Потерянная богиня - Патрисия Симпсон

— Все будет в порядке. Не беспокойся.

— Здесь ты не в безопасности.

— Почему?

Он вздохнул, не желая рассказывать о священнослужительницах прежде, чем убедится в том, что они на самом деле существуют в сегодняшнем Египте.

— Потому что здесь опасно.

— Что опасно? — Она сверкнула глазами. — Ты все время говоришь об опасности, боишься чужих людей, которые будто бы хотят выкрасть меня и Джулию. Ты даже не представляешь, как тяжело жить изо дня в день, когда над головой черная туча, сотворенная твоими руками.

Пораженный ее горькими словами, Ашерис почувствовал, как у него задрожали губы.

— Черная туча?

— Да! Черная туча! — Резким движением она откинула назад волосы. — Она все время давит на нас. Ну как Джулия может жить нормально, если ты все время чем-то нас пугаешь?

— Джулия — необычный ребенок. У нее никогда не будет нормальной жизни.

— Была бы, если бы ты оставил нас в покое!

В покое! Ашерис расправил плечи. В покое? Ему показалось, что она больно ударила его. Даже в самых страшных снах ему не могло привидеться ничего подобного! Неужели Карисса не понимает, что его страх вырос из его любви к ней и Джулии? Кровь отлила от его лица. Он боялся заговорить, чтобы не наорать на нее или не расплакаться. Нет, он должен держать себя в руках. Не сказав больше ни слова, он повернулся на каблуках и пошел к дому.

— Ашерис! — крикнула ему вдогонку Карисса.

Он не ответил. Он шел и думал о том, что теперь ему будет еще труднее наладить отношения с женой.

Утром Карисса с нетерпением ждала Ашериса. В прежние времена, когда он ночами разгуливал в виде пантеры, он спал до полудня. Теперь он ночами не бродил, но сохранил привычку спать долго. Кариссе иногда казалось, что все их проблемы уходят корнями в его поздний сон.

Карисса мерила шагами комнату в ожидании мужа. Джулию она отослала в сад с Джорджем в надежде несколько минут побыть наедине с Ашерисом, пока он будет пить кофе. Она все еще злилась из-за их ночной стычки и вовсе не старалась успокоиться, потому что ей предстояло уговорить Ашериса разрешить Джулии ходить в школу.

Карисса еще раз проверила все бумаги в папке и положила ее на стол. Оглянувшись, она увидела за своей спиной Ашериса. Он умел ходить как никто бесшумно, иногда пугая ее своим неожиданным появлением.

Карисса вздернула подбородок, стараясь скрыть удивление.

— Доброе утро.

— Доброе утро.

Они обменялись холодными взглядами, но Карисса не могла не отметить, что ни в ком не встречала такой аристократичности в сочетании с интеллигентностью. Теперь он стриг волосы короче, чем когда они впервые встретились. Черные брови. Резкие черты лица. Выразительный рот кривился в мрачной усмешке.

— Мне надо поговорить с тобой, — сказала Карисса.

— Да? — Ашерис сел за стол, где Айша поставила для него чашку с кофе. — О чем?

— О Джулии. Ей пора в школу.

Ашерис налил еще чашку и поставил ее перед Кариссой. Он словно нарочно тянул время.

— Спасибо, — сказала Карисса и села за стол.

— Пожалуйста.

Ашерис подвинул стул и тоже сел.

Карисса старалась по его лицу понять, что он думает. Ничего не получилось. Ну и ладно. Все равно она должна добиться своего!

— Тебе известно, что я сама занималась образованием Джулии. Она многое знает. Но мне кажется, ей необходимо иметь не только теоретические знания. Поэтому я разузнала насчет нескольких школ.

— Школ?

— Да. Скоро я ничего не смогу дать Джулии. Ей нужны настоящие учителя.

— Мы можем нанять учителей. Самых лучших.

— Ашерис, ей необходимо быть с другими детьми и узнать, как живут люди.

— Они живут в жестоком мире. Ей необязательно это знать.

— Нет, обязательно! И чем раньше — тем лучше. — Карисса подалась вперед. — Ашерис, ты не сможешь прятать ее дома всю жизнь. К тому же это нечестно. Ты оказываешь ей плохую услугу. Неужели ты этого не понимаешь?

— Нет.

— Она вырастет, не зная людей. Все, чему она не выучится сейчас, ей все равно придется узнать. Только потом это будет во много раз тяжелее. Пусть она теоретически гениальна, но она никогда не сможет тягаться с теми, кто вырос в реальном мире.

— В реальном мире… — вздохнул Ашерис, а Карисса воспользовалась паузой и отпила кофе. — Для Джулии реальный мир таит много опасностей.

— О чем ты? — Карисса поставила чашку. — Какие опасности?

— Гораздо более реальные и неизбежные, чем ты можешь вообразить.

— О чем ты говоришь?

Ашерис заглянул ей в глаза, словно решая, стоит ли доверить ей тайну. В конце концов он вздохнул и перевел взгляд на свои длинные кисти рук. Карисса тоже посмотрела на его руки, вспомнив, что много веков назад он стоял во главе армии фараона, был великолепным стратегом и бесстрашным воином. Трудно представить, что эти руки держали меч и щит, но еще труднее представить, что он чего-то боится.

Ничего не говоря, Ашерис взял чашку и стал пить кофе. Погруженный в свои мысли, он аккуратно поставил пустую чашку, и она даже не звякнула о блюдце.

Карисса смотрела на него, сгорая от желания броситься ему на шею и убедить его, что все будет как нельзя лучше. Однако она боялась сделать первый шаг. Слишком часто Ашерис отворачивался от нее, словно не нуждался в ее утешениях. Тем не менее она не удержалась и коснулась его руки:

— Скажи мне, что тебя беспокоит!

Он убрал руку, чем еще раз обидел ее.

— Не хочу тебя пугать.

— Меня?! — Она почувствовала, как у нее вспыхнули щеки, и откинулась на спинку стула. — Ашерис, когда у нас появились секреты друг от друга? Когда мы перестали быть одной командой?

— Кое-что лучше оставлять мужчинам.

— Мужчинам?! — Карисса вскочила со стула. — О чем ты? Боишься, что я не пойму? Или не смогу помочь?

— Нет. — Ашерис тоже встал. — Дело не в этом. Дело в твоей безопасности.

— Ну ладно! Я так понимаю, что в один день случится что-то страшное и ты исчезнешь, а я не буду ничего знать. — Она сложила руки на груди. — Прекрасно!

— Лучше мне исчезнуть, чем вовлечь тебя и Джулию в то, с чем вы не справитесь.

— Правда? — Она с трудом сдерживала ярость. — А я думаю, дело не только в этом.

— А в чем?

— В том, что ты боишься моей независимости, Ашерис. Ты боишься, что я научу Джулию быть независимой и уверенной в себе. Правильно? Ты боишься, что со временем она поймет, как мужчины ограничили жизнь женщин, и не захочет играть в твои игры.

— Карисса, это не игра. Уверяю.

— Тогда что? Скажи!

— Прошлое и будущее! Когда я буду знать, что мои слова никому не принесут вреда, я все тебе расскажу. — Он говорил тихо, тщательно подбирая слова, но Карисса уловила в его голосе подавляемый гнев. — Ты должна понять, что я молчу из любви к вам, а не из желания ограничить вашу жизнь. Ты же понимаешь это! Я знаю, что понимаешь.