Юлий Ким - Ким Юлий Черсанович

Зачем курить табак? Его должны мы нюхать! На что ж его искать — чтоб тут же и пожечь? А ты вот начини себе ноздрю одну хоть Да душу прочихни — и словно камень с плеч! Был Петр — великий царь! Напрасно только детям Он завещал сей грех — куренье табаку. Ах, если бы они грешили только этим, Я кой бы как привык к смердящу чубуку. Уж если злобный рок занес тебя в конюшню. Кругом тяжелый дух, и слякоть, и навоз — Скорей тогда прими хорошую понюшку И начихай на все! И вновь набей свой нос.

Однако недолго длится одиночество почтенного старика. Его обнаруживают и вскоре устраивают пышное приветствие.

Хор

Ой, шум, суета! Кто стучится в ворота? Ой, кабы ведать-знать. Кому двери отворять! — Отворяйте двери-те! Кто стучит, проверите. Раз! И два! И слава и хвала! Слава и хвала! Слава и хвала! А кого встречаем? Кого величаем? — Мы встречаем Стародумушку, Величаем Любомудровича, Сударика Благомыслова, Что из роду Надоуминых! Свет очей, души приятство, Чтя всех пуще мы тебя, Ах, не льстимся на богатство. Дай нам глянуть на себя! Как у нашего Стародумушки Головушка-голова — по-хорошу бедова, По-хорошу бедова — сундук денег добыла, Сундук денег добыла — оттого-то, знать, бела! Государь ты наш Стародумушка, Достань из сундука три новых пятака: Как первый пятак — старым бабам на табеле, А другой пятак — мужикам на кабеле, А последний-то пятак — подари наем просто теле! Ура! Ура! Ура!

Пышный прием со всем его наивным подхалимажем из своего угла комментирует Правдин. Мы его трактовали так: молодой, да ранний. Этакий цинический первач.

Черт подери их всех подале! Каков прием! Теперь небось пойдут батальи Над сундуком. Пожалуй, так недолго дяде Свихнуться в этом машкераде — И поделом! Он хочет жить с волками молча. Нашел ягнят! А с ними надо выть по-волчьи. Не то съедят! А про любовь, и честь, и душу Детишки, может, будут слушать, И то навряд. Ах, кабы я родство и связи Имел, как он! Давно б из грязи вышел в князи. Вершил закон! А так — всю жизнь копить тысчонки. Чтоб их отдать пустой девчонке? Смешно, пардон!..

Между тем по подворью бродят без дела Митрофановы учители: отставной солдат Цыфиркин да бывший семинарист Кутейкин, никому до них дела нет. Они и поют:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390}) У кого есть глупо дитятко. Неразумное, хоть брось? Вы подите, нас найдите-тко. Вразумим его авось. Чай, вдолбим науку олуху. Да родные пособят. Что не примет через голову. То воспримет через зад! Просим ваше благородие По алтыну за урок. Да за тупость-то отродия В год накиньте пятачок. Неученье — темень дикая, А ученье вроде свет. У кого есть глупо дитятко? У кого их только нет…

Митрофан же в предвкушенье скорого богатства об ученье не помышляет. «Час моей воли пришел! — кричит он. — Не хочу учиться, хочу жениться!» И запрыгал, и заплясал, а с ним. по мысли режиссера — несметные полчища таких же Митрофанов заплясали, запели по всей Руси:

Сидит малый на возу.

Хочет ехать во поле —

А у мерина его

Клопы копыта слопали!

Эгей!

Сидит кура на насесте,

Ждет-пождет петуха,

И неведомо невесте.

Что сожрали жениха,

Ха-ха!

Ты моя душечка.

Да ты голубушка —

А выйди на часок

Да погулять в лесок!

Да не пужайся, что ты, Господи!

Отец запорет, чай, не до смерти!

Сидит барин в кабинете.

Деньги прячет про запас,

А того, дурак, не знает.

Что подохнет через час!

Эгей!

Не люби меня, отец.

Не люби меня, родня —

Ты люби меня, маманя.

Ведь иссохнешь без меня!

Ха-ха!

А вот полтиннички —

А я их спрятаю!

А вот калачики —

А я их стрескаю!

А вот кобыла, глянь, богатая —

А я посватаю!

Я не побрезгаю!

Эх, барыня-барыня!

Сударыня ты моя!

Матушка, однако, уговаривает Митрофана поучиться хоть для вида, чтоб прибывший дядюшка оценил, по крайней мере, усердие. Только Митрофан сел за грамматику с арифметикой, как появился главный наставник, Адам Адамыч Вральман, недообрусевший немец, как выяснилось впоследствии — бывший кучер, коего потому и взяли в учителя, что немец. Он здесь за приживала и потакает всем капризам барича — при этом в душе вполне издеваясь над ним:

Митрофанхен, друк мой, сфетик! Ты послушай старишка: Никакой грамматик и ни арихметик Не нужны твоей башка! И зашем привез царь Петер Для навоз одеколонь? Как это по-русски будет, доннер веттер… Этот корм — не в этот конь! Проживешь и так отлишно. Будешь с места брать галоп! В матушка Россия голова излишна. Был бы только крепки лоп! А зашем вам Аристотель? От нефо тоска и скук! Как это по-русски будет, думкопф тойфель… Этот гусь — свинье не друк! Ваш страна — особый слушай: Разобраться мудрено, Кто у вас ушитель, кто обычный кутшер, Или это все одно? Как приятно чужестранцу Полушать у вас приют! Как этот по-русски будет, айн унд цванцихь… Был бы шея — есть хомут!