Абсолютное зло - Елена Григорьевна Макарова

Я выключила ноутбук и экран погас. Сквозь черноту с едва различимыми чертами на меня смотрело мое понурое отражение.

Думала, что с возвращением Дана в мою жизнь придут легкость и радость, но перемены оказались совсем иного характера: тайны и недосказанность. Багровые пятна, венчающие мои запястья, кричали, что Дан привел с собой еще и боль.

Или это она следует за ним?

***

Не смотря на запрет заезжать за мной и вчерашнюю ссору, я не сомневалась, что после занятий увижу Рому, поджидающего у самых дверей консерватории. Я попрощалась с одногруппниками и спускалась по ступенькам, готовая в любой момент в толпе наткнуться на его лицо, но взгляд как магнитом приковало к черному внедорожнику.

Не знаю, что именно привлекло мое внимание, это была одна из множества машин, стоящих на парковке. Будь здесь Ира, она поспешила бы указать на мои экстрасенсорные способности, и в любой другой день я бы поспорила с ней, но сейчас внутри меня будто пробудилась та пресловутая интуиция.

Вокруг царил хаос из голосов, шума транспортного потока и обрывков музыки, долетавших из небольшой кофейни с противоположной улицы. По всем законам логики этого не могло быть, но я готова поклясться чем угодно, что слышала, как раздался глухой щелчок замка.

Дверь машины медленно открылась и передо мной предстал Дан. Мне бы ничего не стоило затеряться среди студентов, покидающих здание, и сбежать, так же как совсем недавно сделал это он сам, но я не могла заставить себя пошевелиться. Мы так и стояли застывшими изваяниями в бурлящей толпе.

Дан был одет как большинство присутствующих здесь студентов (джинсы и футболка), но, как ни странно, он разительно отличался от них. Так было всегда. Он всегда выглядел словно с другой планеты. Еще при знакомстве, я отметила в нем нечто необычное, но тогда еще мне не хватало сообразительности, чтобы дать этому определение. Теперь же я осознала, что это похоже на читающееся в каждом жесте чувство собственного достоинства. Будто с ранних лет ему прививали хорошие манеры и воспитание. Словно аристократу или наследному принцу.

Я пыталась разглядеть в нем отголоски того прежнего Дана, но только внешние черты делали его схожим с тем человеком, которого я когда-то беззаветно любила. Наверное, это обманчиво забытое чувство заставило меня шагнуть вниз. Ступенька за ступенькой — пока не оказалась в шаге от него. Гнала страх прочь, уверяя саму себя, что он ничего не сделает мне средь белого дня в присутствии такого количества людей. Да и зачем ему это?

Дан выглядел напряженным, будто готовился дать отпор надвигающемуся врагу. Я не решалась заговорить. Неизвестно откуда взявшийся ветер взъерошил мои волосы и бросил мне прямо в лицо. Я хаотично замахала рукой, пытаясь убрать их.

— Зачем ты обрезала волосы? — задал Дан невинный вопрос. Едва улыбнулся уголками губ, но этого оказалось достаточным, чтобы я увидела перед собой приветливого соседского парня и снова ощутила себя угловатым пятнадцатилетним подростком, каким Дан видел меня в последний раз. Вернулась прежняя неуверенность, и от волнения я не знала, куда деть собственные руки с вспотевшими ладонями.

— Тебя же не было рядом, чтобы отговорить меня, — душу заполнили воспоминания того, как он каждый раз наставлял на путь истинный, когда мне в голову приходила очередная бредовая идея. Например, в девятом классе я решила, что мне очень подойдет розовый цвет волос.

Дан рассматривал меня, но теперь за этим не скрывались пошлость или цинизм.

— Сколько лет прошло? — судя по хмурой складке между бровей, он сам попытался найти ответ, но ему это так и не удалось. А я помнила. С грустью считала дни, которых со временем становилось все больше.

Мне удалось усмирить свои волосы, прижав их ладонями к голове.

— Почти пять, — робко ответила.

Мои слова снова заставили Дана задуматься, погружаясь в собственные воспоминания.

— Словно все это было в другой жизни, — прозвучало как сожаление об ушедшем. — Ри-ри… — порывался что-то сказать, но замолк, когда заметил мою нервозность. Руки сами нашли ремень от сумки, и пальцы крепко сжали его (так хотя бы будет не видно, как они дрожат), когда я заметила приближающуюся машину Ромы. — Не бойся, я больше не… — он не сразу подобрал верные слова, — не обижу тебя.

Он не стал произносить «ударю», значит, все-таки сожалел о содеянном. Муки совести означали, что в нем осталось еще что-то от прежнего Дана.

— Я и не боюсь, — как можно уверенней произнесла, но на последнем слове все-таки чуть проскользнули высокие ноты, выдававшие мое волнение. — Не хочу разговаривать здесь, — мое воображении ярко рисовало картины возможной встречи Дана и Ромы, — слишком многолюдно.

Дан расправил плечи, будто тоже почуял угрозу, и изучающе оглядел толпу в поисках источника опасности.

— Садись, — приказал в тот же момент, и распахнул передо мной заднюю дверь своего внедорожника.

Несмотря на угрожающий тон просьбы, я без возражений забралась в салон: если выбирать из двух зол, то это меньшее. Эти двое ни в коем случае не должны встречаться.

Через мгновение мотор загудел, и машина начала плавное движение. У выезда с парковки мы поравнялись с Ромой, который оглядывал толпу, прижимая к уху телефон.

Из моей сумки раздался звонок.

Словно пойманная с поличным, я быстро отыскала предательский телефон и отключила звук. Испугано взглянула на Дан, что хмуро смотрел на меня в зеркало заднего вида.

— От него прячешься? — в один момент он из агрессора превратился в защитника.

— Я прячу тебя, — поспешила объяснить— Боюсь, он сделает что-нибудь тебе. — Судя по насмешливой улыбке, его позабавило это предположение. — Или ты ему, — призналась. — Он мой друг.

Телефон продолжал звонить, настойчиво вибрируя.

— Не хочешь ответить? — Дана не скрывал издевку.

Я не хотела. Не хотела в очередной раз лгать. Не хотела, чтобы Дан был свидетелем этого разговора, который, судя по всему, будет не из приятных. Но Рома не сдавался.

— Привет, — произнесла как можно беззаботней, нажав кнопку «ответить».

— Ты где? — с тревогой спросил Рома, и меня неприятно кольнула вина.

— В консерватории, — хотя бы в этом не пришлось врать.

— Я тоже, но не могу тебя найти, — казался недовольным. — Ты игнорировала меня весь день, — его резкий тон заставила Дана снова бросить на меня напряженный взгляд.

— Не хотела с тобой разговаривать, — не стала скрывать. Рома резко переменился, и казался виноватым.

— Прости, — прозвучало извинение, которое я совершенно не ждала. — Жалею о каждом произнесенном вчера слове, меньше всего хотел обидеть тебя. Рядом с тобой я … — Он запнулся, а я мысленно молилась, чтобы он и дальше молчал. —