Нелюди Великой Реки. Полуэльф - Андрей Лавистов

Тьфу ты, пропасть! И ради этого я с орком дрался?

Совсем затосковав, я сел на кровать. Ладно, сейчас я на разведке, но дальше-то что? Эльфийка за меня замуж не пойдет, скорее всего, человеческая женщина — тоже вряд ли. Переспать, ради интереса, чтобы перед подругами похвастаться — это пожалуйста, был такой у меня печальный опыт. И не один раз. А дальше — ни-ни. Ни дома, ни денег, ни занятия серьезного. И с детьми непонятно что — смогу я детей иметь, или нет? Надо, наверно, полуэльфийку искать, такую же, как я, да, закрыв глаза, жениться.

Ночная бабочка-гренадер стояла посреди комнаты, замерев, как на часах, и внимательно смотрела на меня. Чисто автоматически похлопав по кровати рукой, я мгновенно оказался в неустойчивом равновесии — под девицей кровать прогнулась довольно сильно. Центнер живого веса, не меньше. И, кстати, никакого удивления визитом симпатичной нелюди… А о чем это говорит?

— Зовут тебя как?

— Зефира! — ответила девица звонким, почти металлическим голосом.

— Да не здесь, а по-настоящему.

— Ардальей мамка звала, да вам на что, господин хороший…

— Ну ты же знаешь, как мое имя звучит, вот и я захотел твое узнать. Справедливость люблю. Кто, кстати, меня назвал? — взять на пушку несчастную девицу даже как-то совестно.

Ардалья захихикала, шмыгнула носом, отчего на окнах вздрогнули занавески, и не без удовольствия рассказала, что обо мне все уже в городе знают, потому что городок маленький, а я, пользуясь такой известностью, мог бы скидку выторговать у Мадам — я ей рекламу ведь своим визитом делаю. И орк, Шырк, специально драться полез, а на самом деле он быстрый, и дубинкой владеет мастерски. Вот как, значит. Надо было нож ублюдку под ребра загнать, пока время было.

Но на Ардалью я впечатление явно произвел — ей понравилось, что я от двух других орков не побежал. Смелый такой. Оказывается, всю эту сцену они из окна наблюдали. Всем женским коллективом. То-то я подумал, что слишком много девиц в гостиной прохлаждается. Выбор у меня был какой-то нереальный, городскому голове такой, наверное, предоставляют. По праздникам. Должны ведь, по идее, в комнатах сидеть, вызова ожидать, как Мадам распорядится. А они, оказывается, на шоу бесплатное собрались.

— Глоин заходит? Который Глаз. Будь я на его месте, такую красавицу бы не пропустил.

— Заходит по вторникам и субботам. — Ардалья пренебрежительно махнула рукой. — Он тут постоянный гость, только не ко мне, чаще к Лейле.

— Лейла, эта такая, под крокодилицу зеленую?

— Нет, не под крокодидилицу, под дракошу — это Таха, а Лейла под тифлинга — с рожками.

Ишь какой у нас Глоин выдумщик. Родня к нему приезжает, утешать будут. Знаем мы эту родню — привезут инструменты и материалы, чтобы работать прямо в спальне, пока мастерская опечатана.

А еще родичи заберут три смарагдика, меньший из которых на девять с половиной каратов.

Вот сволочь я — Глоин ко мне со всей душой, а я такие мысли про него… Где камни, где камешки? А ведь был в истории пришлых времен Короля-Солнце такой ювелир галльский, Рене Кардильяк, который за бриллиантовые украшения своей работы своих же клиентов мочил — недостойны, де, владеть, вкуса художественного не нагуляли…

— Ладно, Ардалья, ты вот что, слушай внимательно.

Я попытался на пальцах объяснить Ардалье, как она мне нравится и даже изобразил неожиданный приступ страсти — с неизбежным облапыванием и обхлопыванием по всем упругим местам ее немаленького тела. Даже утомился слегка, производя этот незамысловатый, в общем-то, массаж. К каждой женщине свой подход нужен, но проститутка — это уже не совсем женщина: ее личностные качества как-то смазываются, уступая место условным рефлексам. И первый условный рефлекс, насколько я понимаю, — клиент должен ее хотеть. Если клиент не хочет, то ночная бабочка ситуации не поймет — и испугается. И что будет дальше — неизвестно. Мне сложности были не нужны — и так жизнь сложная: вон, Иван Сергеевич обещался из меня подсадную утку сделать, поэтому я попытался уверить Ардалью, что хочу, вожделею и практически влюблен. А потом попросил о пустяковой услуге. Прекрасно оплаченной к тому же. И подкрепленной бумагой с подписью Ивана Сергеевича, где я почти что должностное лицо, куда круче, чем охотник.

Ардалья в моем обществе чувствовала себя раскованно и весело — почти все женщины так себя со мной чувствуют, угрозы для них, чисто гипотетически, я не представляю… Да и на самом деле, это я сам ее чуток побаивался — вот навалится сейчас и задавит грудью — что делать тогда? Поэтому помогать мне в благородном деле спасения города Сеславина от ужасного чудовища Ардалья согласилась с радостью и даже в ответ гордо показала свой «тугамент» — желтый билет то есть, с отметкой полицейского управления и печатью врача, что очередной медосмотр пройден. Вот это да! А я, по наивности, считал, что желтый билет ограничивает гражданские права женщин. Вот и нет! С этой бумажкой некоторые аборигенские женщины чувствуют себя, оказывается, как чиновник, получивший классный чин и право на дворянский герб.

В качестве конкретного дела Ардалья обещалась не спать и моментально открыла собственным ключом — вот не уверен, что Мадам про этот ключик известно, — решетку на окне. Решетка была чугунная, кованая, неплохой работы, да и ухоженная — нигде ни капли прозелени, везде глубокий черный цвет. А вот замок на ней был довольно несерьезным — точно не гномская работа, так, кустарщина. Сэкономили на замке…

Я вылез из окна и, стоя на карнизе, махнул рукой жрице любви, чтобы она снова закрыла замок. Чешуйчатую, как мне кажется, такая решетка и такой замок не остановят — но я не хочу иметь на своей совести дуру-Ардалью, которой помочь ничем не могу…

План мой был прост, если не сказать, примитивен — залезть на крышу и осмотреться. И осмотреть райончик аборигенов, рядом с условным центром которого и стоял дом терпимости, куда я сегодня зашел. Если тварь, как я думаю, вовсе не тварь, а оборотень, то, значит, есть в городе некто, кто этому чуду-юду помогает. И этот некто, скорее всего, абориген — помогать колдуну-оборотню пришлые не будут. Или будут? Как-то ведь скрылся после неудавшегося похищения гнома четвертый из братьев-близнецов, сидевших в «Розовом какаду». А «Розовый какаду» — вон он, рядышком совсем. Я этот вертеп порока, притон разврата и женское общежитие имени Принцессы Грезы и Розы Люксембург в одном флаконе еще на подходе к ресторану заметил… А четвертый из злодеев далеко убежать не мог — где-то совсем близко затаился. Где-то сумел отсидеться, у кого-то, кто его приютил. Так как этого типа найти?