда я разглядывал её спящую.

— Так всегда будет? — спросила Ася. — Он будет становиться больше всегда?

— Это реакция на тебя.

— Я знала, в теории. Просто никогда член не видела. Ваш первый.

Я обречённо застонал и потянулся к её губам. На них все ещё вкус шампанского. В жизни бы не подумал, что быть у кого-то первым членом так возбуждает. Девственницы всегда казались мне ненужным жизненным геморроем. Зачем учить кого то науке секса, если можно взять ту, что давно все умеет?

Сонная она противилась куда меньше, раскрыла навстречу мне мягкие губы, даже застонала тихонько. Я смял в ладони её грудь, затем спустился вниз, скользнул пальцем по половым губам, и когда начал вводить его внутрь, Ася сморщилась и замерла.

— Черт, — сказал я. — Черт, черт, черт!

— Что-то не так?

— Всё не так. Тебе нельзя пока сексом заниматься. Будет ещё больнее.

— А вам хочется?

— Мне хочется затрахать тебя до беспамятства.

— Тогда я потерплю…

Ещё бы, за два миллиона. Только дело в том, что ни одна баба подо мной не терпела. Всё мои женщины меня хотели. И трахать рыдающую от боли Асю мне совершенно не импонировало, пусть и хотелось до зубовного скрежета.

— А может… может быть есть другие способы?

Я понимал, что она ничего не умеет. Но странным образом это не отталкивало, а наоборот заводило. Ни одного члена не было у неё во рту до меня. Мой будет первым. Я подтолкнул темноволосую голову к своему паху, и пряди волос заскользили по коже. Ася неуверенно коснулась губами головки члена. Затем открыла рот. Господи, она была такой горячей внутри. Ощутимо задела зубами, но это не имело никакого значения. Я застонал, пытаясь помнить только об одном — не надо трахать её в рот со всей дури, она же первый раз…

Глава 13

Ася

Проснулась я рано утром. Привычка. Тётя обычно не давала долго спать и по выходным, будила, либо просто так гремела на кухне посудой, что спать становилось невозможно. А сейчас… впереди целый день наполненный неизвестностью.

Вадим спит широко раскинувшись. Дверь на балкон не закрыли и номер наполнился утренней зябкостью. Замёрз, наверное. Я встала, тихонько прикрыла дверь, затем вернулась в постель. Посмотрела на Вадима — грудь мерно вздымается. Иногда трепещут ресницы, видимо, снится что-то. Даже сейчас, спящим, он не казался беззащитным. И сейчас я могла открыто признаться себе — он красив. Но не красотой героев из сериалов, что я смотрела втихаря от тёти. Его красота была жёсткой, даже грубоватой, но любоваться им все равно было приятно. Я накрыла его одеялом и осторожно улеглась, чтобы не беспокоить его сон.

Но Вадим повернулся и на меня легла тяжёлая мужская рука. Он притянул меня к себе, прижал в позе ложечек — моя попа к его паху. Я думала проснулся, но нет, он тяжело вздохнул во сне и все. А мне в попу утыкался…член. Я чувствовала его пульсирующую упругость ягодицами. Но хозяин его спал и я сделала вывод — иногда члены могут эрегировать сами по себе.

Закрыла глаза. В голове немного звенело от выпитого ночью шампанского. На смену прохладе пришло тёплое тело Вадима. Так неожиданно уютно стало, что я не заметила, как уснула снова.

Во второй раз проснулась уже одна. Огляделась, но в номере точно никого не было. На столике стоят бумажные пакеты украшенные логотипами, рядом лежит записка.

"Буду после пяти"

Что же, пожала плечами я. После пяти, так после пяти. Заглянула в пакеты — обещанное белье и одежда. Брать чужое мне не хотелось, но одежды с собой у меня не было. Я почему-то думала, что мы займёмся сексом, а потом пойдём по домам.

Всё было впору. И белье, такое же откровенное, как он на мне порвал. И лёгкий сарафан. К нему даже шляпа имелась, которую я с удовольствием надела, на улице солнечно.

А мне предстояло встретиться с Аней — на телефоне восемнадцать сообщений, одно тревожнее другого. Я назначила встречу недалеко от ближайшего торгового центра и вышла на улицу.

Оно ослепило меня солнцем. Цвела сирень. Гуляли молодые пары с детьми. Пенсионеры за ручку. Шумная молодёжь. Все стремились насладиться солнечным и жарким днем. Аньке было добираться дольше, чем мне, но тем не менее, когда я подошла, она уже маячила у входа. Такси наверное взяла.

— Ну, что? — нетерпеливо спросила она у меня вместо приветствия.

— Всё, — развела руками я.

— А деньги заплатил?

— Нет ещё.

— Вот как кинет тебя! Сначала надо деньги брать, потом трахаться!

И так громко сказала, что рядом стоящие люди обернулись и внимательно на меня посмотрели. Я покраснела.

— Спасибо, — прошипела я. — Пошли в кафе, я голодная.

— Шмотки новые купил?

— Да.

— Надо заявление подать в газету, продам девственность…

По дороге Анька почти в припрыжку шагала от нетерпения узнать все подробности. Я боялась, что она начнёт расспрашивать прямо при официанте, но она дождалась, когда он примет заказ и потом только взялась за меня.

— Больно? — свистящим шёпотом спросила она.

— Да, — подтвердила я. — Очень.

— Чем позже лишаться девственности, тем больнее, — авторитетно заявила Аня. — Когда наконец до меня очередь дойдёт, я истеку кровью или умру от болевого шока.

И покачала головой, печалясь о своей доле. Кафе было среднего пошиба, из тех, что нам с Аней были по карману. Ценник не высокий, но и салат, и яичница были вкусными, и чай с блинами. Я ела так, словно только с голодного края вырвалась.

— Деньги не профукай, — сказала Анька. — Моя то мама похоже с хахалем рассталась, выходные, а сидит дома. Скоро снова за моё воспитание