Югославская война - Олег Валецкий

Хорватские «специальные» силы к началу боевых действий, под Вуковаром прошли с 1991 года достаточно тяжелые обучение и обкатку. Конечно, «специальными» они были весьма относительно, ибо использовались чаще для выполнения штурмовых, чем разведывательно-диверсионных задач. К тому же, несмотря на приток значительного числа специалистов из заграницы они все равно были недостаточно сильны как в силу большой разбавленности их людьми не просто профессионально плохо подготовленными (это на войне не столь большая проблема), но и не подготовленными психологически и морально. Не случайно, что в нападениях на большие сербские селения, например Борово село (2 мая 1991г), Мирковцы (22 июня 1991г) они, будучи главной ударной силой хорватской стороны, действовали без особого искусства, без разведки врываясь в сербские села , сразу попадая в засады, оставляя там десятки трупов, не ожидая там, видимо, сопротивления «трусливых», по словам их пропаганды, «агрессоров», защищавших, однако, свои дома с большим упорством.

Большие потери несли хорватские «специальцы» при заброске неприятельский тыл, где они не имели достаточно развитую разведслужбу. зато службы безопасности Югославии имели в их тылу и штабах большое число своих агентов. По большому счету бессмысленны были их акты террора и диверсии в Югославии, ибо требовали больших затрат, сил и средств при еще большем риске ценноми кадрами, а результаты их деятельности ущерба ЮНА практически не наносили. Разумней им было действовать лишь по сбору разведданных, в крайнем случае, наводя на цели свою артиллерию, если это, конечно, было возможно. Это было разумнее и потому, что в ряды хорватских сил влилось немало представителей военного крыла усташской эмиграции, действовавшей в прошлом автономными группами по несколько человек, хотя и это было опасно, зная активную работу служб безопасности старой Югославии за границей. Другое дело было при осаде объектов ЮНА в Хорватии. Провозгласив ЮНА «оккупационной», хорватская власть развернула компанию террора против нее. «Специальным» силам принадлежат заслуги в захвате большого количества средств и объектов ЮНА, а также в уничтожении немалого количества как военнослужащих ЮНА, так и видных местных сербов, и вообще всех «подозрительных» новой хорватской власти лиц. Примеров геноцида сербов предостаточно: случаи «Пакрачка поляна», «Задар», «Загреб», «Вуковар», «мост на Корани», казарм в Беловаре и Марином селе и, наконец, «Госпич», где за один день было перебито более ста местных сербов известной группой Томислава Мерчепа, будущего командира обороны Вуковара, в которую тогда входил и Агим Чеку, тогдашний капитан ЮНА, будущий хорватский генерал и будущий командующий албанской ОАК (УЧК).

В ходе непосредственных боевых действий против казарм ЮНА «специальные» силы Хорватии играли роль штурмовых групп, действуя на тяжелых участках, и поэтому из-за больших потерь и спешки в захвате объектов ЮНА обучение было явно недостаточным по времени, качеству, да и отбор людей был менее тщательен. Все же, несмотря на потери и частые неудачи, большое внимание хорватского командования к «специальным» силам следует считать более чем оправданным, ибо эти силы смогли нанести не только существенные потери ЮНА, но и создать в ее рядах значительное психологическое напряжение, тормозившее темп наступления их войск, в особенности при командовании в связи. «Специальные» силы эффективно действовали снайперским огнем, минно-взрывными средствами и классическими засадами, часто включавшие два первых вида боевых действий. Засады организовывались не только против тыловых колонн, но против колонн танково-механизированных сил (пример — «село Бетин двор», где подобная колонна ЮНА попала в засаду на дороге, огражденной по обочине глубокими каналами и полями кукурузы и понесла большие потери). Организовывались ударные группы в таких случаях классически: две подгруппы били по хвосту и голове колонны, а одна в ее бок. Возможно было и устройство групп прикрытия, резервной группы, подгрупп огневой поддержки и саперов, а также подгруппы уничтожения боевого охранения, и подгруппы взятия трофеев и захвата пленных, ибо все это в той или иной степени предусматривалось правилами ЮНА.

Мне думается, что это нередко было чересчур запутанно подано в учебных пособиях, ибо узкой специализацией определенная подгруппа исключалась на большее время из самого выполнения боевой задачи. Поэтому следовало бы делить и подобные ударные группы в две подгруппы — одна из которых — прикрытия — обеспечивала бы полную подготовку засады в начале и при отходе, и при этом всегда могла бы послужить командиру для маневра силами в ходе самого нападения, которое проводила бы вторая, штурмовая подгруппа. При этом, разведчики бы входили в состав первой группы и открывали огонь лишь при необходимости,с применением бесшумных видов оружия в особенности, малых калибров, а в исключительных случаях, возможно было(согласно данным Слободана Йовича) применение арбалетов с оптическим прицелом, порою, показавших в этой войне, несмотря на редкое применение, большую эффективность (правда это касалось легких складывающихся арбалетов, не мешавших бойцу в ходе боевых действий). Огневое действие обязательно должно было бы сопрягаться с минно-взрывными действиями, служившими не столько для уничтожения, сколько для направления движения противника, или же для его остановки, или наоборот, воспрещения отхода и потому саперов надо было включать в состав штурмовой подгруппы. В идеале засаду следовало проводить с использованием управляемых фугасов и мин (для заграждения непросматриваемых мест, где бы мог укрытся противник, и защиты собственных позиций) чем бы избегался лишний риск.

Особо эффективна была бы подвижная засада, когда группа, находившаяся в определенном районе ожидания, при подходе противника выдвигалась бы на заранее предусмотренные боевые позиции и начинала бы нападение. Такие засады хорватские силы редко, но все же организовывались (примеры: село «Нуштар» и «Бетин двор»), что говорит о наличии в их рядах немалого количества хорошо подготовленного командного кадра. В подвижной засаде, по моему мнению, следует большое внимание уделять разведчикам, чья задача заключалась в том, чтобы находясь на боевых позициях вести наблюдение имея хорошую связь с группой, скрытой в районе ожидания. Особо здесь важно то, что сам район выбирать надо не в соответствии с географической удаленностью от боевых позиций, а в соответствии со временем, за которое группа может быстро и бесшумно достичь боевых позиций, и которое зависело бы, во многом и от времени обнаружения противника. Такие засады возможны и ночью, что и случалось на практике, но это требовало куда более лучшей подготовки личного состава. Засады не обязательно велись для уничтожения противника, но и для замедления темпа его наступления (пример: район села Илок). В данном случае могли действовать группы в несколько человек с парой дистанционно управляемых минно-взрывных устройств, а также пулеметом и снайперской винтовкой, а так же, с винтовочными гранатами-тромблонами (гранатами, насаживаемыми на ствол), либо теми же ручными гранатами, но запускаемыми с чашечки, наворачиваемой на ствол, при использовании холостых патронов. Было отмечено использование ручных гранат, забрасываемых ручными пращами (пример: село Нуштар, село Богдановцы).

Большое применение, особенно при осаде казарм, имели диверсии и саботаж, дававшие больший эффекта с куда меньшими затратами, сил. и средств, в отличие от прямых нападений, в особенности при действиях на средства связи и мосты, чем почти полностью изолировались силы ЮНА.

Еще одним популярным методом действий специальных сил как Хорватии так и Югославии были налеты. Они, в отличие от засад, главной целью имели уничтожение или захват неприятельских сил и средств. Хотя часто такие налеты заканчивались неуспехом нападавших, в первую очередь из-за слабой разведподготовки и недостаточной оперативности, все же нередко они приносили немалый успех тем же хорватским силам, особенно при нападениях на командные места (пример — село Немцы, штаб боевой группы ЮНА; или район города Шид — штаб первого мехкорпуса ЮНА). Это приводило к беспорядку в войсках и тем самым открывало возможность уже прямому нападению на них как с тыла, так и с фронта.

Конечно и ЮНА не сидела, сложа руки, но в силу своей громоздкости и бюрократичности, «специальные» действия, в полной мере пригодные и для борьбы с такими же действиями противника, находили куда меньшее применение, а созданию специальных формирований уделялось куда меньше внимания, чем в хорватских силах. Югославские силы, конечно, имели больше «специальных» формирований, чем хорватские ЗНГ и МВД. Прежде всего это была 63-я парашютная бригада, пополнявшаяся срочнослужащими и контрактниками и дислоцированная в Нише. Она состояла из 6-7 парашютных рот и двух-трех групп спасения сбитых пилотов. Помимо этого существовали разведывательно-диверсионные отряды ротного и батальонного состава в бригадах, корпусах, армиях, и при генштабе, а также роты и батальоны военной полиции. Не менее сильные «специальные» силы были у МВД Сербии, состоящие из отрядов батальонно-ротного состава (профессиональных бойцов) специальной милиции, иногда сведенных в бригады и распределенные по регионам. Отряды состояли из боевых груп и груп огневой (имевших орудия, минометы, ПТРК, ЗСУ и ЗУ, ЗРК) и тыловой поддержки, и на фронте действовали в качестве пехоты. Существовали также специальные противотеррористические силы центрального подчинения, созданные в конце 70-х годов, и получившие определенный опыт в действиях на Косово и Метохии против албанских сепаратистов. Сводные отряды обычной милиции как правило действовали поэтому совместно со специальной милицией.