Пламенные эвкалипты - Хэран Элизабет

— Они же все равнодушны и к музыке, и к театру, да и молоды они слишком, так что, думаю, ни одна из них не подойдет, — посетовала Сибил. — У меня с компаньонкой должно быть хоть что-то общее, а что общего у меня может быть с молоденькой девицей? У нас в доме уже есть две дурынды, и сам знаешь, никакого с ними сладу. — В таких выражениях отзывалась она о прислуге.

— Не суди так строго об Эльзе и Марии, мама. Они очень даже старательные. Что же до этих девушек, может, они и питают тягу к искусствам… А ежели нет, сделай так, чтоб она у них пробудилась. Тебе и карты в руки, — посоветовал Джек. — Через твои руки столько девиц прошло в театре, что и не счесть, стало быть, и с этими можно сладить при желании, — точно подметил он.

Сибил воззрилась на сына с сомнением.

— Городские девицы, которых я вышколила, хотели стать актрисами, их не надо было тащить за уши — только направлять.

— Да уж, миссис Хокер, угадать по внешнему облику, что за девица перед тобой, дело непростое, — с пониманием заметил Милтон. — Но если вам угодно подыскать среди них какую-нибудь особенную, да хоть бы и не одну, что ж, думаю, это можно устроить.

— По-моему, это пустая трата времени… — вздохнула Сибил.

— Но выбирать-то тебе, мама, — теряя терпение, сказал Джек. — И потом, ты же сама всю дорогу жалуешься, что днем, пока я на ферме, тебе не с кем душу отвести, так что кто-то все же лучше, чем никого.

— Уж если мне придется проводить с нею целый день, хотелось бы, чтобы она умела поддерживать занимательную беседу, — заметила в свое оправдание Сибил.

Сибил Хокер, проведя почти год у сына Джека на ферме в Бангари, полагала, что нет ничего хуже, чем мыкать одиночество в провинции. До этого она вместе с Джеральдом, отцом Джека, жила в Аделаиде, пока того не настигла внезапная кончина, и принимала не последнее участие в театральной жизни города. Когда-то, перед тем как выйти замуж за Джеральда, она и сама была актрисой, но пожертвовала подмостками ради сыновей, которых они поднимали вдвоем с мужем, проживая в Лондоне. Когда же их мальчики подросли, они всем семейством перебрались в Австралию, потому как Джеральду взбрело, будто на фермерстве в заморских краях можно сколотить целое состояние. Он взял у местных властей в аренду большой участок земли в долине Клэр и счел нужным поделить его между тремя сыновьями, чтобы те исправно трудились на земле. Однако Сибил решительно настаивала на том, чтобы они вдвоем с Джеральдом переехали на жительство в город, где она сможет вернуться на театральное поприще. Джеральд согласился, но только через полгода, после того как поможет сыновьям встать на ноги. Сибил тогда казалось, что эти полгода никогда не закончатся.

Поначалу Джек прикупил пять тысяч голов мериносов и засеял свой надел зерновыми. Его братья, Уильям и Том, тоже купили по три сотни голов крупного рогатого скота для разведения на своих угодьях, а помимо того по небольшому стаду овец. Однако крупная скотина нуждалась в пастбищах попросторнее, особенно летом, к тому же Уильям с Томом скоро обнаружили, что на их угодьях и грунтовых вод маловато, не то что на земле Джека, поэтому братья, случалось, ссорились. Ко всему прочему, у них на троих было полторы сотни голов лошадей.

После скоропостижной смерти отца Джек упрашивал мать переехать к нему в Бангари, где ему было бы сподручнее заботиться о ней. Поначалу Сибил противилась, но после того, как однажды заболела, впрочем ненадолго, наконец согласилась. И все же она сильно скучала по жизни в городе, где с головой уходила в изготовление декораций и костюмов для частной труппы Рубинштейна, дававшей спектакли на сцене «Театра Ее Величества» на улице Грот в Аделаиде. К тому же она с превеликим удовольствием отдавала всю себя воспитанию начинающих актрис.

Оказавшись вдруг в провинции, среди овец, мух и навоза, Сибил пережила самый натуральный культурный шок. В ее сердце поначалу еще теплилась надежда, что в Клэр все же есть какая-никакая театральная жизнь, но скоро она убедилась, что у этих провинциалов лишь одна забота — домашняя скотина, урожаи да цены на шерсть.

Джек смекнул, что выход все же есть — подходящая компаньонка. Будь он женат, Сибил не маялась бы от одиночества в их большом доме, но жениться он покуда не сподобился и посему решил, не мешкая, подыскать матери компаньонку на стороне, к вящему ее неудовольствию. Время от времени Джек встречался с Клементиной Фибл, портнихой из Клэр, но жениться на ней не помышлял. Клементина была девушка видная, хотя становилась занудой и злюкой, как только что-то было не по ней. А Джек всегда мечтал найти себе жену покладистую, такую, которой жизнь на ферме была бы по нраву. Но, поскольку никого подходящего у него на примете не было, он, за неимением лучшего, возлагал надежды на Клементину.

— Хорошо бы сейчас чашечку доброго чаю, — с грустью сказала Сибил. — Может, заглянем в чайную, Джек, тут неподалеку?

Джеку стало неловко перед Милтоном Шарпом: ведь тот уже угощал Сибил чаем, который, правда, успел остыть.

— По-моему, мама, сперва лучше покончить с делами, — сказал он, сочтя, что «добрый чай» послужит ей наградой, если она наконец выберет себе компаньонку. Он еще раз пробежался по милтонову списку. — А как тебе мисс Марсия Баджон? Вроде миленькая.

— А ты почем знаешь? — съязвила Сибил. — По сведениям мистера Шарпа, она служила гувернанткой, к тому же ей двадцать один год.

— В графе «Личные качества» сказано — покладистая. А покладистость для вашей компаньонки — качество незаменимое, — возразил Джек.

Сибил метнула в сына испепеляющий взгляд.

— Батюшка Марсии мой приятель, — вступился Милтон. — И я знаю ее как облупленную, она премилая юная леди.

— Вот видишь, — вставил Джек. — У Марсии отличная рекомендация.

— Я не желаю коротать время в компании с девицей, которая будет нянчиться со мной, как с малым дитятей, — буркнула Сибил.

Джек поднял глаза к небу в полном разочаровании.

— А я говорю, не будет, — решительно возразил Милтон.

— Ну, не знаю. Мисс Баджон звучит как-то не очень, — Сибил произнесла имя девушки мелодраматичным тоном, что было отнюдь не в пользу последней.

— А ее имя и не должно звучать как-то особенно, — воспротивился Джек. — Мало ли тех, кто не может похвастать благозвучием своего имени!

— Мисс Бетани Бимбл тоже весьма достойная девица, — вставил Милтон, пытаясь отвести грозу. — Папаша ее служит в Сберегательном банке здесь, в Клэр, а мамаша председательствует в Ассоциации сельских женщин.

— Бетани Бимбл, — проговорила Сибл и прыснула.

Зато Джеку было не до смеха, он нахмурился:

— С меня довольно, мама. Или ты наконец определяешься с выбором, или мы отправляемся восвояси!

Сибил надула губы.

Жара стояла невыносимая, и, добравшись наконец до городка Клэр, Эбби была мокрая как мышь. Во рту пересохло, вдобавок у нее раскалывалась голова, но купить себе попить она не могла и стала искать общественный колодец. Эбби брела по главной улице под странными взглядами встречных, а потом у нее перед глазами заплясали зайчики.

— Ах, боже мой! — Сибил внезапно встала и выглянула в окно конторы. — Вы только посмотрите!

— Что там еще? — безучастно спросил Джек. Он был уже сыт всем по горло и вовсе не собирался вставать, чтобы разделить удивление матери.

— Там какая-то девчонка упала без чувств, — пояснила Сибил.

— Да неужели? — усомнился Джек, решив, что матери просто захотелось перевести разговор на другую тему.

— Сам посмотри, — сказала Сибил, тыча пальцем в окно.

Тогда к окну подошел Милтон, а Джек встал в сторонке, чтобы тоже взглянуть на девчонку, лежащую на тротуаре. Между тем возле нее остановились две дамы в летах — они тоже предположили, что с нею, похоже, случился обморок. К тому же, сообщили они, бедняжка страшно чумазая. Тем временем Джек вышел на улицу, чтобы рассмотреть ее поближе. Поскольку она так и не опомнилась, он поднял ее на руки и занес в контору.